Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более того, ученые верят, что чрезвычайно высокий уровень фетального тестостерона может способствовать развитию аутизма и схожих синдромов. Дети с тяжелой формой аутизма почти или полностью избегают зрительного контакта с другими людьми, не выражают сочувствия и не проявляют самого элементарного понимания чувств окружающих. В то же время у некоторых людей с аутизмом могут быть выражены особые и чрезмерно развитые способности к систематизации, например, они моментально могут сказать, каким днем недели было 17 мая 1184 года.
Стремление к звездам
Несмотря на возможные проблемы, большинство Руководителей остаются здоровыми и обладают многими замечательными чертами характера. Благодаря своим логическим способностям и таланту последовательно излагать свои мысли, они могут не обращать внимания на повседневные мелочи жизни и полностью посвятить себя вызовам и загадкам, которые преподносит им судьба.
С такой решительностью и острой концентрацией Руководители могут стать гениями мысли, отличными спортсменами, восхитительными друзьями и спутниками жизни.
В последние минуты жизни Эйнштейн сказал: "Пришло время уйти. Я сделаю это красиво". Даже в конце своего жизненного пути он не отошел от своих высоких принципов.
"Semper ad astra": все время к звездам. Я часто смотрела на эту эпитафию, высеченную на семейном могильном кресте моей матери и задавалась вопросом, кто выбрал такое изречение в Голландии XVI века. Уверена, это был Руководитель, так как в ней запечатлены сердце и дух этих людей.
Руководители стремятся к звездам.
Я помню все в одно и то же время,
Вселенную перед собой, как бремя
Нетрудное в протянутой руке,
Как дальний свет на дальнем маяке,
Несу, а в недрах тайно зреет семя
Грядущего…
"Природа обычно ошибается", – заявил художник Джеймс Мак-Нейл Уистлер. Возможно, в юности Чарлз Дарвин мог бы еще согласиться с этим, его раздражало многое в мире природы. Морды темно-красного цвета, зеленовато-желтые оперения, пятнистый, полосатый или пегий окрас, петушиный гребень и львиная грива – эти дополнительные хитрости, как ему казалось, были бесполезными для выживания в природе с ее суровыми законами. Дарвина особенно раздражал петушиный хвост. Он писал своему сыну: "Мне становится дурно от одного вида перьев в хвосте петуха, когда я на него смотрю". Эти яркие, громоздкие, казалось бы, бесполезные перья поколебали его теорию о том, что все черты эволюционировали вследствие естественного отбора, с определенной целью.
В конце концов эта не дающая ему покоя загадка подвела его к разработке второй теории, о половых признаках. Женская привлекательность, борода у мужчины и многие другие природные украшения у существ всех видов появились не для того, чтобы помочь им прожить еще один день, а для привлечения партнера противоположного пола или борьбы с другими претендентами за первенство в брачных играх.
Дарвин интересовался природой с детства. Брат прозвал его "Газ" из-за многочисленных разрушительных химических экспериментов. Тем не менее самые свои счастливые часы он проводил, бродя по лесам вдоль реки Северн, протекавшей вблизи его дома. Он собирал яйца птиц, ракушки, жуков, рыб, лягушек, минералы и окаменелости. Как он сам говорил: "Я был прирожденным натуралистом". Его добрый, но строгий отец относился к нему как к неудачнику, при этом говоря: "Ты ни о чем, кроме как об охоте, собаках и крысоловстве (имеется в виду умение понимать и воздействовать на животных. – Прим. пер.), не думаешь. Ты опозоришь и себя, и свою семью".
Дарвин не захотел стать ни врачом, ни священником. Ему было неинтересно. Но когда в возрасте двадцати двух лет у него появилась возможность отправиться в качестве натуралиста на борту "Бигля", который направлялся к берегам Южной Африки с геодезической экспедицией, а затем в кругосветное плавание, он ухватился за этот шанс. Несмотря на опасения семьи, Дарвин 27 декабря 1831 года все-таки отправился в этом "плавучем гробу", как назвал судно его отец.
Он вернулся через пять лет и сразу же начал разбирать бесчисленные ящики собранных им камней, экзотических растений, птиц и млекопитающих. Впоследствии Дарвин напишет семнадцать книг и более сотни научных работ, посвященных орхидеям, морским желудям и земляным червям. Но самый главный труд его жизни – обобщающая теория естественного отбора и отбора по половому признаку, которая впоследствии объяснила происхождение и взаимосвязь между всеми живыми организмами. Биолог Ричард Докинз позднее скажет по поводу этой теории: "Самая важная мысль, когда-либо пришедшая в голову человеку".
Дарвин был Дипломатом – теоретиком с богатым воображением, непритязательным, дружелюбным и обладающим интуицией человеком. Дарвин глубоко сопереживал своей семье и друзьям, а также менее удачливым людям, которых встречал во время своего путешествия вокруг света. Он легко находил подход к людям, был эмоционально выразительным; делился своими чувствами с другими. Дарвин к тому же умело пользовался словами – повзрослев, он писал каждое утро. Дарвин мыслил так же, как и большинство Дипломатов. Он видел общую картину, мыслил концептуально, глобально, общими категориями.
Глобальное мышление: маяк
Психолог Говард Гарднер сравнивал синтезирующий тип мышления скорее с "маяком", чем с "лазером" и рассматривал эту способность как мастерство. Способность мыслить группами факторов, а не прямыми линиями я называю глобальным мышлением, природной способностью собирать отдельные кусочки информации в единое целое, оценивая важность переменных и обнаруживая взаимосвязи между ними.
Дипломаты находят закономерности в полученных данных, читают между строк, собирают факты, комбинируют категории, соединяют противоположности и рассматривают концепции и принципы шире, чем предполагают эти позиции. Им также нравятся интеллектуальные диверсии. В моем Исследовании типов личности только Дипломаты полностью согласились с утверждением "Во время чтения мне нравится, когда автор немного отходит от сути, чтобы сказать что-нибудь прекрасное или глубокомысленное".
Дипломаты могут собирать факты ради собственного интереса. Если Дипломатам требуется запомнить или оперировать несвязанными фактами, им это быстро надоедает, они становятся раздражительными. Дипломаты чувствуют себя интеллектуально скованными, когда у них нет возможности поразмышлять над более широким толкованием того, что им известно. Они отлично обобщают и синтезируют.