Я тебе место в отряде выпросила. Новое задание: будем имиритам помогать.

Через минуту мы вдвоём ворвались в толпу мужчин.

– Мы готовы, можно выходить! – отчиталась я перед комендантом.

И тут случилось то, что ни я, ни Вакциния предвидеть не могли: имириты вдруг стали агрессивными, глаза покраснели и, подняв ледяные дубинки, они толпой кинулись убивать её.

Вакциния завизжала и бросилась бежать назад в форт, а мне пришло в голову только одно: встав на пути взбесившихся Морозных людей и раскрыв руки в стороны, я рявкнула:

– Стоять! Не двигаться!

Как ни странно, но помогло. Вперёд вышел Старейшина, его глаза, как и остальных, вновь сверкали сапфирами.

– Ты помощница, вестник мира! Они, – и он ткнул в дварфов и гномов, – временные друзья, мы не нарушаем договор о перемирии. Она, – и он показал рукой на бегущую героиню, – никто, а значит враг!

Я нахмурила брови, стараюсь вникнуть в смысл сказанного.

Тогда имирит добавил:

– Не помогала, не подружилась, не заслужила идти в поход!

– Прости, подруга, я не виновата, но уговорить их мне не дано, – прокричала я издалека удравшей Вакцинии.

Видимо, ещё не заслужила я право голоса у имиритов, ужасно низкая репутация.

– Удачи! – не рискнув подойти ближе, она махнула на прощание рукой и нырнула обратно внутрь форта.

Мы шли по заснеженной долине, направляясь к заброшенному руднику. Проводником был один из дварфов, а я вышагивала в конце колонны рядом с Дорном и Граноксом.

Дварфы тащили за спиной здоровенные заплечные мешки, похожие на наши рюкзаки, и всю дорогу обсуждали мою битву с юным имиритом.

Я же просто наслаждалась красотой природы и морозным воздухом. Изредка мне везло, и я галопом мчалась сорвать цветок, а потом догоняла отряд. Так и дошли мы до большой горы с тёмным отверстием у подножия.

– Это вход в Заброшенный рудник, – указала я мужчинам, – именно внутри него я видела белонга.

– Всё, за работу! – скомандовал Дорн. Дварфы шустро извлекли из мешков…тачки, точно, здоровенные тачки, огромные кувалды, топоры и даже лопаты.

Вот это да! Скорее всего, у них зачарованные сумки, как у меня и всех игроков. В такую сумку можно убрать всё, что угодно, ну, в разумных размерах, например, дом не засунуть точно.

Потом они вынули фонари и зажгли их. Имириты тоже захотели участвовать в процессе, и Дорн согласился – так расчистка пойдёт быстрее – и разделил наши обязанности.

– Дварфы будут откапывать огромные камни и разбивать их на куски, а молодые имириты – наполнять тачки и наполненные вывозить наружу. Взрослые имириты в тоннель не смогли поместиться, но их сила тоже пошла на пользу, им Дорн поручил рубить деревья, чтобы подпирать балками потолок.

Работать нам предстояла парами, так решил комендант, на своё усмотрение разделив нас по двое, и мне достался дварф по имени Норак Изгнанник.

– Что за странное прозвище? – спросила я у него.

– Видишь ли, красотуля, я очень любопытен от природы, я ведь археолог, и за это меня изгнали из гильдии и столицы заодно! А я не сую свой нос куда попало, просто хочу знать правду.

– Хм… знаешь, а мы ведь очень похожи с тобой: я тоже очень любопытна, и вечно вляпываюсь по самые уши.

– Вот! Я же говорил, – засмеялся Дорн, – Они два сапога – пара! – и, довольный своей шуткой, он первый вошёл внутрь Заброшенной шахты.

Проход был широкий, идти было удобно, и мы быстро добрались до завала.

Работали мы дружно и старательно. Дварфы аккуратно разгребали рухнувшие камни, а имириты вывозили наружу, и каждый был занят своим делом.

В очередной раз накладывая горку камней на тачку, я подняла камень и увидела, как что-то блеснуло. Что это? Неужели попался драгоценный камень или кусочек золота?

Под камнем что-то было, и, недолго думая, я подняла находку, как следует потёрла её краем платья, очищая от грязи, и вот весь тоннель осветился ярким светом. Он шёл от прозрачной красной капли, что я держала в пуках.

– Ооооххх! – раздался дружный вздох восхищения. Дварфы стояли с разинутыми ртами и широко открытыми глазами.

– Кровь Матери всего Сущего! – прошептал Крепкорук, – Тебе безумно повезло, Миланика, ты нашла каплю крови самой богини. Оооо!

В моих руках лежал и светился хрустальный камень, похожий на каплю, но всего лишь камень.

– Тебе нужно обратиться к Лунным эльфам, – посоветовал дварф, – Кровь Матери имеет чудесные свойства! Её изредка находят в разных частях света, и каждая бесценна.

– Верю, конечно, ребята, но а пока она послужит нам лампочкой!

– Чем-чем? – не поняли они.

– Ой! Что-то я не то ляпнула, ладно, очень ярким светильником, – ответила я и положила камень на прикреплённый к стене фонарь.

Красотища, светло и удобно работать.

Норак был отличным мастером, кувалда в его руках поднималась и с силой опускалась на камни. От могучих ударов они крошились в щебень, а я лопатой бросала их на тачку. Один из таких ударов дварфа разломил здоровенную глыбу, из которой к моим ногам упало что-то блестящее. Не успела я протянуть руку, как Норак быстро схватил это и стал разглядывать.

– Эй, народ! Смотрите! Мы с Миланикой нашли древний артефакт! – заорал он на весь тоннель во всё горло.

Все дварфы очень любопытны, больше всего они любят ковать и заниматься археологическими раскопками. И вот вокруг нас столпились все участники отряда, а дварф-хвастун взял нож и начал старательно счищать мусор с находки.

Крепкорук тоже заглянул через плечо Норака, подняв повыше свой фонарь, и я увидела, как у него округлились глаза, губы затряслись, и он наконец-то заорал:

– Брось! Немедленно брось на землю! – но было уже поздно.

В руках Норака Изгнанника на свет появилась очищенная золотая пластина с выбитыми на ней рунами на неизвестном мне языке. В ярком свете капли я увидела, как побледнели и резко отшатнулись все дварфы.

Норак перестал разглядывать пластину и обернувшись к Дорну удивлённо спросил:

– Чего орёшь-то?

Вспышка света на мгновение ослепила всех нас.

И тут он охнул и посмотрел на свои руки.

– Что происходит? – в его голосе звучал неподдельный страх. Пластина упала на пол, руки дварфа вытянулись, спина искривилась, он стал покрываться шерстью. На наших глазах молодой дварф деградировал и превратился в…не знаю, в кого, наверное, в первобытного дварфа.

– Спасите! – успел прошептать он и трансформация продолжилась. Через минуту всё закончилось.

Все мы стояли, прилипнув спиной к стенам тоннеля, страшась подойти или прикоснуться к лежащему на полу древнему и опасному артефакту, а в центре прохода стояла массивная глыба камня.

– Дорн! Что это было? – первой отошла от произошедшего я.

– Никому не