Подходящий поворот к какой-то деревушке нашелся буквально через пару лиг и мы, не раздумывая, потянули поводья, направляя лошадей прочь с главной дороги. Миновали селение быстро, и уже через часа полтора, какими-то околотками и полями, мы выбрались на дорогу к Кервиллу — чувство направления виконта не подвело и в этот раз.

Возможно, в последующем была моя вина, а может сказалась усталость и нервное напряжение, но уже на закате, когда мы преодолели большую часть пути, я потерял бдительность и мы чуть было не угодили с виконтом в обычную бандитскую засаду. Спасли нас исключительно свежие кони — к концу дня у животных еще осталось достаточно сил, чтобы сорваться в галоп и мгновенно разорвать дистанцию с потенциальными проблемами. Но уже через час, когда на горизонте отчетливо виднелась полоса моря и даже сам воздух изменился — стал солоноватым, в смеси с запахом водорослей — лошадь под Орвистом пала.

Животное споткнулось от усталости и повалилось на землю, увлекая за собой и своего наездника. Только каким-то чудом гвардеец успел выпрыгнуть из седла, ничего себе при этом не сломав.

Лошадь легла на бок и тяжело дышала, иногда вздрагивая всем телом. Из передней ноги животного торчала кость — открытый перелом. Гвардеец, увидев, что случилось, без сомнений достал из ножен меч и умертвил несчастную скотину, прерывая ее мучения. Меня эта картина даже не тронула, хотя смерть лошадей — этих прекрасных и сильных друзей и помощников человека — ранее мне наблюдать не приходилось.

Вещи виконта пришлось взвалить на спину моего коня, которого я теперь вел в поводу, поднимая носками сапог дорожную пыль. Рядом тащился чуть виноватый виконт — он считал, что из-за его невнимательности лошадь споткнулась и сейчас нам придется идти несколько лиг пешком.

Из-за этого происшествия добрались мы до города только перед рассветом. Стена порта встретила нас закрытыми воротами, и сколько мы не колотили в калитку, ответом нам была тишина. Козырять баронским жетоном я сейчас не собирался, так что безалаберные стражники уйдут безнаказанными. Пришлось ждать утренней смены, только после чего мы ступили на территорию порта Кервилл.

— Я нашел нам корабль, — сказал Орвист, заходя в комнату, которую мы сняли в трактире в доках.

Я сейчас должен был как можно меньше светить и свою рожу, и свой посох — слишком приметное было оружие, с которым я, впрочем, не собирался расставаться ни на миг, так что поисками попутки до Миллера занялся один лишь гвардеец.

Отпускать Орвиста одного было опасно: он мог донести представителям канцелярии о том, где мы и куда направляемся за время, что отсутствовал, но выбор мой был невелик. Будем надеяться, что за похищением Лу стоит не король, а кто-то другой.

— Что за он? — спросил я.

— Торговое судно, сейчас идет с грузом в Миллер, уже четвертый рейс за последние шесть недель, протоптанная тропинка для них.

— Сколько попросили?

— По пять золотых, вместе с питанием.

Дорого, очень дорого. Я бы сказал, сумасшедшие деньги. Но Орвисту были даны указания не называть имен, не говорить вообще ничего. Двое путников, которые хотят добраться до Миллера морем. Кто такие, откуда, зачем, куда дальше — ни звука, либо что-то незначительное, что очевидно будет воспринято, как ложь.

От этой сделки дурно пахло, я чувствовал, но выбирать было особо не из чего: мы не могли терять время на берегу, так как новолуние было все ближе и ближе. Мы и так задержались на один день в Брисисе.

Удалось ли мне сбить слежку со следа, выиграть нам хотя бы один день? Хотя бы несколько часов? Я очень на это надеялся, потому что иначе и все дальнейшие мои шаги будут читаться «на раз».

