Джейна кивнула.

— Как там говорилось, в нашем мире всё происходит из взаимодействия. Одно переходит в другое, непрерывно меняясь, обрывая и порождая всё новые связи. И что все мы и то, что нас окружает — это часть одного Вечного. Везде есть движение, даже в неживом. Движение ветра, полёт облаков, кружение звёзд на небе, трение сползающих ледников, разрушение гор. Волны, гонимые ураганом и штурмующие скалы. И этот основной для всей природы закон движения стирает границу между живым и мёртвым. Покоя нет и в смерти.

Как зачарованная, Джейна слушала его голос с едва уловимым акцентом. И его слова легко рождали образы целого мира, наполненного духом огромной силы и мощи, светом, теплом. То, что она всегда видела вокруг и ощущала где-то в глубине души… А видел ли это он? Верил ли?

На время позабылся и жгучий голод, и изматывающая усталость, и то, как хочется растянуться и сомкнуть глаза, не ожидая ни погони, ни опасностей дикого леса.

— Даже камни имеют своё дыхание, частицу изначального Духа, если верить Четырём, как бы невероятно это ни звучало… только это почти невозможно увидеть. А я как будто могу… почувствовать. Стать больше, чем есть. Понимаешь? Это странно звучит. Я почти никогда не делал это нарочно, всегда получалось само, бессознательно, а я боролся… Не знаю даже, есть ли сейчас такие же, как я, связанные со стихиями. Но и раньше нас было мало, Серые таких перебили в первую очередь, когда начали свою охоту.

Алекс взглянул на свои руки. Показалось, что пальцы на его левой руке опять нервно подрагивают, но он тут же сжал кулак.

— Море, вода — мне близки, Джейна, ты наверное и сама видишь. Я их чувствую, не знаю как. Но я не приказываю природе… Мы не боги, не надо прыгать выше головы, — он пытливо взглянул в глаза. — Но я могу стать частью стихии, будто сам превращаюсь в море. Но знаешь, что самое сложное? Вернуться в себя, в свои границы, снова стать человеком. Однажды меня это убьёт — в последние годы со мной что-то происходит, я страшно боюсь лишний раз потерять контроль. Потому что оно меня разрушает, размывает до основания. Я перестаю быть.

— Но как… что именно ты делаешь? — Джейна невольно подалась вперёд. — Вдруг я такая же?

Алекс долго и проницательно изучал её лицо.

— Думаешь?

— Я не знаю. Но хочу узнать.

Он устало повёл плечами.

— Как я могу рассказать? Это можно только чувствовать.

Джейна села вплотную, лицом к нему, коснулась руки.

— Тогда покажи.

Здесь, прямо на обрыве, плевать. Она думала, он снова откажется, снова уйдёт от этого разговора. Но что-то заставило его задумчиво и даже с интересом изучать её исцарапанную ладонь, будто увидел на ней что особенное. А Джейна вспомнила, как «проверял» их Брангар на борту, как касался рукой каждого из матросов. Может, она сможет тоже что-то понять? Может, поэтому её хотели принять в Служители?

Алекс медленно взял её руку в свои и потянул, чтобы подняться. Они встали. По телу прошла волна тепла. Его ладони были мозолистые, твёрдые и вовсе не такие гладкие, как у какого-нибудь благородного кириоса, не знающего труда. Но и она — не прекрасная принцесса…

— Прислушайся к дыханию, — наконец сказал Алекс, не поднимая глаз.

Джейна смолкла в ожидании. Сначала долго слушала своё дыхание, которое поначалу пыталась контролировать, но потом отпустила и только наблюдала. Вдох. Выдох. Вдыхаемый воздух был холодный, влажный, а выдыхаемый тёплый. Джейна ощущала, как он неторопливо покидает лёгкие и устремляется вверх.

Шумел вечный ветер. Шелестели на земле сухие листья. Захлопала крыльями птица. Биение сердца замедлялось, словно его ритм начал подчиняться тишине и покою, который теперь окутывал одеялом. Всё затихало. Даже ветер уже не дул, а веял, превращался в парящую струю воздуха, словно река, которая извивается и тает за поворотом.

Джейна ощутила, что ноги становятся частью земли. Мудрой, вечной, дарующей жизнь. Почувствовала, как земля делится с ней своей силой и мощью, а она сама будто уходит в неё корнями.

По телу волной побежали мурашки. Всё больше охватывало чудное состояние покоя. Стоя на земле с закрытыми глазами, Джейна и в самом деле представила, как что-то связывает её с ней. Представила, что она больше не человек, а только часть всеобъемлющего мира. Часть всего. И больше никуда не стремилась, не хотела ничего увидеть или узнать. Хотела наоборот — раствориться и исчезнуть в бесконечном просторе.

Казалось, что она уже не стоит, а плывёт, не ощущая под ногами опоры. И что если поднять руки, то можно дотянуться до греющего макушку солнца, и оно подарит ещё больше света, такого яркого и насыщенного. Наполнит им до краёв.

Алекс вдруг тихо произнёс:

— И только здесь я ощущаю связь с самим собой.

Он приложил вторую руку к её животу. От его ладоней исходило очень приятное, живое тепло. Но волшебство прервалось. Мир остановился. Джейна не могла чувствовать себя ничем, одновременно ощущая тепло его рук на своём теле.

Она снова стояла крепко на земле. Глаза открылись сами собой. Были это её способности… или его?

Стало ужасно жаль потерянного вмиг покоя и счастья. Взамен внутри росло только странное волнение и смятение. Алекс был так близко. Почти вплотную. Джейна видела, как от глубокого дыхания вздымается его грудь, не могла оторвать взгляд от ясных серых глаз. И захотелось стать к нему ещё ближе. Как тогда, на ночёвке. Джейна невольно положила руки поверх его ладони, сжала сильные пальцы. Но на его лице было слишком странное выражение… Показалось, что он и сам хотел склониться к ней. Только на миг — показалось. Рука Алекса дрогнула под её.

— Не знаю… — прошептала она пересохшими губами. — Наверное, я не…

Алекс с каким-то сожалением произнёс:

— Может… это действительно не твоё.

Высказать свои чувства она так и не решилась.

А вскоре вернулись и ставший уже привычным голод, и прежняя усталость, и ощущение, что они будут идти так вечно и никуда никогда не придут. Только всё равно слабая надежда продолжила греть душу. Как будто Джейна узнала сегодня нечто особенно важное. Что-то, что она пока не могла до конца осознать.

* * *

Вечером узкая тропа неожиданно вильнула в сторону, стала шире и вскоре превратилась в нахоженную дорогу. Но и тихий дождь к тому времени перешёл в ливень, размывая дорогу до грязной жижи, в которой то и дело утопали копыта лошадей. Где-то далеко на западе, где должно было быть море, гремел гром, мелькали зарницы. Потоки воды стекали с волос, заливались за шиворот, вымочили до последней нитки всю одежду. Джейна совсем продрогла и оглушительно чихнула, так, что отдалось и в ушах.

Кажется, они приближались к какому-то селению. За последние дни они всё чаще натыкались на небольшие деревни, но каждый раз обходили их стороной. Эрик напрягся и теперь уже первый настаивал, что лучше объехать, но Алекс его не слушал. Сощурившись, он вгляделся в тусклые огоньки окон, едва различимые в ливень. Это уже было похоже на небольшой город.