Своих надо выручать! Молодец, старлей! Одним словом, быть тебе капитаном и разведротой командовать… Если, конечно, Труфанов не вернется. А если вернется, мы его на инвалидность спровадим…

Планшетник подполковника подал очередной сигнал. Определилась новая точка работы.

Подполковник отправил изображение карты с точкой на планшетник командиру линейной роты капитану Соломатину, а бойцам линейной роты – на приемоиндикаторы.

– Линейная рота, вперед!

Рота бегом удалилась. Торопились быстрее завершить дело, чтобы не пришлось потом догонять батальон, как это обычно происходит.

Но на связь вышел старший лейтенант Соловейчиков.

– Командир, одна бригада осталась с настоящими ракетами. Все остальные – резиновые.

– И что ты предлагаешь? Резиновые проколоть?

– Я предлагаю последние настоящие ракеты взорвать к чертовой матери на месте. А осколки поразят резиновые копии.

– А сами «Грады» оставить для новых зарядов. И пускай постреливают… А тебя поставим шапкой ракеты сшибать.

– Да, об этом я не подумал, – легко согласился старший лейтенант.

Бармалеев услышал в наушниках голос Кологривского.

– Товарищ подполковник, – сказал комбат морских пехотинцев. – Тут мне вот сообщил мой начальник штаба капитан Валерьянов. Он сам у нас родом с Северного Кавказа, арабский язык немного знает. Переводчиком он быть не может, но общий смысл сказанного уловить в состоянии. Говорит, через переговорное устройство случайно подслушал разговор. На нашем пути стоит батарея РСЗО. Видимо, та самая, которую Соловейчиков не учел в своих расчетах. Вопрос вот какой… Ничего, если мы на месте уничтожим «Грады», а старший лейтенант – запас ракет для них? Что машины понапрасну туда-сюда гонять? Только «горючку» жечь… Она нынче дорогая даже у «бармалеев».

– Слышал, везунчик наш кровожадный? Взрывай свои машины, а майор обеспечит похороны установкам… – обратился Бармалеев к Соловейчикову. – Работай…

– Есть работать, товарищ подполковник. – Соловейчиков всегда, как малый ребенок, радовался любой работе, которую ему доверяют.

И снова загремели взрывы, которые были обязаны насторожить «бармалеев» и призвать их к принятию мер безопасности. Они насторожились и эти меры приняли. Но было уже поздно.

– Со стороны линии фронта в вашу сторону движется танковая рота «Оплотов» в сопровождении двух БМП-3, – доложил Соловейчиков. – Я их ждал и заранее на дороге выставил мины. У меня только пара противотанковых и была. На оба направления поставить приказал. И к вам, и от вас… и десяток «противопехоток» натяжного действия. Они друг от друга детонируют. К тому же противопехотки в состоянии остановить БМП. Фугас узкие траки рвет.

– Молодец. Предусмотрительный! – отреагировал на сообщение Бармалеев, рассматривая противника в бинокль.

Два взрыва прогремели один за другим. Сначала подорвался один танк, идущий по своей полосе. Второй желал его объехать по «встречке», но тоже подорвался. Таким образом, тяжелые «Оплоты» перекрыли дорогу в обе стороны.

– Капитан Соломатин!

– Я!

– Выставляй свою треногу.

Значит, не зря Бармалеев приказал линейной роте тащить этот неудобный для переноски груз – треногу и корпус противотанкового реактивного комплекса «Корнет». Конечно, хорошо бы было иметь «Корнеты», скажем, на бронеавтомобиле «Тигр» или на БМП, но бронеавтомобили, что колесный, что гусеничный, при всей своей проходимости не сумели бы взобраться на излишне крутой для них обрыв, тем более не смогли бы сделать это неслышно. Двигатели выдали бы машины и оба батальона и сделали бы бронеавтомобили мишенями для гранатометчиков. Да и доставка броневиков к месту высадки вызывала много вопросов. Значит, этот вариант отпадал. Оставалась только тренога, которую бойцы могли нести на руках. Хотя штатный боевой расчет «Корнета» на треноге составлял всего два человека, тем не менее масса пусковой установки составляла двадцать шесть килограммов, а масса транспортно-пускового контейнера с ракетой – на три килограмма больше. Если учесть, что большую часть пути рота вместе с остальным батальоном преодолевала бегом, то становится понятным, почему капитан Соломатин выставил в группу еще две пары бойцов, которые в основном и были заняты переноской.

– Мне нужна прямая видимость, чтобы использовать лазерный луч. А ее нет, – сообщил Соломатин, как обычно излишне осторожный.

– Я, что ли, ее тебе принесу на блюдечке с голубой каемочкой? – сердито отреагировал на препятствие подполковник. – Выдвигайся ближе.

– Есть выдвигаться ближе!

Но излишнее сокращение дистанции было тоже опасным. «Корнет» могли заметить с танков или с БМП. Особенно после первого же пуска ракеты, которая покажет, откуда стреляли. Уже заметно светало, и подполковник вспомнил, как он всего-то сутки назад лежал спокойно за барханом вместе с майором Кологривским, наблюдал за дорогой и размышлял, откуда «бармалеи» взяли столько вооружений. Это спокойное время было своего рода раем в сравнении с тем, что происходило сейчас.

«Корнет» наконец послал ракету, и она подожгла танк, стоящий вплотную к двум подорвавшимся на минах. Ракета угодила в заднюю часть башни. В танке сдетонировал боезапас, и сорванная башня накрыла пехотинцев из БМП, которые подтягивали к танку сорванную взрывом мины гусеницу.

Полетела, оставляя уже в полусветлом небе черный след, очередная ракета. Загорелся еще один «Оплот», а бойцы роты капитана Соломатина не стали разбирать свой «Корнет», но, ухватив его с двух сторон, целиком, вместе с направляющей, перенесли на полста метров влево. Рядом с тем местом, где «Корнет» стоял ранее, разорвался снаряд танковой пушки. А подлетающие вверх пучки травы и песка говорили о том, что по тому же месту работает и автоматическая тридцатимиллиметровая пушка БМП-3 вместе со спаренным с ней пулеметом. Однако следующий выстрел «Корнета» был произведен термобарическим зарядом. Ракета с таким зарядом тяжелее обычной на два килограмма и аналогична выстрелу из огнемета РПО «Шмель», только в три-четыре раза мощнее «Шмеля» и несет массу, равную десяти килограммам в тротиловом эквиваленте. Вторая БМП, которая в основном и вела огонь из автоматической пушки, резко прекратила стрелять и занялась пламенем. Но на дороге ситуация складывалась тяжелая. Один «Корнет», конечно же, не мог справиться с оставшимися семью танками, к тому же им в помощь остановился грузовик с солдатами. А в кузове грузовика помещается ровно взвод живой силы вместе с офицером. Выручил, как это уже бывало раньше, батальон морской пехоты. Воспользовавшись общей неразберихой и суматохой, морские пехотинцы по команде майора Кологривского выдвинули почти к самой дороге своих шестерых гранатометчиков, пятеро из которых имели в своем активе противотанковые гранатометы РПГ-29 «Вампир», а шестой был вооружен простым РПГ-7, но имел только лишь осколочные противопехотные гранаты. Пять танков сразу запылали. А бойцы двух оставшихся танков выбрались из своих машин, не дожидаясь перезарядки «Вампиров». Если учесть еще и бойцов из грузовика, то «бармалеев» было намного больше россиян. Но тут отдельный взвод старшего лейтенанта Волокушина начал минометный обстрел дороги и первой же миной угодил в грузовик, часть бойцов из которого не успела выгрузиться.