— Мне нужно переодеться, — наконец сказала она, почувствовав, что мокрые юбки прилипли к ее телу.

Кивнув, он озабоченно смотрел на нее.

— Я совершенно оправилась, Себастьян. — Харриет выдавила из себя улыбку, — Не нужно с такой тревогой смотреть на меня.

— Я испугался за вас. Ей-богу, я уже жалею, что мы отправились в эту экспедицию! Уолтер умирает, мы окружены болотом, а теперь еще вы упали за борт и чуть не утонули.

— Я не упала. — Упершись ему в грудь руками, Харриет отодвинулась от него. — Меня столкнула эта девушка.

— Наринда легкая, как птичка. — Себастьян ласково улыбнулся. — Она, безусловно, не могла этого сделать.

— У этой птички есть когти! — язвительно заметила Харриет и с негодованием отправилась к себе в каюту.

Даже Себастьян не верил ей. Симпатия, которая раньше в этот день на короткие мгновения снова возродилась между ней и Раулем, исчезла, словно ее никогда не существовало. Возможно, подумала Харриет, снимая с себя мокрую одежду, очень хорошо, что дело не пошло дальше. Она больше не верила ни во что, кроме одного: она не упала, ее столкнули, и ответственен за это не кто иной, как Наринда.

На следующий день окружающий их ландшафт превратился в настоящий кошмар: свободного прохода не осталось, река почти стояла, разделившись на десятки узких протоков среди гниющих растений и зарослей папируса и тростника. Из воды частоколом торчали мертвые деревья, и на их ветках зловеще сидели похожие на грифов птицы.

— Судд. — Себастьян назвал и окинул взглядом окружавшее их отвратительное зеленое болото, тянувшееся до самого горизонта, и его лицо сделалось мертвенно-бледным. — Как же мы теперь выберемся отсюда?

— Только благодаря упорству, — отозвался Рауль, и Харриет в первый раз заметила на его скуластом лице признаки напряженности. — Куда вы? — неожиданно спросил он Харриет, когда она проходила мимо него.

— К доктору Уолтеру.

Рауль кивнул. На этот раз в нем, безусловно, не было гнева, а была лишь глубокая сосредоточенность. Если они хотели освободиться из болота, каждое принятое решение должно быть правильным, и он, только он один, мог принять такое решение.

К вечеру следующего дня Харриет поняла, что доктор Уолтер находится на пороге смерти. Она грустно встала со своего места у его койки и пошла искать Рауля.

— Он в сознании? — спросил Рауль и, отложив компас и бумаги, встал на ноги.

— Вряд ли.

Они вместе торопливо спустились на нижнюю палубу в крошечную душную каюту. Глаза доктора Уолтера внезапно раскрылись, и он похлопал по руке Харриет, опустившуюся перед ним на колени.

— Она хорошая девушка, хорошая девушка, — пробормотал доктор, когда Рауль склонился над ним, и у него на губах появилась слабая улыбка. — Прощайте, дорогой друг.

Последний вздох захрипел у него в горле и замер.

Харриет закрыла лицо руками и заплакала, а Рауль легко — так легко, что она потом подумала, не показалось ли ей это, — коснулся ее волос и вышел из каюты.

Они похоронили доктора Уолтера на единственном клочке сухой земли, который смогли найти, — на крошечном острове, заросшем высокими лилиями с массой листьев, похожих на блестящие острые штыки. Когда Марк Лейн начал заупокойный молебен, Себастьян нежно обнял Харриет за плечи, и она не отстранилась. После отвратительной сцены между ней и Раулем она охотно принимала общество Себастьяна. По вечерам было приятнее сидеть и беседовать с ним, чем оставаться одной, когда не на ком остановить взгляд, кроме Рауля и Наринды.

Харриет отвернулась, чтобы не видеть Наринду, безмятежно сидевшую у ног Рауля, который работал с бумагами, и снова сосредоточилась на игре в шахматы с Себастьяном. Она наклонилась, чтобы сделать ход конем, и ее опущенная голова коснулась головы Себастьяна. Рауль, прищурившись, взглянул на нее, и у него на щеках заиграли желваки. Харриет с презрением отвергла его ухаживания и поощряла англичанина, тогда почему она не приняла предложение Себастьяна Крейла? Ведь было очевидно, что он без ума влюблен в нее. Увидев, что рука Себастьяна легла на руку Харриет, чтобы сделать за нее следующий ход, Рауль почувствовал, как кровь застучала у него в висках.

Наринда посмотрела вверх на его мрачное лицо, а потом по направлению его взгляда. Английская девушка; его мысли постоянно были с английской девушкой. Маленькие зубки Наринды глубоко вонзились в нижнюю губу. Она слышала о рабах, которые отваживались пробираться через болото в поисках жертв, приносимых богам, а вскоре экспедиция окажется на землях вождей, имевших обыкновение продавать своих людей в рабство — и покупать рабов. Редкой красоты английской девушки будет вполне достаточно, чтобы любой вождь заплатил за нее огромную цену. Глаза Наринды вспыхнули в темноте. Один раз она действовала импульсивно и потерпела неудачу, в следующий раз она будет действовать хитро, заранее все обдумав, и добьется успеха.

Климат был почти невыносимым, и неприятных моментов путешествия становилось все больше. На огромных картах, постоянно расстеленных на тростниковом столе, чернилами были написаны странные названия; огромная территория, обведенная замкнутой линией, была помечена тем же словом «Судд», а реки, вытекающие оттуда, носили красивые названия, совсем не соответствующие их омерзительности: Бахр-эль-Дзираф — Река Жирафа; Бахр-эль-Газаль — Река Газелей. Рауль работал с мрачным упорством; он тщательно прокладывал их курс, по ночам с помощью секстанта определяя широту. Часто туземная команда отказывалась рубить плотные заросли тростника, чтобы обеспечить судну возможность продолжать путь строго вперед, и тогда, вызывая у Себастьяна отвращение, Рауль, раздевшись до пояса, вместе с преподобным Лейном присоединялся к туземцам и мужественно помогал расчищать водный путь в плотной стене растений.

Рауль как одержимый яростно махал топором, у него вздувались мускулы, по широкой спине катился пот. А Себастьян и Уилфред Фроум наблюдали за ним, сидя на тростниковых стульях и всем своим видом демонстрируя, что их стремление к приключениям осталось в прошлом. Харриет просто смотрела, понимая, что ничем не может ему помочь. Когда же Рауль, пошатываясь, возвращался на судно, то Наринда быстро подбегала к нему с полотенцем, чтобы вытереть ему пот с лица и тела. Глядя, как Наринда влажной тканью протирает его лоб, Харриет подумала, что девушка ведет себя так, словно они были мужем и женой, и грустная улыбка тронула ее губы. Почти первое, что сообщил ей Рауль Бове, было то, что у него нет желания вступать в брак. Несомненно, нынешний образ жизни великолепно его устраивал.

— Есть ли какая-нибудь возможность убедить Бове повернуть обратно? — услышала Харриет вопрос Уилфреда Фроума, обращенный к Себастьяну.

— Никакой, — коротко усмехнулся Себастьян. — Они с Уолтером очень давно задумали эту экспедицию, и он будет продолжать ее, пока не погубит всех нас.

Харриет взглянула вперед, туда, где работал Рауль, стоя по пояс в воде. Он не погубит их, он их спасет — любой ценой.