– Хм, десятка… Лучше, чем ничего. Хорошо, я доведу до босса твои слова. Завтра на этом же месте в это же время встречаемся, и я тебе передам ответ. Приходи один. В любом случае десятка с тебя.

– Замётано.

На следующий день в 11:15 я топтался в том же переулке, гадая, появится Лео или нет. По идее, должен, хотя бы ради десятки. Мои ожидания оправдались, парень появился минут через пять, на этот раз один.

– Где мои деньги? – первым делом поинтересовался пройдоха.

Я молча протянул ему десятидолларовую купюру, которая тут же исчезла в недрах его одежды.

– Двигай за мной.

Мы шли переулками минут десять и наконец выбрались на Амстердам-авеню. Наше путешествие закончилось у одного из четырёхэтажных домов постройки, судя по всему, прошлого века. Обошли его с тыла и остановились у двери чёрного хода с закрытым прямоугольным окошком на уровне лица. Лео простучал по обшивке замысловатый шифр, и через несколько секунд окошко отворилось. С той стороны на нас смотрела угольно-чёрная физиономия с казавшимися снежной белизны белками глаз.

– Привет, Фредди! – немного заискивающе обратился к нему мой проводник. – Я тут к мистеру Джордану человека привёл, он в курсе.

Дверь отворилась, представляя нашему вниманию небольшую, освещаемую одной лампочкой площадку с табуреткой, на которой лежал открытый на странице спортивных новостей свежий номер Daily News, и ведущую вниз лестницу. Лео предложил мне пройти вперёд, а сам тут же сделал ноги. Я остался один на один с темнокожим здоровяком. Настоящая горилла под два метра ростом с руками чуть ли не до колен.

– Оружие есть? – пробасил он, дыхнув на меня какой-то невообразимой смесью чеснока и каких-то приправ.

В этот раз револьвер брать я не стал, а вот нож пришлось сдать этому здоровяку. На всякий случай он довольно ловко облапал меня своими лопатообразными ладонями, после чего вроде бы легко, а для меня чувствительно, подтолкнул в спину:

– Давай вниз и прямо по коридору.

Пара поворотов, и мы останавливаемся у двери, из-за которой доносятся звуки ударов и сопение. Фредди как-то даже благоговейно открывает её, и я вижу перед собой… настоящий боксёрский зал. Правда, небольшой, но места для ограждённого канатами ринга и пары мешков на цепях здесь хватило. По одному из этих мешков и лупил что есть силы жилистый негр, на вид примерно мой ровесник. Кроме него, в зале, освещаемом десятком ламп под абажурами, никого не было.

Мы стояли и молча ждали, когда мистер Джордан закончит тренировку. Я подозревал, что вмешиваться в процесс не стоит, иначе с самого начала всё может пойти не так, как я задумал. Хотя и так неясно, как всё пойдёт.

Наконец Джордан перестал молотить по видавшему виды мешку и стащил с рук перчатки, вытерев потные лицо и шею махровым полотенцем. После этого он соизволил обратить внимание на гостя.

– Мистернезнаювашегоимени, надеюсь, вы здесь действительно по делу, потому что моё время стоит весьма дорого.

– Можете звать меня Бёрд. Фил Бёрд – примерно так переводятся мои имя и фамилия с русского.

– Так вы что, русский?

– Самый что ни на есть! И я действительно имею к вам деловое предложение. Мы будем беседовать при нём? – Я кивнул на топтавшегося рядом гиганта.

– Фредди, ты пока свободен. А когда я поговорю с мистером Бёрдом, мы с тобой поспаррингуем. Пройдёмте в мой кабинет. Меня, кстати, зовут Лэнс.

Небольшая комнатушка была обвешана постерами с изображением темнокожих звёзд бокса и джаза. Тут был и дующий в трубу молодой Луи Армстронг, и Дюк Эллингтон за клавишными, и недавний триумфатор Джо Луис, и какой-то, судя по подписи, Генри Армстронг[27], тоже темнокожий боксёр. «Гроза белых чемпионов Джек Джонсон»[28] – вопила надпись с ещё одного плаката, причём написано было, кажется, вручную. Светлым пятном в этом море темнокожих физиономий выделялось изображение Джека Демпси[29]. Из мебели, помимо небольшого стола и удобного стула за ним, здесь имелись обтянутые одинаковой тёмно-коричневой кожей диванчик и пара кресел, в одно из которых мне и было предложено сесть.

– Любите бокс и джаз? – спросил я, устраиваясь поудобнее.

– Да, это две мои большие слабости.

– Из джаза мне тоже кое-что нравится. И боксом очень даже интересуюсь. В юности занимался, были кое-какие успехи. А недавно сотню баксов поставил на победу Луиса в бою со Шмелингом.

– А я две сотни – и, как и вы, не прогадал. Рад, что наши интересы в чём-то совпадают. Кстати, я сам не пью перед спаррингом, а вам могу предложить бурбон, виски с содовой или бренди.

– Нет, спасибо, я предпочитаю обговаривать дела с ясной головой.

– О’кей, тогда говорите.

Определённо этот негр выделялся из общей массы афроамериканцев, встреченных мной за месяц с лишним жизни в Штатах.

– Мистер Джордан, я представляю интересы босса русской мафии по прозвищу Большой Иван. Не слышали о таком?

– Большой Иван? Уж не тот ли, чьи люди недавно разобрались с парнями Джо Бонанно?

– Он самый.

– Почему же он прислал вас, а не явился лично?

– Он не покидает пределы Гринпойнта, но, поверьте, знает всё, что творится в Нью-Йорке. И руки его могут протянуться очень далеко.

– Ну и где он был раньше, почему прежде о нём не было слышно?

– Обделывал свои делишки без лишнего шума, пока итальянцы не решили урвать кусок от его пирога. А теперь скажите мне, в чём заключается ваш бизнес и ведёте ли вы дела с итальянцами?

– Мистер Бёрд, я вас вижу первый раз в жизни, а вы мне задаёте такие вопросы. С какой стати я должен перед вами откровенничать? Вы на словах можете представляться кем угодно, а вдруг вас заслала полиция? Чем докажете, что это не так?

Я развёл руки в стороны.

– Вам пока придётся поверить мне на слово. Даже если бы я был копом, вы впоследствии могли бы отказаться от своих слов. Вы же не на допросе, где с вас требуют поставить под своими словами подпись. Как бы там ни было, у меня серьёзное деловое предложение, которое может принести доход и моему боссу, и вам.