чертиков. Взглянула в окно.

С удивлением обнаружила, что на улице темно. Это я сколько проспала? Глядя на время, я поняла, что реально целый день. Самочувствие при этом было ужасное. Максимально плохое за все это время. Надо поесть.

Но поесть я физически не смогла. Токсикоз этот меня погубит. А завтра ещё игра… Игра за первое место, и она безумно важна для девчонок. Я не могу их подвести и тем более вряд ли меня кто выпустит на площадку. Катя и Ирма справятся, а я порадуюсь за их успех.

Зазвонил телефон. Какой-то неизвестный номер. Мать, что ли, пытается прорваться сквозь блокаду? Не стала брать. После нескольких попыток дозвониться абонент сдался. Правда, потом пиликнуло смс.

Взяла телефон и с опаской покосилась на экран. Но на нем высветилось: «Рита, возьми трубку. Это Самсонов».

Глава 31. Миша

Около суток я был в коматозе. Я находился в какой-то совершенно параллельной реальности. Тут стало возможным, что я звоню и пишу девушке, а она не берет трубку. Игнорит меня так же, как обычно игнорю баб я.

Было стремно. Внутри все клокотало, собственный побег теперь казался не самой хорошей идеей. Но что уж сопли на кулак наматывать. Сам ушёл. Потому что ссыкло.

Что мне делать с ней? Беременной. От меня, походу. Не знаю, каким макаром так вышло, но Солнцева оказалась той самой девкой из клуба. Я проговаривал это снова и снова, силясь принять.

Но проблема была в том, что за столько лет я так погряз в своих проблемах, что обрушившаяся на меня реальная жизнь попросту прибила к полу. Поэтому я решил, что хватит думать. Нужно просто делать.

Поэтому я достал номер Риты и позвонил. Надо встретиться и поговорить. Нам не по десять лет, по сути, мы взрослые люди и должны сами решить, что делать. Желательно вместе.

Потому что я хотел этого. Фак! Да я вообще не помню, когда у меня возникали какие-то желания, помимо удовлетворения физиологических потребностей и нажраться.

Я боялся. Едва ли не впервые в жизни мне было страшно до чертиков. Потому что она в любой момент могла пойти и избавиться от ребёнка. Избавиться от человека, который уже живет в ней, и, скорее всего, я имею к его созданию непосредственное отношение.

Сын или дочь. Мои сны или дочь. Это не укладывалось в голове, но я и не пытался. Сейчас можно все просрать, и разбираться будет не с чем. Просто сделать так, что она испугается, перенервничает или ещё чего удумает.

Она странная. Это факт. Сидела в углу там по-тихому. Рыжая… Я помнил ее рыжей, но что-то в голове такая каша была. Влюбилась она, что ли, в меня? Чего сидела, чего помогала?

И вот теперь ответом на все мои вопросы были просто гудки. Гудки без ответа. Она не брала трубку, и я позвонил снова. Как дурак. Потом написал сообщение.

Она не ответила! Хотя я написал, кто это. Что пишет Самсонов! Но, судя по всему, волшебная сила моего имени сейчас ни хрена не работала. Это как понимать?

А может, с ней что-то случилось? Срок все же ещё недостаточный, выглядела она отвратительно. Я метался по комнате, не в силах придумать, как поступить. Потом пришла в голову мысль.

Наплевать на все. На гордость, осторожность, нелюдимость. И я сделал это. Достал адрес и вот уже мчался к ней домой. Наверняка дома-то точно знают, что с ней.

Если б я только знал, что, точнее, кто меня там встретит… Обычный дом в хорошем районе. Среднестатистическая семья, судя по всему. Все обычное, как и Солнцева.

Хорошая девочка, отличница, но по факту с придурью. Я позвонил в дверь. Через какое-то время ее открыла мать. Они были неуловимо похожи. Что-то общее, но все же различия очевидны.

Она молчала, и я начал первым:

– Мне нужно связаться с Ритой.

Да, возможно, я немного неверно выбрал тактику общения с будущей бабушкой моего ребёнка, но, как я позже понял… там что ни выбери, толку бы было мало.

– Так это ты-ы-ы! Это ты обнюхались мою дуру дочь! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?! Да ты вообще в курсе…

Она орала как резаная. Верещала как потерпевшая, и я искренне недоумевал, почему терплю это. Если эта идиотка подумала, что перед ней просто парень, она очень ошиблась.

Но мне нужна была Рита, и я плевать хотел на ее неадекватную мамашу. Поэтому глупо отпихнул ее в сторону и вошёл. Она завизжала ещё пуще, но хоть драться не полезла. Правда, схватила ложку для обуви, но я развернулся, и, глядя на меня, желание активничать у неё пропало. Выплюнул ей:

– Угомонитесь. Я сказал, что мне нужна Рита. Значит, я ее найду. Мне глубоко плевать на вас и ваше мнение. Будете пытаться нападать на меня – отвечу. Это понятно?

Она задрожала и сглотнула. Не каждый день к тебе домой заваливается двухметровый парень в чёрном с глазами как у бешеного зверя. Ещё кто из нас безумней.

– Маргоши нет.

Я уже это сам понял. Хотя как она там ее назвала? Что, блин, за кликуха такая? Пофиг. Она бы непременно вышла на этот скандал. Толкнул дверь в первую попавшуюся комнату. Наверняка ее.

Там царил хаос. Сбежала из дома, что ли? Вот фак. Хотя с такой мамашей… Мне мои и слово сказать боялись. А тут прямо поток говна. Мне тут нечего делать.

Не в больнице и ладно. Надеюсь.

– Маргоша пошла на аборт!

У меня руки в кулаки сжались. Эта тупая баба с огнём играет. Развернулся к ней, встретив молчаливое сопротивление. Хорошо, мужа ее дома не было. Иначе бы тоже огреб.

– Что вы сказали? И, может, хватит назвать собственную дочь кликухами как из девяностых! У неё имя есть.

Не знаю, почему меня это так бесило. Но триггерило знатно. У каждого человека имя есть. А когда даже собственная мать видит в тебе непонятно кого… Женщина вздернула подбородок:

– Моя дочь! Как хочу, так и называю! Она не конченая, она пойдёт и сделает аборт. Нам дети от таких, как ты, не нужны.

Твою ж мать. Если эта дура отправила ее на аборт… Стал на неё надвигаться. Иногда я понимал, что я не такой уж и чёрный. Хотя бы представления о жизни и смерти у меня нормальные.

– Если Рита из-за вас и того, что вы, говномать, ее не поддерживаете в столь тяжелый период ее