— У меня с девушкой не ладится.

— С девушкой? — Глаза психолога плотоядно сверкнули, и он снова, как муха, потер друг о друга ладони. — Вы удачно ко мне пришли. Моя вторая специализация — сексология.

— Вот до секса у нас с ней как раз так и не дошло, — грустно признался демон и исподлобья взглянул на профессора.

«Единственное извращение — это отсутствие секса. Все остальное дело выбора каждого», — осуждающе покачал головой портрет Фрейда.

Повисла напряженная пауза.

— Дело в вас? — надорвал гнетущую тишину Адам Иудович.

— Нет. Вернее, не только.

— В ней? — Психолог мрачно улыбнулся и предвкушающе облизал губы. Мерзкий жест, отчетливо проявивший замаскированную в человечишке тьму, сбил Озраэля с толку.

— Да, наверное, — растеряв привычную уверенность, промямлил он.

— А расскажите-ка мне о ней поподробнее…

Демон рассказал. Сдержанно, без лишних подробностей, без ночных сонных таинств, но ясно и по сути. С каждым словом лицо психолога становилось все коварнее и безумнее. Дослушав исповедь Озраэля до конца, он многозначительно изрек:

— Все ясно, вы одержимы!

— Нет, такого просто не может быть, — яростно замотал головой Озраэль. Что за бред? Это люди бывают одержимы демонами, а вот чтобы наоборот — ересь и чушь!

— Это именно такой случай! — вдохновенно пообещал психолог и притушил свет. По кабинету поползли пугающие тени. Портрет Фрейда потемнел, лицо на нем посерьезнело, появилась заломленная бровь, а круглые очки оказались сильно надвинуты на нос. — И, поверьте мне, этот случай очень-очень серьезный! Одержимость — вещь страшная. Она разрушит ваш мозг и тело, сгноит вас живьем. Чтобы сохранить себя, вы должны срочно, как можно скорее удовлетворить свою страсть.

— Если бы я знал как, — разочарованно фыркнул Озраэль. — Она меня не подпускает… — Демон хотел добавить «в жизни», но не стал, опустив в очередной раз подробности из сна.

— Я вам еще раз повторяю, — гробовым голосом прогудел психолог, — у вас сейчас вопрос жизни и смерти решается. Какие тут могут быть разговоры? Вы должны овладеть поработившей ваш разум женщиной во что бы то ни стало! Совратите ее, соблазните, поразите, купите, изнасилуйте, наконец. Иначе — смерть! Не печальтесь о красотке. Секс всегда идет женщинам на пользу, так что она еще скажет вам спасибо. Вы мужчина молодой, горячий — любую удовлетворить сумеете. А после хорошего секса недовольной останется разве что дура.

Последняя фраза Адама Иудовича прозвучала особенно мерзко и пугающе. «Он еще и мужской шовинист», — мысленно поморщился Озраэль, припоминая красивое слово, которым его самого когда-то наградила Алена. Демон с надеждой взглянул на Фрейда, но тот поспешно отвернулся, пробормотав: «А я что? Я всего лишь портрет!»

От профессора Темникова Озраэль ушел подавленным. Как ни крути, коварный человечишка-психолог был прав — ситуацию с Аленой следовало решать. Если бы это зависело от Озраэля, он приложил бы все усилия, включил бы все обаяние, стал бы самым милым парнем на земле, да только одно «но» мешало. Лишить Алену девственности он не мог даже при всем желании. Даже при ее желании.

Колеся по Икстауну, демон был задумчив и мрачен. Старая схема — подтолкнуть невинную деву в объятия другого — рождала в груди бурю болезненных, злых эмоций: ревность, досаду, безысходность. У Озраэля сердце сжималось от одной мысли, что Алена окажется в постели с кем-то, кроме него, и этот кто-то будет ласкать и целовать ее, гладить руками хрупкое тело, слушать ее стоны и шептать ее имя.

— Дьявол! — Демон резко притормозил у обочины и со всей дури стукнул кулаком по рулю. Немного выпустив пар, он попробовал собраться и успокоиться. Нужно было что-то решать, побеждать ситуацию с тем, что есть, не меняя заданных правил. Как ни крути, стать у Алены первым ему не позволит своя же собственная демонская природа. Значит, он будет действовать по старой проверенной схеме.

В приют он явился далеко за полночь, долго стоял перед калиткой, раздумывая, собираясь с мыслями, по десять раз перестраивая заготовленные фразы, которые и после множества перифраз остались невразумительными и корявыми. Потом тихо постучал. Демон молил тьму, чтобы ему открыла не Алена — так и вышло.

Калитку отпер Джейк. Устало зевнул, взлохматив рукой рыжие волосы, с намеком взглянул на часы.

— Здорово, Ози, поздновато ты зашел, спит Алена.

— Мне поговорить надо. Срочно. С тобой, — тихо ответил Озраэль, настойчиво протискиваясь на территорию приюта.

— Пошли, — не стал спорить алхимик.

Он не пригласил гостя в бытовку с мирно спящей кошкой, провел в лабораторию. Отодвинув от стены трехногий табурет, предложил сесть, сам устроился напротив.

— Какие-то проблемы, Ози?

— Дело к тебе есть важное.

— Важных дел у меня своих хватает, — скривил губы рыжий и отказался заранее, — я ведь как белка в колесе верчусь, так что помогу вряд ли.

— Я заплачу. Хорошо, — не дослушав отговорки алхимика, перебил Озраэль.

— Это другой разговор. — Глаза Джейка алчно блеснули. — Давай выкладывай.

Демон выдохнул и выложил все как на духу:

— Мне нужно, чтобы ты переспал с Аленой. Ты парень контактный, с женским полом обращаться умеешь, к тому же Алена тебе доверяет, может, даже симпатизирует. Приласкай ее как следует разок, а я в долгу не останусь.

— То есть ты предлагаешь мне трахнуть Алену? — В голосе алхимика зазвенел металл, а по белкам вокруг зеленых радужек побежали росчерки кровавых капилляров.

— Да, но это останется между нами.

— Я друзей не трахаю, даже за деньги.

— Мне это нужно, Джейк, — не унимался Озраэль, не сообразив сразу, что беседу пора завершать. — Я тебе все отдам, все сбережения, машину. Хватит, чтобы новый приют отгрохать, и еще останется.

— Знал я, конечно, Ози, что ты демон, но не думал, что такой мудак. Знаешь, что я тебе на это все отвечу? — Рука в черной перчатке без пальцев угрожающе сжалась в кулак. — Вали-ка отсюда подобру-поздорову, пока я рога тебе не поотшибал.

— Нечего уже отшибать, — буркнул себе под нос Озраэль, резко встал и вышел из помещения. — Ладно, другого найду, посговорчивее, — добавил и злобно ударил ногой по хлипкому забору, оставив вмятину в профлисте.

Скрипнула распахнутая настежь калитка, тревожно визгнули по асфальту колеса рванувшего прочь автомобиля.

— И если узнаю, что ты сделал какую-то пакость Алене, своими руками придушу змеюку! — в сердцах выкрикнул вслед демону Джейк.

Оставшись один, алхимик вынул из заначки жестянку крепкого пива и залпом опустошил ее. Смяв банку в шарик, метко пульнул им в урну. В душе все кипело и бурлило. В его жизни случались разные поступки и ситуации, но предавать своих — всегда было жестким табу. Безмозглый Озраэль! Как он мог задумать подобное против доверчивой Алены? Бабы бабами, но чтобы так поступать с верной кошкой? Чтобы его, Джейка, просить о подобной подлости…