Следователь повернулся к Кавлису.

— На фотографии сходство будет очевидным, — заверил он и обратился к девочке: — Ирочка, иди на кухню, Оля тебя угостит чем-нибудь. Вас я тоже попрошу оставить нас, — сказал он Ириной маме.

Вместе с Ириной Козловой пришла ее мать. Пришлось пригласить ее, чтобы все было сделано официально, с соблюдением законности. Естественно, Козлову-старшую в интересах следствия попросили не распространяться. И Козлову не надо было заверять, что ее дочь может оказать помощь следствию, она поняла это, едва взглянув в удостоверение майора юстиции Аксенова.

Проводив Козловых взглядом, следователь продолжил:

— Итак, сходство будет очевидным. Что-то скроет изображение на экране телевизора. Нам важен сам факт показа фотографии, особо вглядываться никто не будет. Главное — это сама информация, одежда, общее сходство, которое известно только нам. Я думаю, это не только проскочит, но и пройдет на «ура».

— Да, ты прав, — ответил Николай. — Сделаем несколько снимков, выберем наиболее подходящий.

— Естественно, не один.

— Так, стоп, — Кавлис, вспоминая, нахмурился. — На Санькину куртку я приколол эмблему «беркутов». Мне кажется, стоит повторить. У меня есть свой знак.

— Это мелочь, но, думаю, не помешает. В какой-то степени, если похитители обратили внимание на эмблему, это будет выглядеть более чем убедительно.

— А они могут поинтересоваться, откуда у мальчика такой знак? — спросила Татьяна.

— Вряд ли, — ответил Николай. — Красивый, но строгий значок. На обороте фамилия обладателя и год вручения. Я не думаю, что его будут досконально изучать.

— Да, — подтвердил Аксенов, — сейчас почти вся молодежь носит значки. Вот на одном парне я видел традиционное «Ай лав ю» с красным сердечком. На другом: «Кончил мимо, гуляй смело».

— Вот, — Наталья всплеснула руками. — А я все удивляюсь, откуда моя дочь черпает подобные выражения. Оказывается, от собственного папаши.

— Ну, — протянул Аксенов, — может, она и слышала что-то, но вряд ли ей понятен смысл.

— Да уж не бойся. Чехлы надувать не будет.

— Какие чехлы? — не понял муж.

— Которыми ты последнее время очень редко пользуешься, — поддела его женщина. — На языке молодежи так называются презервативы. К твоему сведению.

— Надо записать, — неожиданно смущаясь, пробормотал следователь. — Ну что, начнем работать? — спросил он эксперта. Сам Аксенов торопился; на Краснодонской, где погибла Елена Окладникова, его ждала следственная группа. Пока там работал его помощник Прокопец.

А еще Аксенов задумывался над следующим фактом. Странно или нет, но, кроме Радеева, никто из жителей Новоградской области не опознал Виктора. Только по этому факту можно было сделать вывод, что Виктор не местный. Он молод, у него должны быть родственники, знакомые, соседи. И неужели хоть кто-то из них не видел передачу и не узнал его по фотографии? Вряд ли. Передача пользовалась у новоградцев успехом. И Виктора нельзя было отнести к категории граждан без определенного места жительства. У него на руке были дорогие часы, фирменная куртка — правда, потерявшая былой лоск, то же самое относилось к ботинкам. Да и кто пойдет на убийство бомжа, какая порядочная деловая женщина станет водить с таким знакомство. А его не просто убили, за ним охотились. Рана на его ноге оказалась примерно месячной давности; извлекли пулю, определили оружие, из которого она была выпущена, отметили характерные следы на оболочке от нарезов канала ствола, запустили в работу.

Тут Аксенов просто не мог предположить, что определенными лицами в этом вопросе будет проявлена халатность. Как и полагается, пистолет, закрепленный за сержантом Зубковым, в свое время побывал на контрольно-испытательном стенде, предназначенном для определения баллистических характеристик, но данные контрольного отстрела не попали на стол следователя из-за преступной небрежности отдельных лиц.

Да, серьезное дело, иначе не назовешь. Обычно при обнаружении неопознанного трупа следствие выдвигает три версии. Первое: потерпевший является местным жителем. Второе: приезжим, имевшим ограниченные контакты с местным населением. И третье: никому в данной местности не известным. Опуская обработку первых двух версий, следовало остановиться на третьей. Во-первых, максимально используются исходные данные: материалы осмотра трупа, его одежды, обуви (назначается ряд экспертиз внештатным экспертам-товароведам), имевшихся при нем вещей, предметов. В органы прокуратуры и внутренних дел направляются отдельные поручения для проверки оперативно-поисковых и розыскных дел и заявлений о без вести пропавших. К уголовному делу приобщают истребованные из органов внутренних дел материалы по установлению личности неизвестного. Одним словом, множество обязательных действий, обычных при убийстве неустановленного лица.

Еще вчера при осмотре трупа Виктора судмедэксперт изъял микрочастицы с рук, которые могли соприкасаться с преступником; содержимое внутренней поверхности носа, рта, между зубами, образцы волос; наконец, труп был дактилоскопирован, дактокарта отправилась в информационные центры МВД, ГУВД, УВД для проверки по дактилоучету.

Пока в этом направлении следствие не продвинулось ни на шаг.

В морге, перед тем как сфотографировать, Виктора побрили. Судебный медик пошутил: «Сразу помолодел на несколько лет».

* * *

Снимать решили во дворе. Но Николай отложил съемку на некоторое время. Он съездил домой и снял со своего берета отличительный знак «Черных беркутов». Он бережно приколол его на куртку девочки и отошел в сторонку.

Фотограф сделал несколько снимков.

Все это было хорошо, однако Кавлис даже предположить не мог, что знак элитного подразделения уже сыграл значительную роль в дальнейшей судьбе Саньки; что имя бывшего майора спецназа уже несколько раз было произнесено за эти сутки.

В семь часов вечера Сергей Марковцев устроился возле телевизора. Начались «Новости» на местном канале. Уже второй день его интересовала хроника происшествий. Вчера Марковцев внимательно смотрел репортаж с места гибели Елены Окладниковой. И он послужил неким театрализованным приложением собственно к действу его боевиков. Он — грамотно распорядился, они — компетентно выполнили приказ.

В тот вечер Марковцев ждал еще одного сообщения, но оно не прошло по ТВ. А дела, в которых Сергей так или иначе принимал участие, обычно пресса стороной не обходила. Но это особый случай, его боевики действовали по своему усмотрению, плюс стечение некоторых обстоятельств. Однако все это от самодовольства Марковцева, и он это понимал. Можно было взглянуть шире, но не позволяли вечно прищуренные глаза. А постоянное недовольство, которое читалось на его лице, — только маска.

Чего стоил хотя бы тот факт, когда, возглавляя особый отряд ГРУ «Ариадна» и имея соответствующее удостоверение, он мог похвастаться другим, но с теми же начальными буквами ГРУ... Дальше шло продолжение, но мало кто обращал на него внимание. Владельцу подобного удостоверения был открыт доступ к любой информации какого бы то ни было государственного ведомства России.