Со стоном Доминик откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Его лицо исказила гримаса наслаждения, горло судорожно сжалось.

— Не двигайся. — На сей раз Джулия знала, что резкость Доминика объясняется не гневом. Девушка послушалась и опустила ягодицы на его железные бедра. Несколько секунд оба были совершенно неподвижны, затем Доминик поднял голову и подарил девушке ленивую улыбку, от которой чуть не задымились даже носки ее черных туфель.

— Что дальше, мистер Бреттон? — поддразнила она.

— Дальше? — Руки Доминика прошлись по ее бокам и чулкам до самых коленей, все еще сжимавших его бедра, а потом тем же путем вернулись обратно. — Дальше, мисс Сноу, мы останемся в этой позе еще десять часов.

— А если я захочу подвигаться? — даже хрюкнув от удовольствия, с невинным видом спросила Джулия.

— Ну что ж, тогда мне придется сделать так… — Руки Бреттона взялись за резинки, поддерживающие чулки, словно это были поводья, управлявшие движением ее таза; затем Доминик начал жадно целовать ее ноющие от вожделения груди. Тут бедра Джулии сами собой медленно и ритмично задвигались, и через несколько минут, показавшихся девушке вечностью, она воспарила к звездам…

Позже Джулия попыталась подсчитать, сколько раз они занимались любовью, но запуталась: сколько раз в гостиной, сколько в спальне… Достаточно сказать, что утром она проснулась рядом с Домиником совершенно измученная и абсолютно удовлетворенная.

Сонно потянувшись, наслаждаясь чувственным прикосновением шелковых простынь к обнаженной спине, Джулия пошарила рядом, пытаясь удостовериться, что ее эротические фантазии сбылись. Рука Джулии наткнулась на твердое бедро, и ее согнутый палец провел по шелковистым мускулам, которые так и манило исследовать…

— Стоп… — Ее руку поймали и бережно уложили на место. — Ваше время истекло, мисс Сноу. Теперь этикет требует учтиво поблагодарить ваше последнее сексуальное завоевание и быстро исчезнуть из моей жизни.

Тяжелые веки девушки наконец поднялись, и она поняла, что смотрит Доминику прямо в лицо. Он лежал на своей половине широкой кровати, устланной измятыми простынями, удивительно бодрый и гордый для человека, который провел разгульную ночь. Слухи об энергии председателя правления оказались не преувеличенными. В противоположность шефу, Джулия чувствовала себя вялой, разбитой и явно не способной понять простейшие вещи.

Бреттон внимательно следил за тем, как медленно до его сексуальной партнерши доходит смысл слов и как постепенно возвращается память…

Вскоре Джулия испуганно дернулась, схватилась за голубую шелковую простыню и прикрыла грудь, но успокаивающим жестом Доминик положил руку на ее плечо и заставил опуститься на мягкие подушки.

— Вот то, чего ты хотела, Джулия. — Девушка открыла было рот, но Доминик быстро прикрыл его своей теплой ладонью и продолжил: — Но теперь тебе пора узнать: я хочу совсем другого. — Его голубые глаза потемнели. — Одной ночи недостаточно, не правда ли, Джулия?

Действительно, недостаточно, с отчаянием поняла она.

— А сколько достаточно? — осторожно спросила девушка. Рука Бреттона все еще лежала на ее губах, и слова прозвучали глухо.

— Есть ли конец у кольца? — пробормотал он, отводя ладонь, и Джулия судорожно облизала губы. — Что ты скажешь? Будем жить настоящим днем и не заглядывать в будущее?

Это предложение явилось воплощением новой философии Джулии. Правда, она больше не была уверена в своей правоте, но если ей позволят управлять их связью, устанавливать свои правила, то почему бы снова и снова не делить постель с боссом, не позволить ему увлекать ее в чудесный мир, где нет ни боли, ни скорби, ни воздыхания?..

— Ты имеешь в виду длительную связь? — прямо спросила она.

— Если хочешь, можешь называть это так, — сказал Доминик, ласково приглаживая вихры на ее висках.

— Никаких уз?

— Нет, пока ты сама не захочешь иного.

— Конечно.

Не захочу, сказала себе Джулия. Пока не захочет он.

— И я останусь блондинкой! — потребовала она.

— Конечно, — с готовностью согласился Бреттон и опустил глаза. — А для тайных встреч я найду себе твою черноволосую копию.

Джулия схватила подушку и стукнула его по голове. Доминик засмеялся и без всяких церемоний скинул соседку с кровати.

— Вставай. Если провозишься с любовником, опоздаешь на работу и получишь нагоняй от своего босса. С тебя хватит каши, сока и тостов или сварить пару яиц?

Гмм, так она совсем избалуется, подумала Джулия, сидя за столом и облизывая испачканные мармеладом пальцы. Она заметила, что голубые глаза Доминика следят за ней поверх кофейной чашки, и дерзко показала шефу язык, но он не улыбнулся.

— Думаю, сегодня тебе следует показаться врачу, — задумчиво сказал Бреттон. — Если ты еще не советовалась с ним…

— С ней, — механически поправила Джулия, а затем, почувствовав, что последний кусок тоста встал ей поперек горла, нахмурилась. — А зачем?

Когда Джулия поняла наконец деликатный намек, морщинка на ее лбу разгладилась.

— Я не так безответственна, как ты думаешь. У меня в сумочке всегда хранятся презервативы, а поскольку я решила, что все мои партнеры будут практиковать безопасный секс, нет необходимости пользоваться другими противозачаточными средствами.

Употребление множественного числа и будущего времени заставило Доминика прищуриться.

— Каждая женщина, которая собирается вести активную половую жизнь, должна тщательно провериться и убедиться, что у нее нет болезней, которые могут обостриться, — сказал Бреттон и лукаво добавил: — Особенно если сношения частые, долгие и энергичные…

Перестав корчить из себя опытную женщину, Джулия густо покраснела, и Доминик довольно улыбнулся.

— Ну ладно, как-нибудь на этой неделе я зайду к доктору Кларк, — торопливо сказала девушка, отводя взгляд, чтобы не видеть его смеющихся глаз.

— Если хочешь ночью спать со мной, ты зайдешь к ней сегодня же, — решительно повторил Бреттон.

Холодок пробежал по спине Джулии, когда она вспомнила:

— Сегодня же у меня французский!

— Во сколько?

— В восемь.

Закат. Эта мысль пришла им в голову одновременно.

— А когда заканчивается?

— Не раньше половины одиннадцатого, — огорченно сказала она, глядя на Доминика сквозь ненакрашенные каштановые ресницы.

— Гмм… нам останется только семь с половиной часов, — коварно, тоном змея-искусителя, протянул Бреттон. — Только-только разогреться…

Но Джулия уже разогрелась так, что дальше некуда…

— Можешь быть уверен, я зайду к доктору Кларк во время ленча, — горячо поклялась она. Довольный Доминик откинулся на спинку кресла и рассмеялся, глядя на выражение ее лица.