«Пост» каким-то образом докопалась до существованиятаинственного преследователя и строила версию «похищения маньяком». Спекулируяна жадном интересе читателей к подробностям жизни звезд, газета приводиладетальный психологический портрет маньяка, созданный неким экспертом поподобным личностям.

В «Нэшнл инкуайрер» приводилась иная теория, выплеснутая напервую страницу последнего выпуска, словно была не чистым измышлением, анеопровержимым фактом: «Перед исчезновением Мэннинга брак Мэннинга — Кендаллнаходился на грани распада».

Согласно «неизвестным источникам» газеты, Ли собираласьподать на развод, поскольку «была сыта по горло изменами Логана». В той же самойстатье некий «близкий друг семьи» утверждал, что Логан отказался броситьженщину, с которой имел связь. «Стар» поддерживала эту версию, только, помнению репортера, тайным любовником Логана был мужчина, с которым его видели в«Белизе», где парочка нежно держалась за руки.

До сегодняшнего утра пресса была хотя бы вынужденаограничить свое злословие и клеветнические измышления четой Мэннинг, но теперьакулам подбросили жирный кусок — Майкла Валенте, и они жадно рвали его зубами.Снимки Майкла, Логана и Ли украшали все первые полосы вечерних газет. Заметки восновном касались его неприглядного прошлого и стычек с правоохранительнымиорганами, но писаки не гнушались прохаживаться насчет отношений с женщинами.Если верить одной статье, прежде чем заводить тщательно скрываемые романы с«неназванными замужними дамами из высших кругов», он встречался с дочерью главыодной из крупнейших преступных семей Нью-Йорка.

Единственной реакцией Ли было смутное чувство вины поотношению к человеку, втянутому в безобразный скандал из-за собственноговеликодушия, не позволившего ему оставить в беде почти незнакомого человека.Еще одно доказательство того, что добрые дела никогда не остаютсябезнаказанными.

Ли схватила пульт, поспешно выключила телевизор и потянуласьк большой фотографии, которую перед этим поставила на журнальный столик так,чтобы она все время была перед глазами.

Красивое улыбающееся лицо Логана, стоявшего на палубесорокапятифутовой яхты, которую он взял напрокат на уик-энд прошлым летом,чтобы отпраздновать годовщину свадьбы… Ли устроилась перед ним, у штурвала,готовая к первому уроку управления парусным судном. Один парус был развернут,их руки лежали на штурвале, и ветер раздувал волосы. На снимке оба смеялись,потому что Логан попросил прохожего сфотографировать их, и хотя казалось, чтоони уже плывут, на самом деле яхта была еще пришвартована к причалу.

Ли нежно обвела пальцем контуры любимого лица, вспоминаятекстуру его кожи. В тот уик-энд он не побрился, и теперь она словно ощущалакончиком пальца изгиб его челюсти и колкую щетину двухдневной бороды.

В ушах звенел его смех, тогдашний, давний смех тогосчастливого дня, когда он стоял позади нее у штурвала.

— Куда, капитан? — спросил он, целуя ее затылок.

Ли сомкнула веки, под которыми уже собирались жгучие слезы,и прижала фотографию к сердцу.

— Куда пожелаешь, дорогой, — прошептала она.

Когда в субботу утром зазвонил телефон, Хильда как разстояла на стремянке, вытирая дверные притолоки, поэтому трубку поднял сидевшийв кухне Джо О'Хара. Звонившая назвалась доктором Шейлой Уинтерс. Джо сразуузнал имя, потому что именно она выписывала лекарство, за которым он ходил ваптеку, а кроме того, Бренна часто упоминала о ней как о близком друге семьи.

— Я хотела бы поговорить с миссис Мэннинг, — сказала Шейла.

Джо, поколебавшись, все же отделался отговоркой, которую попросьбе Ли повторяли всем звонившим не только он, но и Бренна с Хильдой:

— Простите, доктор Уинтерс, но миссис Мэннинг сегодня неподходит к телефону. Она отдыхает.

Нормальные люди — если не считать, разумеется, репортеров —сразу же извинялись и оставляли сообщения. Но не эта дама. Словно чутьемраспознав нежелание Джо сразу же отшить ее, она принялась с ним болтать:

— Кто это?

— Джо О'Хара. Водитель миссис Мэннинг.

— Я так и думала. Вы, кроме всего, еще и телохранитель,верно?

— При необходимости.

— Ли и Логан говорили, как они счастливы иметь в своем дометакого человека хотя бы на несколько месяцев. В нынешних обстоятельствах я тожерада, что вы здесь.

Она говорила так искренне и тепло, что Джо инстинктивнодоверился ей.

— Она действительно отдыхает? — неожиданно резко спросиладоктор.

Джо откинулся на спинку стула и заглянул в гостиную, гдепредмет разговора смотрел на большую фотографию своего мужа на яхте. Лицо Либыло таким напряженным и грустным, что сердце сжималось.

— Она ведь не спит, верно? — догадалась доктор Уинтерс.

— Да.

— Я бы хотела приехать и повидаться с ней. Как по-вашему,это хорошая мысль?

— Может быть, — протянул он, но, вспомнив, как Бреннатвердила, что зря доктору Уинтерс не позволили приехать вчера, уже энергичнееподтвердил:

— Разумеется. Хорошая.

— Как мы сможем это провернуть?

Джон поднес трубку к губам и понизил голос:

— Ну… если бы вы твердо заявили, что решили навеститьсегодня миссис Мэннинг и ничего не желаете слушать, мне пришлось бы сказать ейэто. Не думаю, что она в состоянии возражать и вообще спорить о чем бы то нибыло.

— Ясно, — усмехнулась доктор Уинтерс, но тут же строгим,профессионально-хладнокровным голосом объявила так, будто они перед этим неперемолвились ни словом:

— Говорит доктор Уинтерс. Через несколько минут я буду увас, чтобы увидеться с миссис Мэннинг. Пожалуйста, передайте, что я не желаюслышать никаких отказов.

— Хорошо, мэм, я обязательно передам, — кивнул Джо, но неуспел повесить трубку, как ворчливый голос Хильды настиг его:

— Перед кем это ты так распинался?

Джо от неожиданности вздрогнул и обернулся.

— Это доктор Уинтерс. Настояла на приезде сюда. Сказала, чтоне потерпит никаких отказов.

Хильда уставилась на него с гневным презрением.

— Ну да, конечно, а та тряпка, что я держу, вовсе не тряпка,а птичка!

— То есть хочешь сказать, что я вру? — прорычал Джо.

— Хочу сказать, что нечего лезть в чужие дела, — парировалаона и, обойдя его, величественно направилась в прачечную. Как ни странно, приэтом она даже не пригрозила обличить Джо или помешать его планам.