– Когда я последний раз был с нею на той, ее стороне, Эш сказала, будто хочет, чтобы я что-то увидел. – Мне показалось, что Уилла начала немного успокаиваться. – Я посчитал, что это было нечто, уже ей известное, и она вела меня туда, просто чтобы прикончить. Но, думаю, я ошибался. Теперь я полагаю, что там было что-то, чего она не знала.

Уилла стояла, безвольно опустив руки и склонив голову. Потом она посмотрела на меня.

– Ты считаешь, что ее убили?

– Да, считаю. Она была убита, но даже ей неизвестно, кто это сделал.

На мгновение показалось, что Уилла уже не слышит меня. Она закрыла глаза и покачнулась, словно вот-вот могла потерять сознание. Я обнял ее, чтобы поддержать, но она устояла. И сделала шаг назад, отстраняясь от меня, а затем повернулась и пошла вперед по аллее.

– У Эдди, наверное, уже прибрались, – бросила она через плечо, зная, что я следую за ней.

– Эш хочет, чтобы я пошел и выяснил все.

Уилла резко повернулась ко мне.

– Ты считаешь, что должен делать то, чего она хочет? Тогда, насколько я могу понять, мы все трое уже умерли.

– Возможно, ты права. Но сначала ей нужно кое-что еще.

– Откуда ты знаешь?

И тогда я впервые сказал вслух то, о чем мало-помалу начинал догадываться с той самой встречи с Эш возле стиральной машины. И чем больше я озвучивал свои мысли, тем больше они становились похожими на правду, а моя догадка перерастала в уверенность.

– Думаю, моя сестра хочет, чтобы я нашел того, кто поджег дом.

Уилла подошла поближе, и я, положив руку ей на талию, притянул ее к себе.

– Как бы я хотела быть человеком, который может честно сказать: «Я не верю во все это», – сказала она. – Но я не могу. Итак, что мы будем делать?

– Не вы. Делать буду я. Я поеду в Детройт.

– Сегодня?

– Мы не можем ждать, – сказал я. – Эш нам просто этого не позволит.

– А что ты собираешься делать, когда окажешься там? Что ты можешь сделать там, где за двадцать лет куча детективов из убойного отдела ничего не раскопала?

– Честно говоря, не знаю. Но если имеется что-то, что может заставить ее убраться отсюда, мне необходимо попытаться разыскать это, разве нет?

– Но почему именно ты? – Уилла посмотрела на меня, и я увидел темные круги у нее под глазами, которых не замечал прежде. – Разве мы не можем нанять частного детектива или что-то в этом роде? Дэнни, ты ведь нездоров! Доктора говорили тебе…

– Никто другой этого не сделает. Все ключи от этой тайны находятся здесь. – Я слегка прикоснулся двумя пальцами к своей голове.

– Назови хотя бы один.

– Ну, это не совсем ключи в обычном понимании.

Уилла подошла ко мне, наклонила голову и решительно ткнула ею мне в живот. Довольно резко и достаточно сильно, еще бы немного сильнее, и я бы сложился пополам.

– Извини, – пробормотала она. – Лучше уж бодать тебя, чем кирпичную стену.

– Ты хочешь бодаться? Всегда буду рядом к твоим услугам.

Она посмотрела на меня.

– А не врешь?

Уилла тремя сжатыми пальцами сделала мне знак «Давай вниз!». На ее языке это означало, что она подает сигнал наклониться к ней, потому что меня сейчас будут целовать. Я сделал, как мне было велено, и почувствовал ее сухие, прохладные губы на своей щеке.

– Я все объясню Эдди сама, – сказала она. – А ты поезжай. Потому что если уж решили что-то делать, так нужно делать сразу.

Она развернулась и пошла к пешеходному мосту, а потом дальше по направлению к больнице, а внизу бежал нескончаемый поток машин.

Я долго, пока мог, смотрел ей вслед, стараясь сохранить в памяти ее фигуру, ее голос, жадно вдыхал воздух в надежде уловить сохранившийся аромат ее кожи, волос. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь все это вновь вернется ко мне, прежде чем все мы исчезнем без следа.

В аэропорту в агентстве проката автомобилей клерк передал мне из-за стойки ключи от «Шевроле Импала» и, откусив кусок тако, поинтересовался, бывал ли я в Детройте прежде.

– Я тут жил, – кивнул я. – Миллион лет назад.

– Да?

– Правда, с тех пор тут все сильно изменилось…

Клерк посмотрел на меня с искренним сомнением.

– Бьюсь об заклад, что не сильно… – хмыкнул он.

Я подхватил багаж и направился к автомобилю. Ночь была такой пьянящей и беззвездной, словно космос начинался прямо на земле.

Есть ли на свете более пустынное и печальное место, чем контора проката автомобилей, после того как приземлился последний вечерний рейс и ты единственный, кто сидит в машине?

Оказывается, есть. В Детройте вообще много чего есть.

Накануне прямо из больницы «Масс Дженерал» я заскочил в торговый центр на Портер-сквер, бросил в сумку пару рубашек и джинсов и сразу направился в международный аэропорт Логан, где сел в первый вылетающий самолет. От гула авиационных двигателей я погрузился в глубокий сон еще до того, как самолет оторвался от земли, так что стюарду пришлось трясти меня, чтобы разбудить после посадки. Оказалось, я был единственным пассажиром.

Дорога в город казалась незнакомой – ничто не напоминало о том, как важно для меня это место. Дешевые рекламные щиты, которые могут заинтересовать разве только адвокатов средней руки да судебных приставов. Земельные участки – ни фермерские поля, ни жилые массивы – больше напоминали нечто среднее между свалками металла или складами всякого хлама и мелкими фабриками по производству ширпотреба. Правда, все они были давно закрыты, и повсюду у складских ворот стояли автомобильные фуры, только при этом почему-то казалось, что они стоят там не под погрузку, а словно забаррикадировав нечто находящееся внутри.

Потом я свернул на развязку, с которой можно было попасть на скоростную магистраль, ведущую к южной границе деловой части города. А вот и они!

На горизонте возвышались огромные колонны, и в их темных стеклах отражалась синева ночи. Наверху самой высокой башни, стоявшей на удалении от всего остального, светились неоновые буквы GM, казавшиеся монограммой, начертанной прямо на небесах.

Я знал, что мне надо найти где-то комнату, но вместо этого продолжал двигаться дальше по пустынным улицам деловой части к реке, откуда начинается бесконечная, нечеловечески прямая Вудворд-авеню. Становой хребет Детройта.

Вид за окном напоминал пейзаж из другого мира – так его могло бы ощущать какое-нибудь животное, подсознательно желающее убежать от угрозы… Вдвойне странным казалось, что все, хоть сколько-то оживлявшее окружающую обстановку, заставляло меня чувствовать себя мертвым. Что, впрочем, могло быть вполне естественным для любого, кто возвращается в родной дом после долгого отсутствия.