Savva купил еще один Tuborg и, уже подходя к подъезду, снова не смог не поморщиться: ни у одного не сидят, только здесь, только около этого… Старцы-многолетники, во всех городах одинаковые («Неужели эти тоже… когда-то… неужели, а?»)… Многолетники кивали Savve, как всегда оценивая, да провожая долгим любопытствующим взглядом: тема для разговора, однако: ктоскемкакначтозачемкогда.

Открыв дверь и скинув ботинки, Savva прошлепал к дивану, а когда лег и полежал так с полминуты, резко мотнул головой, едва не поперхнувшись пивом, да и сдернул, поморщившись, вчерашние носки: амбре, ётить – ночь в офисе… труподни планктона… Допив пиво, он подошел к такойкакувсехстенке, на полках которой вперемежку с чтивом халупосдатчицы стояли книги Savvы. Он закрыл глаза и, ткнув пальцем в первый попавшийся корешок, вытянул томик Маяковского. Потом снова закрыл глаза и открыл наугад страницу – выпала 48-я:

А я, прихрамывая душонкой,

Уйду к моему трону

С дырами звезд

по истертым сводам.

Лягу,

Светлый,

В одеждах из лени,

На мягкое ложе из настоящего навоза,

И тихим,

Целующим шпал колени,

Обнимет мне шею колесо паровоза…

Savva невольно потрогал шею, захлопнул томик и лег спать: он, пожалуй, уже не хотел, чтобы Крысёныш продолжала ему сниться.

…адаптировал внедрил выполнил запустил исследовал координировал обеспечил объединил организовал пересмотрел планировал подготовил поддерживал построил предложил применил проводил разместил разработал распространил расширил реализовал регулировал систематизировал согласовал создал сотрудничал стабилизировал стимулировал сформировал сформулировал сэкономил увеличил укрепил улучшил уменьшил управлял усовершенствовал установил устранил оп-ти-ми-зи-ро-вал…

Спал Savva долго, до обеда следующего дня, а как проснулся и голову от подушки оторвал… Да кто она такая, в сущности? Почему он вспоминает ее до сих пор? Вы, сэр, имеете что-то перевести с помощью данного подстрочника? Будьте так любезны, не пытайтесь… О, это слишком романтично и трогательно: сэр! Чересчур по-английски… Так, как никогда не было в самой Англии… Эротические фантазии королевы Виктории… Тьфу!

Savva потянулся и посмотрел за окно: ничего нового, как, впрочем, и в мыслях. А то, что Крысёныш ушла в никуда – ни от него, ни к кому-то еще, – уже не добивало. Добивал же с нерегулярной периодичностью ее моный лог, и два года спустя заставляющий морщиться: о да, такие вещи говорят лишь самым-самым… есть женщины, которые… «К чер-р-р-ту!» – прорычал Savva аффтару и опять заснул. Но, в общем, Крысёныш оказалась как раз такой: класс, экстра, супер, что там еще. И вот она – классэкстрасуперичтотамеще – ходит по комнате с потухшей гаванской сигарой и едва не плачет: как будто сейчас ходит, не тогда!

