– Повара? Должно быть, того, который обычно пересаливал супы? – засмеялась Карла.

– Да. Но откуда вы это знаете, повелительница? – поразился начальник телохранителей, в который раз убеждаясь, что королеве известно все, что происходит во дворце.

– Герцог не выносит запаха химической соли, а у этого повара вечно были набиты солью все карманы. Он очень чувствителен к запахам. Ну ничего, зато теперь наши супы будут лучше… А где Черный Герцог теперь?

– Спит на чердаке, королева. Я распорядился расширить вход и прибить у потолка перекладину, чтобы он мог висеть вниз головой, как все летучие мыши.

Рыжая Карла спустилась с трона, поигрывая хвостом своей лисьей мантии.

– Очень хорошо, Пуп. Вели оседлать Герцога, я вылечу, как только наступят сумерки. В темноте он ориентируется лучше… Мы с ним полетим в Старый город за кристаллом.

– Но это опасно, королева, – взволнованно сказал Пуп. – Старый город не место для Вашего Величества.

– На Герцоге я буду в безопасности. Он лучший телохранитель из всех, что у меня были, включая и тебя, Пуп.

– Повелительница… но неужели, неужели этот камень так вам необходим, что ради него вы подвергаете опасности свою жизнь?

– Я не доверяю этим идиотам, Блюму и Хвосту. Они хорошие солдаты, но плохо соображают. Если я сама не верну себе камень до завтрашнего полнолуния… – Карла приблизила свое лицо к начальнику стражи и продолжила уже шепотом: – Если завтра к полуночи, когда красная луна будет на середине неба, я не получу камня, то все пропало: мой трон пошатнется, а вместе с ним упадет и твоя голова, Пуп…

– Но почему, королева?

– Ты слишком глуп, чтобы это понять. Завтра – Ночь Определения Камня, когда луна отдает ему свою силу и магию. Такое бывает только раз в году в первое полнолуние после летнего равноденствия. Завтра решится: будет камень служить злу или добру, и тогда определится баланс сил в пользу Хаоса или в пользу Света… Последние годы преимущество было на стороне Хаоса, именно поэтому мы, карлики, процветали, а народам лобастиков и шерстюш приходилось туго. Но если завтра в полнолуние камень будет в добрых руках, то все изменится. Я сама еще не знаю, что произойдет, но что-то неблагоприятное для нашего народа. Ведь карликов поддерживает Хаос, а не Свет…

– Повелительница, я не знал, что все так серьезно… – Пуп упал на колени. – Я думал, этот кристалл – только ваша прихоть, драгоценная игрушка. Я больше привык надеяться на свой меч и копье, чем на магию и на полнолуния.

Карла в который уже раз подошла к окну и посмотрела на Странный лес.

– До заката еще далеко. Пускай Герцог еще поспит и наберется сил. Бочки со смолой готовы? – спросила она.

– Да, повелительница.

– Многих шерстюш и лобастиков сегодня поймали?

– Ни одного, королева. Они прячутся где-то в чаще и на островках на болоте. Недавно прибежал гонец от Толстого Грыза – прочесывание леса не дает результатов.

– Так я и думала, лес их защищает! Ненавижу лес! Завтра, за два часа до полуночи ты подожжешь его… Впрочем, нет, я сделаю это сама, когда Магический Кристалл уже будет у меня. Ты знал мою бабушку, Пуп?

– Увы, нет, моя повелительница.

– Так вот, моя бабка была простой колдуньей и умерла в восьмидесятый год после Большого Взрыва… Она воспитала меня и многому научила, она и передала мне этот Магический Кристалл. И еще, Пуп, тебя никогда не удивляло, почему все карлицы лысые, а я Рыжая?

– Я иногда задумывался над этим, королева, но не мог найти ответ…

– А он очень прост: моя бабка не была карлицей. Она была рыжей колдуньей из того народа, который жил здесь до нас и от которого остались и Старый город, и наш реактор. Это от нее у меня рыжие волосы. Моя бабка была на две головы выше любого из карликов. Она умела плавать, не боялась воды, тело у нее не было покрыто шерстью, и превращаться она не могла… Но она была очень мудра, Пуп, очень мудра. Мы жили с ней в сторожке посреди Странного леса. И она была единственной, кого я любила… Но что-то я сегодня слишком болтлива. Может, велеть казнить тебя, чтобы ты никому не рассказал о том, что услышал от меня сейчас?

– Королева, не делайте этого, я сохраню вашу тайну… – поклялся Пуп.

– Разумеется, сохранишь. Потому что если ты этого не сделаешь…. – И Рыжая Карла провела ребром ладони себе по шее.

Начальник телохранителей попятился.

– Не тревожься, Пуп. У меня не так много верных слуг, чтобы я стала ими разбрасываться… – засмеялась она. – Сейчас я прилягу, а после заката ты меня разбудишь. И чтобы Герцог к тому времени был уже оседлан. Запомнил?

Когда Пуп удалился, Карла некоторое время неподвижно смотрела на закрывшуюся за ним дверь, потом прилегла у трона на шкуре давно вымершего животного. Она даже не помнила, как оно называлось: то ли «медведь», то ли «ведмедь». Судя по размерам шкуры, большое было животное, но оно не смогло приспособиться к повышенной радиации, кислотным дождям и озоновым дырам.

Рыжая Карла закрыла глаза и заставила себя забыть обо всем и расслабиться. И, как всегда перед сном, она представила, что рядом с нею сидит ее бабушка – рыжая колдунья.

«До вечера, Карла. Я тебя люблю», – сказала королева сама себе голосом бабушки. И сама себе ответила: «До вечера! И я тебя тоже люблю, бабушка».

Должно быть, эта планета сердита на нас, ведь мы причиняем ей столько зла.

Пупырь Великий

Однажды я встала и поняла, что карликов расплодилось слишком много и в реакторе становится тесно. «А не утопить ли мне лишних в пруду или лучше объявить кому-нибудь войну?» – подумала я.

Карла I, Рыжая

Когда дрезина остановилась посреди тоннеля, Бормоглотик некоторое время усиленно нажимал на рычаг, надеясь вновь привести ее в движение.

– Ничего не выходит, дальше придется идти пешком… – сказал кошачий мутантик и спрыгнул на рельсы.

– Пешком я не пойду, – Бубнилка вцепилась в поручень дрезины.

– Но почему не пойдешь? Мы же с тобой, – удивилась Трюша.

– Потому что там кто-то есть… – всхлипнула малышка. – Его не видно, но я слышу, как Он думает…

– Ты уже говорила про Него, когда мы подплыли к городу на лодке, а там никого не оказалось… – сказал Бормоглотик, чтобы успокоить ее.

– Он есть, – настаивала Бубнилка. – Он там, в темноте!

Но тоннель был очень длинный и темный, только в самом конце брезжил свет, и то, что в этом зловещем коридоре их может кто-то подстерегать, мутантики считали вполне вероятным.

– А кто Он? – нервничая, спросила Трюша.

– Не знаю… – прошептала девочка.

– А зачем Он прячется?

– Тоже не знаю…