Узбеки, таджики, киргизы, взвинченные и усталые, понурые и навеселе — разрозненными группами они проходили мимо Артема, чтобы через десяток метров нырнуть в темный подъезд и обрести покой на остаток ночи.

Лапшин скинул «Камаро» почти сразу же, как только вернулся в Москву после вылазки за артефактом. Час он перемещался на общественном транспорте, ускользая от всевидящих очей камер видеонаблюдения. После нападения бойцов спецназа приходилось осторожничать еще больше.

В одном из дворов он угнал видавшую виды «девятку». Ни сигнализации, ни пижонской электроники, ни GPS-трекера. Чистой воды олдскул. Отследить невозможно. Идеальный вариант.

В бардачке нашлись пачка сигарет и упаковка жевательных пластинок.

С наступлением темноты Артем отыскал, как он поначалу думал, безлюдный переулок и припарковался у тротуара. Теперь он сидел в темноте салона, выкуривал дешевые сигареты и жевал просроченную жвачку. Периодически его мысли возвращались к Раисе Петровне. В съемной комнате остались ноутбук и солидная часть денег; Артем надеялся, что старушка найдет их и какое-то время сможет пожить безбедно.

Замелькавшие ближе к полуночи гастарбайтеры раздражали, но особо не беспокоили. Сложно представить более бесполезных свидетелей.

Черный контейнер с артефактом стоял на пассажирском сиденье. Там же лежал пистолет.

На тротуар метрах в двадцати от «девятки» Артема выскочили трое: женщина и двое мужчин. Она была пьяна, одета слишком смело для прохладной сентябрьской ночи и предпринимала слабые попытки отделаться от спутников. Те держали ее за руки и тащили к входу в ночлежку. Легкая добыча.

Артем затянулся сигаретой. На приборной доске ожил мобильник. В тишине салона виброзвонок рычал, как голодный тигр.

— Алло, — ответил Артем, не спуская глаз с приближающейся троицы.

— Почему не спишь? — спросил Герман Песков.

— Чтобы кое-кто не разгуливал по моей голове.

— Ты нам нужен полным сил.

— Не парься. Я могу обходиться без сна очень долго.

Троица вошла в тусклый свет, сочившийся из витрины палатки. До «девятки» им оставалось метров десять.

— Тебе не надоело валять дурака, Артем?

— Зачем звонишь?

Герман-Эрик вздохнул.

Троица остановилась. Женщина уже на повышенных тонах объясняла, что с гостями столицы ей не по пути. Мужчины терпеливо улыбались, но не отпускали ее.

— Я узнал, где этим утром окажутся Громов и Малахов.

— Сразу оба?

— Сразу оба. Прекрасная возможность для тебя побыстрее разобраться с делами и уже привезти мне чертов артефакт.

— Не суетись. Потом останется Волжанский.

— Тут все сложнее.

— Почему?

— Вчера он улетел из России.

— Печалька. В твоих интересах поскорее выяснить, где он заляжет.

— Артем, ты издеваешься? Хочешь отправиться за ним в другую страну?!

— Именно.

— Исключено. Это слишком рискованно. Тебя сцапают раньше, чем ты передашь мне артефакт.

— Мне нужны все трое, браток. Только после этого ты получишь свою колобашку.

— Не загоняйся! Разберешься завтра с Громовым и Малаховым, закинешь предмет ко мне, а там уже будем думать.

— Все трое.

— Артем!..

Троица вновь двинулась по тротуару. Мужчины вели себя все более настойчиво и нетерпеливо.

— Диктуй место и время, — сказал Лапшин.

— Девять утра, кафе «ДрамМа». Знаешь, где это?

— Нет.

Герман продиктовал адрес.

— Закончишь там — дуй ко мне, понял?

Артем не ответил. Он отключил телефон, бросил его на пассажирское сиденье, поменяв на «вальтер». Гастарбайтеры и трепыхающаяся девица как раз поравнялись с «девяткой». Артем резко распахнул дверцу, ударив одного из мужчин. От неожиданности тот повалился на тротуар. С сигаретой в зубах и пистолетом в руке Лапшин вылез из машины.

Второй кавалер легкомысленной пьяной барышни что-то загомонил на неизвестном Артему наречии и выхватил нож. В принципе, достань он хоть катану, бензопилу или когти Фредди Крюгера, это не произвело бы на Артема никакого впечатления. Но бывшему оперативнику не хотелось возиться с насильниками, привлекая лишнее внимание. Он просто продемонстрировал ствол.

Ножевик и его вскочивший товарищ поняли все без лишних слов. Перекинувшись парой фраз, они сперва попятились, а затем бросились наутек, сгинув в одной из подворотен. А вот дамочка, кажется, не врубилась. Она глядела на Лапшина расфокусированными глазами, едва держась на ногах.

Артем бросил окурок, растер подошвой кроссовки.

— Вали отсюда, дура, — процедил он, махнув пистолетом.

Барышня расценила все по-своему. Взвыв по-собачьи, она потрусила в том направлении, откуда пришла, пока не свернула в подворотню. Кажется, ту же самую, в которой десять секунд назад скрылись ее ухажеры.

Артем покачал головой, сел за руль и захлопнул дверцу.

Торговец шаурмой высунулся из окошка палатки. Возможно, надеялся увидеть сцену кровавой расправы, кто знает…

Артем завел мотор и медленно отъехал от тротуара. Не зажигая фар, он отправился колесить по району. Нужно было где-то переждать ночь.

ИНТЕРЛЮДИЯ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Г р о м о в, уставший и совершенно измотанный после ночного дежурства.

М а л а х о в, также дежуривший в оперативном штабе, но выглядящий куда свежее своего друга.

А р т е м, горящий желанием выяснить правду об инциденте в Сирии и поквитаться с виновными в гибели его отряда.

О ф и ц и а н т.

Действие происходит в VIP-комнате кафе «ДрамМа». Помещение лишено окон, источником света служат миниатюрные светильники на столе и тусклые ночники на стенах. Цветовая гамма выдержана в фиолетовом и бордовом тонах. По обе стороны от широкого стола — удобные диванчики, обшитые бархатом. На стенах лилового цвета — черно-белые фотографии с театральных постановок пьес А. Н. Островского.

Входят Г р о м о в и М а л а х о в. Осматриваются.

Г р о м о в (устало). Да вы издеваетесь. Меня тут через минуту вырубит. (Садится на один из диванчиков. Выкладывает телефон, пачку сигарилл и зажигалку.) Мы рано, что ль?

Малахов садится напротив.

М а л а х о в (глядя на часы). Семь минут десятого.