class="p1">— Оукли…

— Жена, Алек! Ты, блядь, женат! Все дерьмо, которое ты делал, чтобы привлечь мое внимание, дерьмо, которое ты мне наговорил, то, что ты делал со мной? — Моя голова откидывается назад, гнев испаряется, сменяясь душевной болью, и я ненавижу себя за то, что показываю это. — Просто … уходи. Уходи. Возвращайся к себе домой, где бы он ни был, и забудь об этих последних нескольких неделях.

— Не могу.

Прерывистый смешок покидает меня, и я хочу драться. Я хочу поспорить, но сегодня вечером во мне ничего не осталось. Я вот-вот рассыплюсь, и будь я проклята, если это произойдет у него на глазах.

— Знаешь что? — Я вскидываю руку, мой голос скрипуч. — Это не имеет значения. Делай, что хочешь. Ты всегда так делаешь. Мне нужно принять душ и поспать, а я не могу … Я даже не могу смотреть на тебя прямо сейчас.

На этот раз он позволяет мне пройти мимо него, и я спешу по коридору, но когда я прохожу мимо его комнаты, я резко останавливаюсь и делаю два шага назад, чтобы заглянуть внутрь.

Воздух превращается в камень, забивая мне горло.

Четырехдюймовые коричневые туфли на каблуках лежат в ногах его кровати, чемоданы с цветочным принтом разбросаны по одеялу, которое мы испортили прошлой ночью. Моя грудь сжимается, колени слабеют, но каким-то образом мне удается повернуть голову, когда я чувствую его позади себя.

Мои брови хмурятся, когда его челюсть сжимается, по краям образуются глубокие складки, глаза такие же мертвые, какой должна быть его душа, чтобы осмелиться на это.

Он бы не стал… не стал …

Скрип двери ванной заставляет мою голову дернуться вправо.

Одетая в прозрачное платье из атласа и кружев, она прислоняется к раме, ее глаза с презрением окидывают меня, прежде чем наткнуться на мои.

Марисса, блядь, Дэниелс в моем доме.

Уголок ее рта приподнимается, а голова насмешливо наклоняется.

— Привет, соседка.

Что блять?

Алек

Я заставляю своё лицо быть нейтральным, пока Оукли стоит, замерев на долю секунды, прежде чем продолжить путь к своей комнате. Она выглядит невозмутимой, совершенно невозмутимой, но я вижу это по ее размеренным шагам, она вот-вот сорвется. И, по правде говоря, не уверен, что произойдет, когда она это сделает. Я двигаюсь вперед, ставя обе ноги перед Мариссой, которая вышла на середину зала. Она поднимает глаза, на ее губах появляется легкая улыбка.

— Муж.

— Марисса.

— Есть что-нибудь, чем ты хотел бы поделиться?

— Я собирался спросить тебя о том же самом. Довольно неожиданно, что ты появляешься вот так. — Я приподнимаю бровь.

Она напевает, подходя ближе, ее руки скользят вверх по моей груди, и я заставляю себя не оттолкнуть ее.

— Как насчет сюрприза в спальне? — шепчет она. — Это было слишком давно. Мне нужно, чтобы мой мужчина напоминал мне, на что он способен.

Я хватаю ее за запястья и отстраняю от себя.

— Нам есть о чем поговорить.

Ее язык высовывается, чтобы коснуться моих губ.

— Мы можем поговорить утром.

— Это не может ждать. — Я иду, чтобы втолкнуть ее в дверь моей спальни, но она резко отстраняется, ее глаза слегка прищуриваются.

Шестерёнки у неё в голове крутятся, и последнее, что мне сейчас нужно, это чтобы она поняла всё, поэтому я хватаю ее за переднюю часть ночной рубашки и притягиваю к себе, кусая в щеку, когда она стонет. Я обхватываю ее руками и, подхватив на руки, несу в свою комнату. Комнату, где только прошлой ночью у меня впервые была девушка моей мечты.

Я отправляюсь в ад.

— Ты права. — Я бросаю ее на кровать и возвращаюсь к двери, чтобы запереть ее. Я поворачиваюсь и нахожу всё это настолько испорченным, что даже не могу позволить себе остановиться, чтобы подумать об этом. — Мы можем поговорить завтра.

Она начинает хихикать, а затем ее ночная рубашка падает на пол, моя совесть похоронена где-то под ней.

Глава 19

Алек

Когда Марисса проскальзывает в душ, я стучу в дверь спальни Оукли, но, как и ожидалось, она не отвечает.

— Открой дверь, пока я ее не выломал.

Она знает, что я бы так и сделал, и именно тогда начинается паника, потому что с другой стороны по-прежнему не доносится ни звука. Я подкрадываюсь к своей комнате, чтобы взять нож с комода, и быстро втыкаю его в ее дверь, выламывая замок из рамы.

Ее комната блять пуста.

Я подхожу к шкафу, но не могу сказать, пропало ли что-нибудь, поэтому я открываю первые ящики, и они, черт возьми, почти пусты.

— Черт! — Я вытягиваю руки над головой, нож все еще у меня в руке. — Черт, черт.

Она ушла.

Я спешу обратно в свою комнату за телефоном и звоню брату.

Он отвечает на четвертом гудке.

— Что?

— Приведи ее задницу домой.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь…

— Не шути со мной, Роуэн. Я серьезно.

— Эй, Алек? Черт. Ты. — Я слышу, как он шуршит вокруг, прежде чем он возвращается на линию. — У тебя есть совесть, мудак.

— Она у тебя?

— Еще раз, пошел ты. Отведи свою шлюху к маме, если тебе нужно где-то перепихнуться, или еще лучше… уходи, блядь. Но, что бы ты ни делал, убирайся к черту из дома Оукли.

Этого достаточно для подтверждения. Она там.

Я вешаю трубку, беру ключи с тумбочки и направляюсь к двери. Прежде чем я дотягиваюсь до ручки, голос Мариссы спрашивает:

— Идешь за девушкой?

Мои пальцы сжимаются на металле, и я смотрю на нее через плечо.

— Не сейчас, Марисса.

Мой взгляд перемещается между ее глазами, и она медленно кивает, прежде чем вернуться в комнату. Затем я выхожу за дверь. Не знаю, как я сюда добрался, ведь я ехал вслепую, но не успеваю я опомниться, как останавливаюсь перед домом Роуэна. В ту секунду, когда я ставлю грузовик на стоянку, его входная дверь распахивается.

Хорошо, он ждал меня.

Он выбегает, когда я беру плату за вход, и, как я и предполагал, он замахивается. Я позволяю ему ударить меня прямо в челюсть, прежде чем опускаю плечи, обхватываю его и опрокидываю его задницу на спину. Он кашляет, хватаясь за бок, когда я перешагиваю через него и вбегаю через парадную дверь. Я осматриваю кухню и гостиную, прежде чем направиться по коридору. Дверь в ванную открыта, поэтому я проскакиваю мимо нее, пока не оказываюсь у двери в спальню Роуэна, которая тоже открыта. Я вхожу внутрь.

Длинные светлые волосы мокрые и прилипли к ее шее и плечам, вокруг тела обернуто мокрое синее полотенце. Пропущенные капли воды стекают по ее шее и груди, заставляя мой гнев закипать, когда