А спустя еще некоторое время его хоронили в родномПаневежисе. Так и не приняв распада большой страны, не сумев примириться счертиками из табакерки, он ушел из жизни растерянный и обманутый.

В последние дни он вспоминал друзей, звонил им из Литвы.Последний разговор у него был с генералом Акбаром Асановым. Он ничего не сказалсвоему бывшему командиру, уверяя его, что жизнь налаживается. Застрелился онутром, на своей квартире в Вильнюсе, где жил один, так и не успев жениться. Аможет, этой к лучшему. У него даже не было своей любимой девушки. В Афганистанеему казалось, что вся жизнь еще впереди. В последние минуты он вспомнил, каквыводил под огнем моджахедов свой БМП. На столе нашли записку с несколькимисловами: «Прости меня мама, больше так не могу. Похороните в Паневежисе, рядомс бабушкой».

Тяжелая и нелепая смерть майора Машкова потрясла всехчетверых. Оставшийся спуск прошел в полном молчании, пока наконец в полночь онине вышли к небольшой реке, где Асанов объявил еще один привал. Он решил самдежурить в эту тяжелую ночь, давая отдых всем троим офицерам. Падериной и ЧонДину нужно было отоспаться перед завтрашним выходом в Зебак, а Семенов,протащивший всю группу ведомым, просто мог свалиться от усталости. Кроме того,им предстояло разбить лагерь, идти обратно за грузом и охраняющими егоофицерами.

Он ходил в эту ночь с тяжелым грузом давящих на неговоспоминаний. Генерал понимал, что их операция необходима. Командование службывнешней разведки и его собственное руководство, планируя эту операцию, исходилииз исключительности задания полковника Кречетова и его обязательногозакрепления в Афганистане. Но в качестве доказательства был избран отрядАсанова, который по логике должен был погибнуть, доказывая всю важностьзахваченного офицера. Еще не достигнув цели, они уже потеряли двоих офицеров, иАсанов боялся, что это будут не единственные потери в этой экспедиции.

И его задача, командира и старшего по званию офицера, былачетко сформулирована. Сначала закрепление Кречетова, затем проход бтряда ибезопасность его членов. Только затем.

Захватившие в плен Кречетова бандиты Нуруллы должны былиубедиться в его абсолютной важности и сообщить об этом по цепочке. Только тогдаим заинтересуются американские или пакистанские разведчики. Только невероятнаяпо своей дерзости попытка освобождения Кречетова может создать ему имидж оченьнужного человека, в котором западные спецслужбы должны быть заинтересованы.

Генерал понимал всю стратегию этой сложной игры. Кречетованельзя было просто сдавать американцам. Его нельзя было просто подставлять им.Они сами должны были заинтересоваться Кречетовым. Они сами должны были узнать опопытке освобождения одного из офицеров, захваченного отрядом Нуруллы. И,наконец, они должны были поверить, что сами смогли вычислить принадлежностьКречетова к разведывательным ведомствам. Для этого и шел отряд генералаАсанова. Для этого они потеряли уже двух людей. И, наконец, ддя этого онирисковали своими жизнями, чтобы обеспечить успешное проведение всей операции.

Никто из спящих сейчас на земле людей, никто из оставшихся вгорах офицеров и не подозревал, насколько сложна и непредсказуема будет ихдальнейшая судьба. Насколько нужно и не нужно освобождать Кречетова. Это былотрудное, высшее математическое уравнение, результатом которого должна быластать теорема доказательства случайного пленения полковника Кречетова.

Но для этого его люди должны были выложиться полностью. Итеперь, обходя свой импровизированный лагерь, генерал все время размышлял —стоила ли таких жертв эта теорема. Не слишком ли дорогой была цена за внедрениеагента службы внешней разведки в иностранную разведсеть?

Под утро он разбудил всех троих. Падерина и Чон Дин,развязав рюкзаки, начали одеваться, готовясь к совместной «экскурсии» в город.Первоначально на роль супруга для одетой в парацджу Падериной планировалсямайор Ташмухаммедов. Он был выше ростом, хорошо знал местные условия, языки,обычаи, мог стать ведущим в группе. Но после рокового несчастья при приземленииих план пришлось срочно корректировать. С Падериной отправлялся Чон Дин,который был чуть меньше ее ростом. И вдобавок не так хорошо знал местныеусловия. Правда, здесь имелся и некоторый позитивный результат, так как ЧонДина при всем желании нельзя было принять за русского шпиона, настолькохарактерным было его лицо, кошачья, мягкая походка и внешность корейца иликиргиза. У Падериной под паранджой было спрятано два пистолета — висевших наспециальных ремнях. У Чон Дина ничего с собой не было, если не считать его рук,по праву считавшихся почти боевым оружием в полевых условиях.

Когда они были готовы, Асанов пожелал им счастливого пути,напомнил о связном и потом долго смотрел им вслед. Чои Дин был немного меньшесеменящей за ним женщины, но на Востоке рост мужчины не имел никакого значенияв сравнении с женщиной.

Небольшой городок Зебав насчитывал к началу девяностых годовнемногим более шести тысяч человек, но затем из-за хлынувщих сюда таджикскихбеженцев и представителей непримиршдой оппозиции, начал разрастаться и колисываеыым событиям насчитывал уже около восьми тысяч человек. При этом вгороде жили и китайцы, и корейцы, и киргизы, и пуштуны. Но больше всего, почтисемьдесят процентов населения города, были таджики, среди которых встречалисьбывшие граждане Советского Союза. Среди них было много людей с неустойчивойпсихикой, авантюристов и просто бандитов. Всякое действие рождаетпротиводействие, и победа сторонников Рахманова в гражданской войне вТаджикистане образовала мощную эмигрантскую волну по ту сторону бывшейгосударственной границы СССР.

Даже во время войны Зебак был несколько в стороне от боевыхдействий, что было обусловлено его отдаленностью от центра, труднодоступностью,горными перевалами и близостью границ могущественного северного соседа. Послераспада Советского Союза Зебак становится одним из центров исламских силтаджикской оппозиции, а также перевалочным пунктом для все более конкурирующихбанд контрабандистов, создавших здесь своеобразное место встречи наркодельцов.В городе они обменивались последней информацией, покупали оружие, продавалипартии наркотиков оптовым покупателям.

Жителям некогда тихого города не нравилось соседствобандитов и отрядов оппозиции, но протестовать не имело смысла, да и былоопасно. Вот почему городская власть в Зебаке существовала чисто номинально, ареальная власть была у контролирующих город отрядов Нуруллы, Абу-Кадыра иАлимурата. Последний был бывшим командиром батальона народной афганской армии,перешедший на сторону оппозиции еще в восемьдесят шестом и поддерживающимвоенные формирования генерала Дустума.

Зебак был расположен в провинции Бадахшан, на самом северестраны. Столица провинции, ее административный и политический центр Файзабаднаходился в ста километрах отсюда. В условиях постоянной войны, противоборстваразличных отрядов, не прекращающихся стычек между разными бандами, до Файзабададобраться было практически невозможно. Это не считая труднопроходимых горныхдорог, часто засыпаемых снегом и камнями. Сам город Зебак был расположен навысоте более чем пяти тысяч метров, окруженный со всех сторон всегдавеличественными и снежными вершинами. В такой ситуации сто километров,отделяющих Зебак от Файзабада, и более четырехсот километров до Кабула делалиих какими-то нереальными городами, словно расположенными на другой планете,живущими по своим собственным законам и не имеющими никакой связи друг сдругом.