Все время путешествия мои нервы были напряжены, как натянутые стальные тросы — добавить еще немного и с жутким хлопком они лопнут, рассекая на части все вокруг себя. Масла в огонь нервного напряжения подлила и история с горе-арбалетчиком, но сильнее всего выматывало ожидание.

Нас больше ни разу не попытались убить. Неизвестные бандюганы по дороге сюда — так это была местная гопота, которая отжимает местные «мобилки» у местных «прохожих». Ничего серьезного для нас с Орвистом. А если там не было арбалетов или луков, то мы и вовсе могли покрошить половину из них, а вторую — обратить в бегство. Уж что-что, а один гвардеец короля точно стоит в бою десятерых разбойников с большой дороги. Потому что гвардия не знает страха и никогда не показывает спину. Я таким отбитым, конечно, не был, но учился сражаться, да и стоял в реальном бою плечом к плечу именно с гвардейцами. Было что подсмотреть и чему поучиться.

Иногда мне казалось, что лучше бы уже наемные убийцы и прочие душегубы перли пачками — было бы проще в моральном плане. Умертвил первых, разобрался со вторыми, а там третьи подошли. Некогда думать, некогда рефлексировать, некогда томиться в ожидании каверзы. Вот, весь расклад, карты на стол, а что у вас на руках? Сейчас же я чувствовал себя бульдогом под ковром, который ждет, с какой стороны появится его противник.

Капитан корабля мне не понравился. Он был скользким во всем, от начала до конца. Если вспоминать другого неприятного персонажа из моего прошлого — капитана посудины, где служил старпомом завербованный королевской канцелярией Тарт — то он не шел ни в какой сравнение. Там был просто ворчливый старый моряк, которому все рожи были кривые и косые, но особого отторжения он не вызывал, так, легкую неприязнь. Тут же был тип, который ощущался как-то неприятно даже просто при взгляде на него, не говоря уже про общение.

Нет, в отличие от капитана судна Тарта, этот мужчина не говорил ничего оскорбительного, никак не выказывал неуважения или еще чего-то подобного, но любая его фраза имела какой-то неприятный контекст, второе дно, которое собеседник все никак не мог уловить. И в этот момент я очень пожалел, что не перестал пить отвары раньше — заняться «детоксикацией» я планировал как раз во время плавания, чтобы прибыть в Миллер хотя бы частично магом.

Судно, которое нашел для нас Орвист, отчаливало сразу же после окончания погрузки — по плану, этой ночью. Война на востоке тихо тлела, и королевские приказчики ждали удара по Миллеру от гонгорцев, так что снабжение порта и переброска войск велась в ускоренном темпе. Это означало, что на безопасность и расход масла для ламп стало плевать — работали в доках теперь круглосуточно, тем более, летние ночи были не слишком длинными и темными, в отличие от зимних.

Мы поднялись на палубу небольшого парусника с одним рядом весел, на которые садилась сама команда, до отказа забитым грузом. Я сразу понял, что капитан своего не упустит в плане барышей и судно перегружено, причем перегружено конкретно, но, как мне казалось, сейчас так было на любом корабле клерийской флотилии.

Путешествие обещало быть неспешным, но безопасным: летнее море было относительно спокойным, грозы и штормы должны были начаться значительно позже, так что даже с перегрузом море не было для нас помехой.

Перед отплытием, в назначенный час, мы поднялись на борт и капитан сам показал каморку, за которую сбил с нас «короля», объяснил правила поведения на судне, которые сводились к «не высовывайтесь без нужды и не лезьте под ноги», после чего удалился. В комнатушке едва можно было развернуться, но кое-как мы устроились. Вместо кроватей тут были гамаки, так что я реально опасался не только морской болезни, ведь корабль будет раскачивать, мама не горюй, если поднимется боковая волна, но и за здоровье своей поясницы. Спать даже шесть часов в таком скрученном состоянии было, как мне казалось, не лучшей затеей.