– Какие-то поляки, сэр, – доложил ему штаб-сержант Войтовски.

– Какие еще поляки?

– Говорят, что из польского контингента в Афганистане.

– Ты уже поговорил с ними на родном языке? Ты же поляк, Войтовски?

– Мой отец родился в Британии, сэр. В нашей семье не говорили по-польски.

– Сколько их?

– Двое, с ними раненый и, не поверите, сэр, та девица, переводчица, которая вчера подвернула ногу и не пошла вместе с братом.

– Это уже интересно, – заметил майор и, расстегнув на всякий случай кобуру, пошел в хвост колонны. – Думаю, ты распорядился, чтобы на этот раз наша афганка не покинула нас, не попрощавшись?

– Так точно, сэр! Я приказал ребятам не спускать с нее глаз.

– Вот это хорошо, – одобрил майор.

Войтовски поспешил за ним, отставая из приличия на полшага.

– Майор армии Ее Величества Рэдманс, – представился командир британцев и, подходя к джипу, из которого уже вышли Локис и Колодеев, небрежно вскинул руку к металлическому шлему.

– Младший хорунжий Курчак и сержант Птахович, Войско Польское, – ответил сразу за обоих на правах старшего по званию Володя. Докладывая, он вытянулся по стройке «смирно», поняв, что перед ним командир этого подразделения.

– Как вы здесь оказались?

– Мы выполняли задание нашего командования и подверглись обстрелу. Наш командир капитан Домбровский тяжело ранен, и мы сейчас направляемся в Герат.

– Какого рода задание вы выполняли? – поинтересовался британский офицер.

– Это военная тайна, – отчеканил твердо заученную фразу Локис.

– Насколько мне известно, в Герате нет польских частей, – задумчиво произнес майор.

– Наша часть дислоцируется в окрестностях Кандагара, – пояснил десантник.

– Надо же, куда вас занесло. Расстояние весьма приличное.

– Солдат должен выполнять приказ, это все, что я могу сказать, – уклонился от прямого ответа Локис. – Скажите, сэр, в вашем отряде есть врач?

– Увы, я не могу вас обрадовать. Есть опытный санинструктор и кое-какие медицинские препараты для поддержания жизнедеятельности. У нас, к сожалению, пока проблемы со связью. Надеюсь, когда доберемся до кишлака, сможем вызвать вертолет для эвакуации раненых. У нас они тоже есть. Но добираться надо еще час, не меньше.

– Капитану вкололи обезболивающее и антибиотик, больше у нас ничего нет, а он очень плох.

– Да, я думаю, езда в вашем джипе его добьет, – ответил майор, глядя на сидевшего на заднем сиденье Волка. – Мне кажется, его следует перенести в наш бронетранспортер, там раненого можно положить горизонтально. Он будет меньше страдать, а санинструктор окажет ту помощь, которая в его силах. Мне кажется, ваш командир нуждается в дополнительной перевязке.

Локис с Колодеевым переглянулись, но серьезных аргументов для возражений не было – жизнь полковника висела на волоске, и даже малейший шанс хоть немного улучшить его состояние надо было использовать без промедления.

– Спасибо, сэр. Вы очень любезны. Конечно, так будет правильней.

Майор отдал приказ, и к джипу тотчас подбежали двое солдат с носилками и санинструктор. Локис кое-как растолковал ему, помогая жестами, характер ран, которые получил Волк, и рассказал об инъекциях, которые он делал. Солдат молча кивал головой в знак согласия, и спросил только, какой антибиотик укололи пострадавшему, но Локис не знал его английского названия и не смог удовлетворить отнюдь не праздный интерес санинструктора.

Британцы бережно уложили Волка на носилки и унесли в бронетранспортер.

– А теперь, господа, прежде чем начать движение, я хотел бы еще кое-что уточнить, – заявил майор. – Меня интересует ваша спутница. Как вы с ней познакомились?

Локис перевел взгляд на девушку, но та опустила глаза.

– Мы не знаем, это местная жительница, она попросила нас подвезти ее до кишлака. Она сказала, что ей по пути с нами, – сказал правду десантник.

– Где вы ее подобрали?

– Буквально в двух километрах отсюда. Она просила помощи, говорила, что какой-то британский отряд подвергся нападению моджахедов. Наверное, речь шла о вашем отряде.

– Даже так? И вы поехали дальше?

– Сэр, с нами тяжелораненый товарищ, и у нас не было времени на то, чтобы выяснять, насколько правдива эта информация.

– Это понятно. Непонятны мотивы поведения этой красавицы. Я хочу с ней побеседовать. Полагаю, вы не возражаете?

– Нет, сэр.

Майор открыл дверцу джипа с той стороны, где сидела Хумайра.

– Мисс, как ваша нога? – первым делом спросил офицер. – Надеюсь, вы уже здоровы? Вы ведь и вчера были здоровы? Не правда ли?

Рэдманс повернулся к Локису:

– Мистер, э-э, Кручик?

– Курчак, с вашего позволения, сэр.

– Девушка нормально передвигалась, когда вы ее встретили?

– По-моему, да, – неуверенно ответил заинтригованный Локис. – Хотя я не обратил внимания. Она как-то сразу выскочила на дорогу, и я не видел, как она ходит.

– Мисс, в ваших интересах не врать, – грозно сказал майор. – Иначе последствия могут быть непредсказуемыми…

– Где лейтенант? – неожиданно перебила его Хумайра. – Где лейтенант, которого зовут Томми? Он с вами?

– Какой Томми? Всех британских военных называют «Томми».

– Вы знаете, о ком я говорю! – с горячностью сказала афганка. – Он с вами? С ним ничего не случилось?

– А что с ним должно было случиться? – невозмутимо спросил майор, стараясь не раскрывать своих карт, хотя был не на шутку озадачен.

– Мой брат повел ваш отряд к несуществующей маковой плантации.

– Это я уже понял, – ухмыльнулся майор. – Но невинное на первый взгляд развлечение вашего брата обернулось гибелью британского солдата и несколькими ранеными. Это терроризм. За это ваш брат будет отвечать по закону. Думаю, и вы тоже будете отвечать вместе с ним, как сообщница.

– Я не вела ваш отряд на маковую плантацию – вы заставили меня силой поехать вместе с вами, – гневно сказала девушка.

– Пусть так, – нехотя признал майор, – но вам было известно о засаде.

– И я предупредила о ней. Лейтенант получил мое письмо. Где он? Где рыжий Томми? Он с вами?

Рэдманс задумался. Он вспомнил, что Уэльс рассказывал ему о какой-то записке. Этак и самому можно оказаться виноватым, если дойдет до серьезного разбирательства причин исчезновения лейтенанта. Впрочем, кто поверит этой чумазой аборигенке? А вдруг все-таки поверят? Было бы неплохо избавиться от нее каким-нибудь образом. Совсем избавиться. Однако здесь и сейчас это явно не получится. Поляки еще эти навязались.