Разумеется, объемы литья были более чем скромными. Только и того, что обзавелись дома новой посудой да близким друзьям чего подбросили. Ну и в домах Ивана и Архипа печи переложили. Причем впрягаться пришлось и самому парню. Русские печники ничего подобного не делали. Он же имел кое-какой опыт. Вот и поставили на пару. В отцовском доме печник уж сам сподобился. Покачал головой, мол, чудит народ от избытка денег в карманах.

Угу. Было такое дело. Деньжата в кошелях и впрямь завелись. Причем бешеные, иначе и не сказать. Вот тут-то соседей и прорвало. Кто из них сподобился настрочить донос, Иван так и не узнал. Впрочем, и не стремился. Как и батю отговорил.

А тем временем нагрянули соколики из приказной избы и ну шерстить в хвост и в гриву. Столько всяких-разных налогов и податей нарисовалось, что держись. И все дай, дай, дай. Иван не особо удивился данному обстоятельству. Скорее уж схожести двух миров, а не налетевшим стервятникам. Но, признаться, и рвать жилы на казну или чей карман не желал.

А ведь не у всех есть такие серьезные покровители. Отец поразился, когда вдруг выяснилось, что кроме обычного налога, да еще и за вычетом льготы Ивана, с них ничегошеньки не причитается. Вот только вчера едва без штанов не оставили. Образно, конечно, но все одно изрядно так затребовали. А сегодня «будьте любезны» и «сильно не огорчайтесь». А Архип что? Охренеть, разумеется, охренел, но огорчаться и не подумал.

Когда утрясли все конфликты, продолжили работы по созданию мастерской. И двигались стахановскими темпами. Пусть до рождения советского рекордсмена и оставалось эдак лет двести, это ни о чем не говорит. Трудились не за страх, а за совесть.

И первое, что сделал Иван, когда в мастерской заработали хоть какие-то станки, это проявил заботу о родном десятке. Вот не верилось ему, что обошлось без наушника[6] из их числа. И после этого ежемесячно подбрасывать им деньгу? Да пошло оно все.

Испросил разрешения. Взял да и поставил чуть выше по течению речки водяную лесопилку. А потом передал артели, в которую вошел весь его десяток. Пускай варятся в своем соку и портят друг другу кровь. А от него больше ни копейки не получат. Кстати, все это удовольствие обошлось ему дешевле ежемесячной выплаты им. Вот так вот. Вроде и заработок подбросил, ну и яблоко раздора подсунул. И в том никаких сомнений. Натура человеческая она такая. Чтобы компаньоны не передрались из-за денег… Когда же их, почитай, полный десяток, это случится скорее рано, чем поздно.

Веселая жизнь пошла, чего уж там. Параллельно Иван двигался к намеченной цели. Ну вот не нравился ему его карамультук, хоть тресни. И трехзарядный пистоль не грел душу. Хотелось заполучить что-то более приемлемое, и так, чтобы при случае можно было развернуть относительно недорогое массовое производство.

Словом, сейчас он держал в руках собственное творение. С одной стороны, переполняемый гордостью. С другой – робея как мальчишка. Хм. Вообще-то фактически он и есть мальчишка. Подумаешь, успело стукнуть девятнадцать годков и уж полгода как числится в стрельцах. Молодость – она и есть молодость.

Стрелять выбрались на импровизированное стрельбище за околицей. Считай, сразу за двором. Место вполне позволяло. Можно, конечно, и на тренировочное поле стрельцов. Но, во-первых, оно в стороне, а во-вторых, ну их, эти лишние взгляды. Нет, Иван не боялся, что его кто-то сглазит. Вот еще. Но толпа народа, дышащая тебе в затылок, по определению не может не раздражать. Правда, совсем без зрителей все же не обошлось. Тут и батя, и кабальный Серафим Миронов, и четверо друзей в полном составе.

Вот когда требовалось жилы рвать, работать не покладая рук, их было не дозваться. Не то что они вообще не помогали, случалось все же, когда отвертеться не выходило. Но в основе своей у них всегда были дела, нарезанные родителями. А вот как только коснулось стрельб, то сразу же тут как тут.

Правда, огорчились тому обстоятельству, что Иван не прихватил никакого иного оружия, кроме новой винтовальной пищали. А то они бы с радостью постреляли из трехзарядного пистоля. Да хоть из того же фитильного ружья. А эта поди еще пойми, станет ли палить или останутся одни лишь разочарования.

Иван закрепил винтовку в специальных тисках. Потом навел по стволу на цель и зафиксировал карабин намертво. Поддел за шпильку и потянул из гнезда газырей первый патрон. Вставить в патронник. Закрыть крышку затвора. Засыпать в дозатор на кресале порох. Этой коробочки хватает на десяток выстрелов. Мысленно перекрестился.

Нажал на спуск. Курок ударил по кресалу. Вспыхнул порох на затравочной полке. Выстрел!

Ну что же. С почином. Еще четыре выстрела вдогонку. И каждый раз на том месте, где должно находиться лицо стрелка, Иван держит лист бумаги. Заодно и шторку на курке испытает. Она должна предохранять лицо, и глаза в особенности, от угольков несгоревшего пороха. Усовершенствование так, копеечное. Но зато весьма эффективное. На бумаге ни одной крапинки.

Отстрелявшись, в сопровождении всех присутствующих отправился к мишени. На месте остался только Миронов. Ну не бросать же без присмотра все имущество и карабин, все еще зажатый в тисках. Подумаешь, околица и народу вроде как нет. Потом будешь локти кусать. И вообще лучше не вводить людей в искушение.

– Вот это сила! – чуть ли не в один голос воскликнули парни.

Отец только крякнул. Было дело, высказывал сомнения по поводу легкой пули. А и то – цилиндрическая, в два калибра длиной, против пищальной едва не втрое легче. А тут два железных листа, каждый толщиной в одну линию[7], с дистанции в полсотни сажен[8] были пробиты насквозь. То есть никакой доспех не мог противостоять выплевываемому свинцу в принципе.

– А молодца, сынок. Ладно все сделал. Прими похвалу.

Ага. Архип решил не поминать свои сомнения по поводу пули. Зато приметил кое-что поважнее, нежели пробитые листы металла. Точность. Все пять пуль легли очень кучно.

При виде этой картины у Ивана отлегло от сердца. Он, конечно, понимал, что ему удалось получить куда более точные станки в отличие от местных образцов. Хм. Вообще-то таких станков тут и не было. Нет, нечто подобное винторезному имелось, да и то только для работы с мягкой бронзой. А вот все остальное…

Ну его, пользоваться современными технологиями. Сегодня хороший гладкоствольный мушкет стоил десять рублей. И львиную долю этой цены составляла выделка ствола. В лучшем случае при наличии механического молота кузнец мог отковать за день три кривых заготовки под стволы, поочередно нагревая их и отковывая. А ведь потом их нужно высверлить, пройтись разверткой. Дальше сточить все лишнее снаружи точильными камнями. Словом, процесс долгий и муторный.

Иван же пошел гораздо более эффективным путем. Правда, предварительный период растянулся на несколько месяцев. Зато теперь, даже притом, что весь процесс еще недостаточно технологичен, они могут выдавать на-гора в среднем где-то по три винтовки в день. Весьма скромно? Так и есть. Но это только пока. Главное же, у него получилось добиться вполне приемлемой точности в работе станков. И вот это дорогого стоило.