Спальня мамы изменилась. Однажды в шестом классе он сделал действительно крутой, как он сам выразился, рисунок себя, Джульетты и мамы. Маме так понравилось, что она поставила его в рамку и повесила на стену напротив своей кровати. Пока Тео не было, она сняла его и заменила большим телевизором с плоским экраном. Мысль о его бедной маме, лежащей в постели и смотрящей телевизор в полном одиночестве, вызывала у него странную меланхолию. Кроме того, неужели ей больше не нравилась его картина? Он нигде не мог ее найти.

Он вошел в свою комнату, которую держал в уме как своего рода личную святыню. И нашел горы хлама. Беспорядок, который был не его.

– Я хочу сделать из твоей комнаты комнату для гостей и рукоделия, – сказала ему мать.

Тео стоял в своей комнате, вытаращив глаза. Его кровать стояла там же, только заправленная более аккуратно, чем когда-либо. Там был его комод, его письменный стол, его рабочее кресло, его полки с книгами, трофеи, игры и мячи. Но его плакаты с изображениями «Фу Файтерс» и Бритни Спирс, почти полностью стершиеся, были сняты. И картонные коробки – как их много! – были свалены в комнате. На его столе. В углу. Возле его кровати.

– Ого, – сказал Тео. – Это кардинально.

– Почему кардинально? – спросила Джульетта, поднимаясь по лестнице. Джульетта всегда хотела быть любимицей, но никогда ею не станет, самодовольно подумал Тео. – Тебя не было дома много лет.

– Ага, но теперь я здесь, – парировал Тео.

– Спокойной ночи, милые, – сказала мама, поцеловав его и Джульетту в щеку, прежде чем исчезнуть в своей комнате, плотно закрыв дверь.

– Спокойной ночи, милый, – повторила Джульетта, направляясь в свою комнату.

Тео, оставшись у себя в комнате, стал передвигать коробки, довольно-таки громко, словно хотел выбросить их в коридор. Он рассчитывал, что мама заглянет к нему в комнату и скажет, что завтра же они перенесут коробки куда-нибудь в другое место, но она этого не сделала. Он почистил зубы в ванной комнате, которую делил вместе с Джульеттой – ее сторона раковины была заставлена целой сотней различных косметических средств. Он закрыл дверь, лег в постель и сразу почувствовал себя как дома.

Посередине матраса была выемка. Он терзался между чувством благодарности за то, что тот был единственной вещью в его комнате, на которой он оставил свой след, и раздражением, что такой старый, комковатый и, несомненно, в пятнах матрас не заменили.

Этот матрас повидал многое. Воспоминания заставили его улыбнуться. Он ненавидел свои подростковые годы за то, что не имел власти ни над чем в своей жизни, кроме девушек и футбольных мячей.

Всех девушек, кроме той, которую хотел больше всего. Бэт Уитни. Она всецело посвятила себя Аттикусу, и когда они виделись втроем, Бэт даже не смотрела в сторону Тео.

Это было тяжело. Старшая школа была тяжелой.

Каждый день он просыпался с гневом, кипящим глубоко в груди. Злость на мать за то, что она позволила им жить так, как они жили, водить старый седан, даже без полного привода, – все это было так унизительно. Его мать настояла на том, чтобы научить его водить машину сама, и порой ему хотелось взвыть на нее. Он знал, как водить машину – школьные друзья научили его ездить по грунтовым дорогам около болот. С мамой было так не весело, когда она давала ему уроки. Если бы у него был отец, который научил бы его водить машину – и всем остальным вещам, которым отец мог бы научить, – это было бы гораздо веселее.

Тео немного помнил своего отца. Тень, высокая, широкая и красивая. Мама Тео всегда говорила: «Я так рада, что ты такой же большой и красивый, как твой отец».

Она всегда хорошо отзывалась о его отце, о человеке, который ни разу не видел его с тех пор, как Тео был совсем еще маленьким ребенком. Сколько раз он желал ему смерти. Много раз, когда люди спрашивали, Тео говорил им, что его отец умер. Затем он делал грустное лицо, опускал глаза и отказывался больше говорить об этом.

Почему его мама никогда не проклинала его отца, плача от ненависти? Наверное, она думала, что таким извращенным образом защищает его. Но Тео знал много парней в школе, у кого отец тоже уехал, потом развелся и все такое. Он видел, как чья-нибудь мама в приступе гнева швыряла посуду в своего бывшего мужа.

Боже, он становился совершенно нездоровым, пока лежал там, где старые воспоминания вырывались из стен, пытаясь замучить его.

Ему что-то было нужно. Что-то, чтобы облегчить боль. Он привез с собой окси из Калифорнии на случай, если его рука снова заболит, но эта боль не была физической.

Он полез под матрас, чтобы посмотреть, там ли еще порножурнал. Это бы его взбодрило. Он почувствовал шелест бумаги и вытащил журнал «Гольф». Он всегда ненавидел гольф, потому что он был скучным. Как этот журнал попал сюда, в его комнату, под его матрас?

Мама, понял он. Мама сыграла с ним злую шутку. Это означало, что она знала, что однажды он вернется домой.

Он тяжело вздохнул, откинулся на подушку и посмотрел на обложку за май 2015 года. Через минуту он уже спал.

Бэт проснулась и обнаружила, что ее отец, как обычно, приготовил кофе, оставил ей записку на холодильнике и ушел на работу. Она пила кофе, пока принимала душ и одевалась, желая скорее приступить к своей работе. День был чудесный, теплый и светлый. Бэт шла от дома до нового офиса «Вопросов океана» на Изи-стрит. Потрясающее расположение, прямо на набережной, рядом с доками управления пароходством! На мгновение она остановилась, чтобы изучить фасад здания. В нем было большое панорамное окно. Она нашла отличный плакат, чтобы повесить для привлечения людей. Много лет назад это место было антикварным магазином, а затем агентством недвижимости. Теперь это была нантакетская штаб-квартира «Вопросов океана», разве это не здорово? Разве это не свидетельствует о том, что люди начинают заботиться об окружающей среде?

Она открыла дверь блестящими латунными ключами, которые ей дала Пруденс вместе с несколькими папками с документами и написанным от руки списком обязанностей Бэт.

Сначала главное, подумала Бэт, осматривая большую комнату. Стол, два больших стола, компьютер и принтер, шкафчик для хранения вещей были небрежно расставлены вместе с несколькими коробками, наполненными разными принадлежностями. Офис выглядел неорганизованным – ну, он был неорганизованным, теперь же там была она, полная свежих идей и оптимизма после разговора с Пруденс. Ей нужно было найти кого-то, кто создаст веб-сайт. Она могла бы поработать над проектом программного заявления и списком людей, которые должны получить приглашение присоединиться к «Вопросам океана».

Пруденс дала ей список богатых людей, которых действительно волновала окружающая среда и которые должны были значиться на первом месте. Но, конечно же, подумала Бэт, им нужны и молодые люди, люди ее возраста, которые с оптимизмом смотрят в будущее, потому что, честно говоря, так и следовало делать. Она напечатала несколько имен. Она не была на острове много лет и потеряла связь со старыми друзьями. Она все еще жила в каком-то мире грез, вернувшись от жизни магистрантки к жизни в городе и в доме, где она выросла. Она планировала взять неделю, чтобы возобновить знакомство с островом, провести некоторое время с отцом, которому, должно быть, было так одиноко без нее. Но у нее так быстро появилась работа, в которую она действительно верила!