Моный лог Крысёныша

…ты вообще знаешь что такое жить не в мониторе я нет вот и хочу узнать прости прости нет правда ты все знаешь ты умный но мне-то мне-то как сложно мне-то действительно очень сложно уходить как по кусочкам отрезаю с тобой легко ты же удобный как стул складной что ли тебя и в лес и в коридор и на балкон легко не важно куда понимаешь а мне вот именно сейчас бежать нужно бежать не важно куда понимаешь я тоже тебя тогда сначала это такое чувство королевское блин но нужен нерв понимаешь нерв а у тебя его как будто бы вынуди вот если б я к примеру могла как можешь ты рисовать там или что ты еще можешь-то в общем если б я все это могла насколько б легче мне стало выплеснуться я слишком отчетливо помню то ощущение ужаса осознавания того что с тобой всю жизнь прожить должна (кому?) и вот прилив мочи к черепу понимаешь иногда просто трясти начинало от страха как подумаю что ты последний мужчина которого я познаю и я испугалась наши жизни будут идти как часы бесшумно чисто механически ты никогда об этом не думал а неужели никогда странно а я вот прикинула ну какого черта какого черта ведь я же молода пока еще а это так быстро проходит и красива а я ведь красива но красота товар скоропортящийся и я тогда начала фантазировать представляла себя на руках то у одного то у другого и не только не только много чего потом объясню когда-ни-будь если захочешь дело во мне одной мне раскрыться надо тело раскрыть жизнь-то проходит топ-топ-топ чем не шаги Командора занудство какое же занудство а мне обязательно нужно раскрыться о-бя-за-тель-но я ведь не рисую и нот не знаю я купленный на определенный срок имиджмейкер создающий бэ-мэ интересные образы для неинтересных пиплов знаешь какие они скучные ну да ты-то как раз и знаешь особенно этот господин х-ев которого сейчас так усердно пиарят тону я в словесах этих ненужных никчемных задыхаюсь я жить взахлеб хочу существовать устала я ты может думаешь что я дура и хочу найти в сексе заменитель но это неправда и я не шлюха я всего-навсего не могу жить с одним человеком с тобой именно с тобой вот и не могу больше жить мне важны ощущения мои ощущения они ведь больше ничьи и я имею на них право да только на них и имею у животных вот нет моногамии и брака нет да мы не животные но лишь отчасти не от самой большей но что такое в сущности «весь свет» что такое я или кто такая в общем я видела его профиль полчаса пока стояла в пробке и затылок иногда это был тот самый типаж тот самый из детских снов из сказок на белом коне алые паруса что там еще говорят как мираж и вот я смотрю на него и вижу как он исчезает истаивает будто и то что он показался праздник потому что теперь я знаю ОН существует ОН не выдумка ОН такой же настоящий как моя рука а ты ты это твой немой мне укор моя главная невольная помеха ОН же смотрел на меня будто прицеливаясь я теперь даже не знаю было ли это на самом деле а знаешь я ведь не из-за него от тебя ухожу я просто сама к себе возвращаюсь никто не поймет тем более ты…

Когда Крысёныш ушла, Savva выпил водки и сделал то, что делают порой все одинокие мужчины. Смешные движенья! Потом, уже в ванной, разглядывая в зеркале свое в миг постаревшее лицо, он подумал, что с этой жизнькой у него удивительно мало общего, и неожиданно для себя расхохотался.

О, это лечит: когда красивая женщина, которую ты любил, уничтожает тебя, нужно хохотать до упаду.

Мысли об эвтаназии посещали тогда Savvy все чаще. Нет, он не собирался кончать с собой тотчас, но… «Дождаться, пока из тебя посыплется песок, стать беспомощным и никому не нужным, похоронившим всех-всех-всех (бестселлер «Savva и все-все-все», хм!), оказаться в страшном доме для стариков, ходящих под себя, так как даже при его нормальной по массковским меркам, подачке за пятидневную барщину с десяти до как повезет, он совершенно четко осознавал: своих кв. м ему не видать как самого Далай-Ламу – хотя последнее как раз наименее фантастично. Воровать он не умел, хорохорящееся словечко карьера вызывало у него усмешку, а люберецкую хрущобу разменять – папамамадедабабасестрамужсестры… Женщину же, с которой интересно и хорошо (каков жук! Интересно и хорошо!), искать после Крысёныша казалось ему совершенно бессмысленным: пожалуй, на тот момент времени Воздушно-ка-пельный путь был не для него…

Так Savva стал думать «о вечном»: набирая в том же Яndex’е эвтаназия, он узнал много небесполезных вещей. О том, например, что термин этот впервые употребил в XVII веке Фрэнсис Бэкон и определил его как «легкая смерть». О том, что эвтаназия бывает активной и пассивной. Познакомился с полемикой умников, разглагольствующих о «праве на жизнь» и «праве на смерть». Вроде бы согласился с каким-то теологом, объяснявшим, что просьба помочь покончить с жизнью – прежде всего крик о помощи того, кто невыносимо страдает и молит какого угодно бога о смерти и проч., и проч. И – прочь. А что, если он, Savva, сейчас такой молодой и сильный, станет когда-нибудь вести то самое «чисто растительное существование»? Нет-нет, эвтаназия нужна, нужна, просто необходима! И все эти разговоры о несчастных старушках, которых будто бы тут же попытаются убить их же возлюбленные родственнички… У Savvы-то киндеров нет и не будет – даже если и хотел когда-то чертенка, то только от Крысёныша, но Крысёныша нет с ним, так откуда ж тому взяться? Использовать чужую матку Savva никогда не мечтал, как не мечтал уже, впрочем, и о возвращении Крысёныша. После ее ухода в никуда Savva, самолюбие которого и так покрылось сеточкой морщин, возвращать женщину, пусть и горячо любимую, не собирался. Нет, он не снизойдет. Нет-нет.