* * *

По пути я позвонила Мише, чтобы узнать о самочувствии Инессы. Он признался, что и сам лег подремать после бессонной ночи. Но уверил меня, что спал плохо, просыпался каждые десять минут и щупал пульс у спящей девушки. По его словам выходило, что все в порядке и с ней, и с ним.

— Что-то она долго спит, — заметила я. — Растолкай ее. Предложи устроить битву на подушках. Вытащи погулять.

— Я, Тань, все понимаю, конечно, — вкрадчиво произнес Миша, — но все это начинает меня утомлять. Я для чего в Москву-то приехал?

Обижать Мишу в мои планы не входило. Использовать его я тоже не собиралась. Но обстоятельства сложились так, что и обидела, и использую. Правда, не в своих интересах.

— Мы раскопали много интересного. Все тебе расскажу, когда вернусь домой. Поверь, Мишенька, бесполезным ты себя чувствовать больше не будешь. Когда вы собирались с Инессой к нотариусу?

— Мы еще никуда не собирались. Все в планах.

— Самое время обсудить с ней этот вопрос.

— Надеюсь, ты все мне объяснишь, — хмуро обронил Миша. — До свидания.

И положил трубку, мерзавец. Но я даже не сомневалась в том, что у него все получится. Миша был человеком ответственным, и Инесса ему нравилась. У него не было запланировано на сегодня никаких важных дел, а Инессе нужна поддержка. Я была уверена в том, что мой друг юрист позаботится о ней лучше ее вечно занятого мужчины.

Через двадцать минут мы припарковались около знакомого дома на Кутузовском — Андрей два раза успел проскочить на зеленый сигнал светофора, а то бы застряли надолго.

Это была моя третья встреча с Кларой Николаевной. Вела она себя крайне возбужденно — перенесенный испуг перерос в жажду бурной деятельности, и соседка Бориса Семеновича превратилась в вечный двигатель, работающий на полной мощности. Она не могла усидеть на месте, а потом жаловалась, что ее клонит в сон. Несколько раз проверяла дверной замок. Два раза сообщила, что куда-то опоздала. Кстати, дверь нам она открыла не сразу, долго возилась с замком. А когда впустила в квартиру, то сразу приникла к дверному глазку.

То, что с ней случилось этим утром, она описывала долго, с многочисленными междометиями и продолжительными паузами. Но собралась и выдала, наконец, связный текст.

— Мне нужно было выйти из дома. Собралась, уже туфли надела, сумку взяла. Слышу — кто-то есть за дверью. Прямо вот шаркает. Трудно не услышать, лестничная площадка же, каждый звук разносится по всему дому. Я к глазку, а там… Там какой-то мужик наклонился и пытается что-то сделать с замком квартиры Бориса Семеновича.

Она энергично изобразила, как взломщик ковырялся в чужом дверном замке.

— Поковыряется, поковыряется, а потом дверь пытается открыть. Дергает за ручку, но не может. Я, если честно, сразу поняла, что это взломщик. А кто же еще?

На этом моменте Клара Николаевна решила устроить антракт. Подорвалась, чтобы сходить на кухню и убавить газ на плите. Вернувшись, продолжила.

— Я не знаю, давно ли он там ошивался. Но потом все бросил и подошел к моей двери. Прямо перед дверным глазком и встал.

— Вы сумели его рассмотреть? — спросил Андрей.

— Не сумела. Потому что сначала он сидел на корточках, и я могла видеть только его спину. А потом видела только шею и то, что ниже. Мой «глазок» лица не захватывает. И тот человек говорил глухо, как сквозь тряпку. А потом я вообще отошла от двери. Так и разговаривала с ним издалека.

— А во что он был одет?

— Не запомнила.

— Значит, ничего примечательного из одежды на нем не было. Продолжайте, Клара Николаевна, — попросила я.

— Он позвонил в мою дверь. Я, знаете, машинально спросила: «Да-да?». Он говорит: «Я из организации помощи пенсионерам и ветеранам. Хочу оценить уровень вашей жизни». Нет, стоп. Не уровень. Условия. Он хотел оценить условия проживания в квартире. Я спросила: «Зачем?» Он ответил: «Чтобы их улучшить. Вам помощь, наверное, нужна». И бодро так отвечает, знаете! Я сказала, что мне во всем помогает сын, который сейчас спит у себя в комнате. И если нужно, то я могу его разбудить, чтобы испорченного телефона не было. Самое смешное, что сын иногда остается у меня ночевать, но сегодня его не было.

— Умница, — улыбнулся Андрей и обнял Клару Николаевну за плечи. — Какая ж вы молодец! Не растерялись.

Клара Николаевна смутилась и чуть не расплакалась. И не понять было, что именно так ее растрогало: забота после пережитого стресса или сам факт признания того, что она поступила правильно.

— Будь я старше, я бы повелась, — доверилась нам она. — Взломщик-то вежливый. Но я еще пока в своем уме. Я же видела, что он пытался проникнуть в дом Бориса Семеновича. Так при чем тут какие-то разговоры об условиях моего проживания? Нет, он хотел, чтобы я ему открыла.

— Как думаете, зачем? — спросила я.

— Чтобы узнать, нет ли у меня ключей от соседской двери, вот зачем.

Андрей медленно подошел к окну. Отодвинул край занавески, привстал на мысках, выглянул на улицу.

— Никого подозрительного не вижу, — сообщил он.

— Да, такое часто бывает в этой жизни, — согласилась я с Кларой Николаевной. — Соседи одалживают друг другу не только соль и сахар, а еще и просят полить цветы, выгулять собаку, пока их не будет дома.

— Мне кажется, — понизила голос Клара Николаевна, — этот человек знал, что Борис Семенович умер. Иначе бы не стал копаться в его замке. А так — знал, потому что не боялся.

— А что было после того, как вы отказались открыть ему дверь? — спросил Андрей, отходя от окна. — Он сразу ушел?

— Я ему про сына рассказала, — напомнила женщина. — А он мигом так в сторону подался. Но напоследок шарахнул по косяку ногой.

— Да что вы говорите… — заинтересовался Кузнецов. — По вашему косяку?

— По моему. И дверь моя, — объяснила ему соседка. — И ударил он очень сильно. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. А потом я услышала его шаги. Быстрые шаги. Он побежал вниз по лестнице, а я сразу же позвонила вам.

— Камеры видеонаблюдения в подъезде установлены? — Кузнецов машинально обвел взглядом потолок. — Я их не заметил.

— Какие там камеры, — отвернулась Клара Николаевна. — Домофон-то постоянно сломан.

— Это да, — согласилась я. — С работающими домофонами в наше время дела обстоят паршиво.

Кларе Николаевне обязательно нужно было уделить время. Прежде всего в качестве благодарности за то, что сначала позвонила мне, а не сообщила в полицию о попытке взлома и проникновения в квартиру. Она запомнила, что я — частный детектив, а не сотрудник органов внутренних дел. Она прекрасно понимала разницу.

Мы решили задержаться, чтобы успокоить ее окончательно. Андрей обронил пару слов о том, что сегодня не обедал, и Клара Николаевна мухой метнулась на кухню. Вскоре она, стоя с половником наперевес, пригласила нас к столу.