Мной овладевает такое волнение, что потеют ладони.

– Вы перехватили их телефонный разговор, Акулыч, да? Не томи. О чем они говорили?

– Ишь чего захотел, обормот. По мобиле Илюша и загадочный хлопец только о встрече условились, а базарили на самом краю города в безлюдном местечке. И все же мои орлы их засекли и за пацаном проследили до самого логова. Так что теперь он у нас, как бабочка-мотылек, на иголочку насажен и подписан.

– Диктуй адресок, Акулыч.

– Только ты осторожно, без гусарства, знаю я тебя, пижон.

– Да я только слегка за ним пригляжу.

На том и расстаемся.

Не откладывая дела в долгий ящик, гоню «копейку» по дороге, ведущей в аэропорт. Проношусь мимо тусклой мешанины «брежневок» и «хрущевок» и оказываюсь в самой глубинке района. Избы. Мелкие постройки из кирпича, сварганенные людишками побогаче, заборы, колонки… Торможу неподалеку от двухэтажной хибары.

Выстроенная еще до второй мировой, серая, неказистая, с грязно-белыми трубами и облупившимися балконами, она – как заржавленный буксир, который давно пора списать в утиль, да жалко, может еще послужить, попыхтеть. Метрах в пятнадцати от меня стоят три автомашины, среди которых резко выделяется исполинский молочно-белый, внизу порядочно забрызганный грязью джип.

Вздохнув, принимаю расслабленную позу покорной судьбе ищейки. При этом трясусь так, точно меня бьет током высокого напряжения.

Время возникает из небытия и ускользает туда же. День густеет. В нем, еще солнечном, появляется усталая нежность и печаль. За стеклами машины голубое сменяется проворно темнеющей синевой. Мое ожидание становится нестерпимым, как боль. Да выйдет ли Он когда-нибудь, черт!..

… Возникает Он неожиданно. На мгновение замирает на освещенном крыльце, и я непроизвольно закрываю глаза, будто Он может почувствовать мой взгляд. Постояв секунду-другую, пацан направляется к припаркованным железным коням и влезает в джип, застывший громадным шматком угасшей белизны. Тачка отправляется в путь. Выждав некоторое время, следую за ее поигрывающей огнями кормой.

И вот мы уже несемся по автостраде мимо леса, потом въезжаем в него и вскоре оказываемся в парке культуры и отдыха. Здесь, несмотря на темноту, гуляют люди, накачиваясь весенним кислородом. Внедорожник летит, почти не сбавляя скорость и заставляя прохожих шарахаться в сторону. И внезапно сворачивает вправо.

Теперь я догадываюсь, куда парень намылился. Спокойно докатываю до центральной аллеи, где громыхает из репродукторов музыка, сияют фонари и незатейливо развлекается немногочисленная публика, в основном, с малыми детьми. Разворачиваюсь, возвращаюсь к развилке и, крутанув баранку – раз и другой, пришвартовываюсь возле двухэтажного зданьица, в котором когда-то располагалась администрация парка. Сейчас на его вывеске здоровенными буквами горит слово «Шанс», а ниже – мелкими и кудрявыми: «казино».

Покинув «копейку», захожу внутрь.

Охранники встречают меня колючими взглядами: наряжен я явно не по протоколу. Но мальчики они вышколенные и ни слова не произносят: а вдруг перед ними прибабахнутый миллионер? Напялил старый свитер и вытертые джинсы, а карманы топорщатся от баксов.

Заваливаюсь в игорный зал, слегка напоминающий банк или страховую контору. По стенам развешаны произведения живописи, нечто авангардное и пестренькое. За двумя столами сгрудились любители острых ощущений. Мой «клиент» – в коричневом костюме и светлой рубашке – примостился тут же. И вся эта публика завороженно уставилась на катящийся по кругу шарик – из слоновой кости, не иначе. Как дети, ей-богу.

Наконец несчастный шарик, похоже, облегченно вздохнув, закатывается в лунку. Крупье – девочка в белой блузочке, серебристом жилетике и черных брючках, бесстрастная, как сама судьба, сгребает лопаткой цветные фишки. Игроки расслабляются. Парень обводит задымленным взглядом помещение – и замечает меня… или мне кажется? – на еле уловимый миг он бледнеет. И тут же на его лице возникает дружеская полуулыбка.

– Второй раз сводит нас судьба. Наверное, в кафешке мы не договорили о чем-то важном. Продолжим? В соседнем зальчике недурной бар.

– Согласен. Я здесь новичок.

– Тогда я буду твоим Вергилием. Только не разберу, куда предназначено мне тебя вести – в ад или рай?

Покидаем царство рулетки и перемещаемся в бар, в синюю полутьму, туманную от сигаретного дыма. Пристраиваемся у стойки. Шустрый бармен наливает нам по стопке коньяка. Жадно глотаю виноградный спирт, и огонь разливается по всем моим жилкам, но нервы натянуты так, что расслабления не происходит, словно жидкость закипает во мне и тут же испаряется.

– Скоро негде будет впрыскивать адреналин в кровь, – говорит парень. – Слыхал? Создадут в стране пять или шесть лас-вегасов, а остальные злачные местечки позакрывают. Каждый день за тысячи километров не наездишься, придется на жительство туда перебираться.

– Ты что, каждый вечер играешь?

– В казино я проживаю жизнь в ее концентрированном виде. Как птица Феникс. Сгораю дотла и возрождаюсь из пепла… Послушай, если ты всерьез решил пощекотать нервы, предлагаю развлечение покруче рулетки. Только для нас двоих. Эксклюзив.

– Почему бы и нет? – говорю я, и щемящая боль в сердце подсказывает, что вот-вот наступит момент истины.

– Это по-нашему, – восхищается парень, и его темные задумчивые глаза вспыхивают.

Одевшись, выходим в сумрак, пересекаем дорогу, кое-как переваливаем через сугробы и оказываемся на небольшом пространстве, оцепленном, точно разомкнутым кольцом, молчаливой черной стеной деревьев. Снега навалом. Похоже, эта полянка – заповедник зимы. В ботинки попал снег, но я почти не ощущаю холода и уже плохо понимаю, где нахожусь – все еще на Земле или на марсианском полюсе, среди льдов и космической тьмы.

Между нами метра три, не более. Лицо пацана вижу смутно, но почему-то кажется, что он улыбается. Он засовывает руку в карман, вынимает… При далеком свете фонарей и еще более отдаленном – месяца и звезд – в ней что-то едва заметно поблескивает, и я догадываюсь, что это револьвер…

* * *

– Ты не случайно появился в казино, – негромко и печально говорит тот, кто стоит напротив Королька. – А я не случайно подсел к тебе в кафешке: мы связаны невидимой нитью. Я же сказал, что мы похожи, просто по-разному сложилась судьба. И оказалось, что мы охотимся друг на друга. Мне заказали тебя, брат.

– Илья, младший сынок Царя?

– Своих заказчиков я не выдаю.

– Скажи, – голос Королька спокоен и тверд, хотя тело сотрясает озноб, и голова точно охвачена ледяным шлемом, – зачем ты взорвал мою машину и убил ни в чем не повинного ребенка? Моя смерть уже ничего не решала.

– Конечно, я мог оставить тебя в покое, – безмятежно отвечает киллер. – Но я игрок. А игру нужно доводить до конца, иначе счастья не будет. Кстати, когда погиб твой сынишка, я тотчас отступил. Но ты снова заказан. И сейчас, на этом месте закончится наше противостояние.