Мы и предположить не могли, что это произойдет – в наше-то время!

Крупные эпидемии гриппа случались в мировой истории не один раз. И все же никто не верил всерьез, что мы станем свидетелями такой пандемии. Конечно, мы все время боялись этого. Все, кто хоть что-то знал о гриппе. С отдельными вспышками безумно опасных вирусов – таких, как Эбола, Усуту, вирус Западного Нила или Зика, – мы вроде пока справляемся. Но в конечном итоге суровым сценарием, достойным фильма ужасов, оказалась очередная пандемия гриппа, возбудителем которого стал новый смертоносный патоген типа А. Это единственный вирус, которому удалось за три месяца заразить треть мирового населения, а за девять месяцев – почти всю популяцию целиком. Это произошло во время знаменитой «испанки» в 1918 году. А в 2009 году он распространялся, видимо, еще быстрее.

Когда меня брали на работу в Институт сывороток, я пообещал, что если вдруг «разверзнутся врата ада», то мы с моей вирусологической лабораторией мобилизуем все свои силы для борьбы. В мирное же время мы могли спокойно заниматься исследованиями. Наш лабораторный корпус сложен из желтого и красного кирпича и внешне похож на торт «Холодная собака». Здание было построено в 1985 году для исследования ВИЧ/СПИДа. Известный архитектор и дизайнер Гун Гордилло декорировал потолок цветными неоновыми лампами, как в ночном клубе, а стены холла – медными штуковинами непонятного назначения, формой напоминающими вирусы. Наш «тортик» стоял чуть в стороне от остального института рядом с суперсовременным зданием лаборатории, где исследовали вирус полиомиелита. Оно оборудовано настоящим бомбоубежищем, в котором можно запросто прожить хоть целый год, вместе с начальниками, конечно. Третий уровень противовирусной защиты гарантировал, что ни один вирус не просочится за пределы нашей лаборатории. Мы имели возможность исследовать самые опасные возбудители в условиях стопроцентной безопасности. Основное время я посвящал разработке новых ДНК-вакцин против двух наиболее «дерзких» патогенов – ВИЧ как виновника эпидемии хронического смертельного заболевания, приводящего к смерти, и вируса гриппа – как потенциального виновника эпидемии смертельного заболевания, ведь он вызывает пандемии несколько раз в столетие. Как, например, сейчас. В этих двух областях исследований мы должны были и в периоды затишья идти в ногу со временем, чтобы в любой момент продемонстрировать свою боеготовность.

В конце концов это случилось. Главным героем данной главы является пандемия свиного гриппа (который также носит название «мексиканский»), описанная на фоне общих характеристик вируса и истории его изучения.

Весной 2009 года весь мир наводнили электронные письма с информацией от американского Центра по контролю и профилактике заболеваний (Атланта) и от Всемирной организации здравоохранения (Женева). Речь шла о вспышке активности вируса гриппа типа А в Мексике, абсолютно не характерной для данного времени года. Первые случаи этого заболевания, названного свиным гриппом, были зарегистрированы в Веракрусе – о них сообщили в ВОЗ 12 апреля 2009 года.

На самом же деле эпидемия началась гораздо раньше – 18 марта 2009 года. К 23 апреля насчитывалось уже 854 случая инфицирования и 59 смертельных исходов, тогда же был идентифицирован новый штамм гриппа. Это была вариация вируса типа А, который так существенно отличался от всех известных прежде, что наличие коллективного иммунитета к нему сразу же было поставлено под сомнение. 24 апреля ВОЗ объявила ситуацию «катастрофой международного значения», а уже 29 апреля были произнесены слова «очередная пандемия». В тот же день в нашей лаборатории опытная норвежская коллега Каролина Брагстад совместно с заведующим отделением Ларсом Питером Нильсеном идентифицировали с помощью только что разработанного генетического теста первый случай свиного гриппа на территории Дании. Обнаружение нового вируса оказалось первым в Скандинавии. А это значило, что инфекция, скорее всего, уже распространилась по всей Европе. Но лишь 11 июня 2009 года была официально объявлена «первая в XXI веке пандемия гриппа».

И сразу посыпались вопросы: какие для данного штамма характерны подтипы поверхностных белков H и N? Есть ли у нас точная последовательность генов? К счастью, ответы нашлись довольно быстро. Новый вирус принадлежал к серотипу H1N1 – он же стал виновником эпидемии «испанки» в далеком 1918 году. Но никто не понимал, какого процента смертности ожидать на этот раз и какие когорты относятся к группам риска. Первые статистические данные, полученные из Мексики, говорили о том, что среди зараженных практически не было людей старше 60 лет. Видимо, сказывался иммунитет, полученный пожилыми людьми в результате предыдущих вспышек гриппа того же типа. Но неужели смертность среди молодежи окажется столь же высокой, как и во время испанского гриппа 1918 года? Тогда переболели около полумиллиарда человек, пятая часть из них умерла. Какого прогноза следовало ожидать в XXI веке? Может, все-таки это заболевание окажется не столь жестоким и будет похоже на более поздние пандемии – например, 1957 и 1968 годов? А что, если оно, наоборот, продемонстрирует свой суровый характер, уподобившись азиатскому птичьему гриппу H5N1 и H7N9? Мы ничего не знали. Наша лаборатория внимательно следила за фактами, о которых рапортовала ВОЗ.

Ссылаясь на опыт, приобретенный во время эпидемии птичьего гриппа H5N1, возникшей в Гонконге в 1997 году, организация призвала все страны разработать план действий на случай пандемии. Были запасены дорогостоящие противовирусные препараты, несмотря на то что эффект от их применения был низким и нестабильным. Национальные планы должны были включать описание критериев изоляции и порядка госпитализации инфицированных, подробную тактику диагностики и лечения. Кроме того, они регулировали обеспечение необходимого медицинского транспорта, деятельность полиции и призывали критически подойти к трансформации инфраструктуры для обеспечения здоровья граждан. Датский национальный план действий в условиях эпидемии включал, например, расчет количества закупаемых вакцин. Следует заметить, что приобрести их хотели в меньшем количестве, чем, например, правительство Швеции, которое приняло решение привить все население. Итак, планы были разработаны, оставалось приступить к их осуществлению. Постепенно начали закрывать государственные границы. Мир стоял на пороге новой пандемии гриппа.

Однажды после обеда я краем уха услышал сквозь приоткрытую дверь разговор нескольких сотрудников лаборатории, собравшихся в комнате отдыха. Как мне удалось понять, обсуждали содержимое чемодана, который один из них припрятал у себя под кроватью. Там были сухое молоко, йод в таблетках, трубки для фильтрации воды, консервы, зажигалка, компас, солнечная батарея, автономное зарядное устройство для мобильного телефона, аккумуляторы для радиоприемника-транзистора старого образца. В конце концов мне стало любопытно, и я спросил, о чем они, черт возьми, толкуют. И тогда мне поведали о «тревожном комплекте» – чемоданчике с самыми необходимыми вещами, который заранее подготовил и положил под кровать мой коллега вместе с картой с нанесенным на ней окольным маршрутом до Смоланда. Таким образом, он был готов в любой момент подхватить свое семейство и двинуться в такую глушь, куда не доберется ни один инфицированный. Оказывается, даже среди сотрудников нашей лаборатории просыпались панические настроения, которые попахивали дезертирством.