До меня только сейчас дошло, что мы лоханулись — стоило самим выпустить весь воздух из отсека, открыть все двери, а затем засесть во внутренней части шлюзового модуля и стрелять во всех, кто попытается зайти внутрь.

Сами мы за укрытиями, попасть в нас будет сложно. А вот врагу стрелять, целиться, да и вообще штурмовать нас будет очень сложно — они ведь будут в невесомости. Любое неправильное движение, любая попытка войти в открытые двери тут же будет нами пресекаться. Мы бы их пощелкали, как в тире.

При условии, что у них нет светошумовых гранат, как у Норы. В таком случае нас рано или поздно подстрелят. Пары секунд, чтобы подлететь, выцелить нас, будет достаточно. Если прострелят скаф — это все, пиши пропало.

Так что нет, нормальную мы позицию заняли.

Мне кажется, или я слышу шипение? Спускают воздух в шлюзе, заходят. Может, стоит засесть в коридоре, между «Отшельником» и шлюзом? Нет, они нас увидят. Не станут открывать дверь. Так мы и будем сидеть, пялясь друг на друга. Ровно до того момента, пока кто-то из «техников» не притащит резак и не начнет вскрывать модуль. Это не займет много времени. Рано или поздно они залезут внутрь и тогда ударят нам в тыл.

Но бегать, проверять модули не хотелось. Во-первых, бегать придется постоянно, и далеко не факт, что они не попытаются войти с разных точек. Нас всего двое, и держать мы можем всего две точки. Они попросту могут прорезать обшивку в одном месте, а затем уйти к другому модулю, с другой стороны станции, прорезать ее там. Затем просто дождутся, когда один из модулей останется без защиты, и зайдут внутрь.

М-да. Ситуация патовая.

Или, говоря более простым языком, мы в полной заднице.

И это, к слову, я еще забыл о том, что в других отсеках вполне могут быть монстры.

Так что же делать? Как быть? Я оглянулся на Нору, однако через забрало выражения ее лица было не разобрать. Но что-то не похоже, чтобы она паниковала. У нее есть план? Стоило бы узнать его, если он действительно есть и не заключается в «убить всех», что по моему скромному мнению будет очень затруднительно.

— Нора…

— Тихо! — цыкнула она.

Снова слышу шипение — на этот раз открываются внутренние двери шлюза. Еще пара секунд, и противники войдут в отсек.

Несмотря на то, что я сейчас не вижу лица Норы, все равно знаю, что она напряжена, как пружина.

Главное не упустить момент…главное не упустить…

Я не заметил, как она начала двигаться. Вот только что стояла, зажав в руке световую гранату, а в следующее мгновение швырнула ее вперед, крикнув:

— Глаза!

Я включаю световой фильтр на максимум, закрываю глаза. Но все равно вспышка света ощущается.

— Вперед!

Я открыл глаза и шагнул вслед за Норой, уже побежавшей к дверям.

Я догоняю ее только возле самой двери. Девушка стоит, целясь в проход, двигаясь боком. Аккуратно, осторожно, но нисколько не снижая скорости.

Я поворачиваюсь и начинаю двигаться так же, отставая всего на пару шагов.

Нора уже открыла огонь. Я не вижу противника, зато вижу, как иглы со свистом уходят вперед.

Время для меня замедляется. Кажется, будто бы я могу разглядеть каждую иглу, выпущенную из винтовки, настолько медленно они летят.

Звук словно бы приглушили, как будто кто-то невидимый закрыл мне уши руками.

Я слышу только стук своего сердца. Удары…медленные, размеренные…

Тук…тук…

Вижу скафандр. Вот и противник!

Палец нажимает на курок, и я чувствую легкую вибрацию винтовки — иглы вылетают из нее с дикой скоростью. Должны вылетать. Для меня они еле-еле ползут, медленно выходят из дула, медленно двигаются к цели…

Я делаю новый шаг и вижу уже двоих — оба в скафандрах, проткнутых иглами в нескольких местах. Но они все еще на ногах.

Нора уже не обращает на них внимание, продолжая вести огонь по тем, кого я еще не вижу.

Я же стреляю в этих двоих.

Одна из иголок, выпущенных моей винтовкой, попадает прямо в забрало шлема противника. Защитное стекло не выдерживает напора, покрывается трещинами, а затем игла все же пробивает брешь, исчезает в проделанном отверстии.

Голова врага дергается. Он на секунду замирает, а затем ноги его подкашиваются, он падает на пол.

Второй противник уже не жилец — в его груди, по меньшей мере, десяток иголок, вошедших глубоко. Еще несколько мелких черных точек на скафе — дырки от иголок. Вокруг них уже появилась кровь. Этот тоже готов.

Наконец мне открывается весь коридор. И никого живого здесь нет. Четверо. Всего четверо, и мы всех положили.

Сердце колотится, как бешеное, глаза слезятся от напряжения, в висках стучит. На тренировках такого не происходило.

Но на тренировках мне не приходилось убивать живых людей…

Черт, как болит в груди! Я спохватываюсь, понимаю, что задержал дыхание, когда мы открыли огонь.

Я делаю глубокий вдох, захватывая воздух широко открытым ртом.

Делаю глоток, еще и еще.

Слабость захватывает все мое тело, двигаться сложно. Хочется лечь на пол и замереть.

— Честер! Честер, твою мать!

Голос звучит словно бы издалека, как будто пробивается через плотную пелену какой-то вязкой субстанции. Мне не разобрать слов — звук приглушенный, будто я под водой.

— Честер!

Звук усиливается, больно режет перепонки своей громкостью. Теперь я слышу четко.

— А? — я с удивлением гляжу на Нору.

— Ты как, в норме?

— Не знаю. Вроде да…

— В первый раз?

— Что?

— В первый раз стрелял и убивал людей?

— А? Ага… — я даже нормально ответить не смог, просто кивнул.

— Ты молодец, Честер! Мы справились. Положили всех ублюдков!

Вяло текущее время вдруг пошло нормальным ходом.

‒ О, блин, накрыло тебя, да? — Нора хлопает меня по спине. — Стаскивай шлем, отдышись.

Как только шлем отсоединяется от скафа, в лицо бьет холодный воздух. Ни хрена себе, я разгорячился в скафе! У меня что, охлаждение не работает?

— Дыши глубже, Честер. Сейчас тебя отпустит.

* * *

Дыхание стало ровным, сердце стучало размеренно и спокойно. Дрожь в руках прошла.

— Ну что, Честер, успокоился?

— Кажется, да, — кивнул я, — ты-то чего такая спокойная?

Нора действительно выглядела так, словно бы совершенно ничего не происходило, не она сейчас расстреляла несколько человек вместе со мной, не она сражалась с монстрами. Она словно только что оттрапезничала в кафешке и теперь наслаждается сигаретой, ожидая, пока официант принесет счет и кофе.