– Тео, я могу приготовить для тебя западный омлет. Яйца, сыр, помидоры и лук. Что скажешь?

– Звучит здорово, мама, спасибо. – Тео уселся на кухонный стул.

– Тебе хватит продуктов, чтобы приготовить омлет и мне тоже? – спросила Джульетта напряженным голосом.

– Конечно, – весело ответила Лиза. Ловко раскладывая помидоры, сыр и лук на разделочную доску, доставая из дверцы холодильника все семь яиц, оставшихся в посудке, и кладя их в миску, она держалась спиной к детям.

– Итак, Тео, – сказала она, работая, – вот так сюрприз! Я не знаю, когда в последний раз вы были здесь вместе.

– Да, я рад быть дома, – сказал Тео. – Со мной кое-что произошло: меня сбила волна, у меня был перелом плечевой кости…

– О, Тео! – Лиза отвернулась от плиты. – Дорогой, так вот почему ты носишь повязку! Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, мама, правда. Мне, наверное, эта повязка уже и не нужна. Я ношу ее просто для того, чтобы напоминать себе, что нужно быть осторожным.

– Бедненький. Должно быть, это было больно. Ты испугался? Попав под воду? Обязательно расскажешь мне потом обо всем.

– Я только знаю, что не хочу испытать это снова. – Тео почти гордо потирал руку. – Я решил отложить занятия серфингом. По крайней мере, на какое-то время. – Он прочистил горло. – Я подумал, что, может быть, смогу провести лето здесь, устроиться на работу, заработать немного денег и решить, что делать дальше.

Лиза медленно влила яичную смесь в шипящую от горячего масла чугунную сковородку. Она уменьшила огонь, подождала несколько минут, затем добавила нарезанный сыр и овощи. Она была рада, что есть на чем сосредоточиться – на том, что заботило ее сына, потому что ее первая реакция, к ее собственному удивлению, определенно не была безудержной радостью от новостей Тео. И дело было не только в том, размышляла она, что ей будет трудно бывать дома наедине с Маком. Но также в том, что Тео, как и всегда, будет ждать от нее, что она будет стирать его белье, покупать продукты и готовить ему еду, как она делает прямо сейчас.

Но, может, это было и хорошо. Может, таким образом судьба уберегала Лизу от того, что Джульетта считала губительным романом. Яйца были готовы. Лиза подняла сковороду и разложила омлет на две тарелки.

– Думаю, я тоже останусь здесь на лето, – сказала Джульетта.

Лиза чуть не уронила сковороду.

– Ты уверена?

– Ну, только не переусердствуй с энтузиазмом, – отрезала Джульетта.

Лиза не обращала внимания на настроение дочери. Она знала, что ее дети любили друг друга, но чаще всего Джульетта вела себя как зеленоглазая кошка, ревнующая брата.

– Держи, – сказала Лиза Тео. – Хочешь сока?

– Мам, – сказал Тео, – я хочу пива.

– Я тоже, – повторила Джульетта.

Лиза поставила тарелки перед детьми.

– Что-нибудь еще, мистер и мисс? – сказала она полушутливо-полусаркастически.

Джульетта встала.

– Я принесу пива, Тео. А ты столовые приборы.

Прежде чем Тео успел ответить, она сказала:

– Я знаю, что ты повредил руку, но я уверена, что ты сможешь принести две вилки.

Лиза налила себе бокал вина и села за стол. Джульетта сидела в одном конце, Тео – в другом, так что ей приходилось поворачивать голову, чтобы рассмотреть их обоих. О, они были так прекрасны. Даже сейчас Лизе доставляло такое глубокое, первобытное удовольствие наблюдать, как они едят.

– Итак, Джульетта, твоя работа позволит тебе провести здесь лето?

– Конечно. Я лишь иногда буду ездить на встречи.

– Ага.

Лиза повернулась к сыну:

– А ты, Тео? Я думаю, что твой начальник будет скучать по тебе в Калифорнии.

Тео говорил с набитым ртом.

– Я не работаю уже шесть недель. Из-за руки. Плюс я всего-то работал барменом и давал уроки серфинга. Многие парни могут занять мое место.

Лиза кивнула. Когда же у меня будет время побыть наедине с Маком? – хотела она спросить. Вместо этого она сказала:

– Замечательно, что вы оба здесь. Но знаете, у меня свой магазин, и лето – всегда самое занятое время, так что мне бы хотелось, чтобы вы помогали мне по дому. Например, с покупкой продуктов, приготовлением пищи и стиркой. И другими делами.

– Конечно, – сказала Джульетта. – Я делаю все то же самое, только для себя одной, в Кембридже.

– Думаешь, получится найти работу здесь? – спросила Лиза сына.

– Я хочу еще недельку дать руке отдохнуть, – сказал Тео. – Одна только поездка из Калифорниии вымотала меня. Я ведь не только повредил руку, но и все тело, и голове сильно досталось…

Джульетта прервала его:

– Да, перестань, Тео. Это было шесть недель назад. Не будь ребенком.

– Сезон только начался, – рассудительно сказал Тео. – Я поищу работу на этой неделе. Дай мне передышку, ладно?

Прежде чем кто-либо успел ответить, Тео встал.

– Было очень вкусно, мам. Спасибо. Но я бы съел еще пару тостов. – Он подошел к ящику для хлеба и достал буханку. – Джульетта, ты будешь?

Джульетта колебалась. Она знала, что он ее переиграл.

– Да, пожалуйста.

Тео сумел засунуть хлеб в тостер с четырьмя прорезями, используя только одну руку, что было достойно «Оскара» за мужество и мастерство. Лизе хотелось аплодировать, но он только вернулся домой. Он только этого и ждал. Тео положил два кусочка на тарелку и принес Джульетте, а масленку поставил перед ней.

– Мам, ты в порядке? – спросил он.

Лиза улыбнулась сыну.

– Все хорошо, спасибо.

Все действительно хорошо, – подумала она.

Почему, когда готовят другие, получается намного вкуснее, чем когда готовишь сам? Тео доел свой тост и хотел облизать тарелку.

– Мне нужно немного поспать, – сказала мама, вставая из-за стола. – Но сначала давайте покажу вам, что Мак сделал в доме.

– Я приберусь на кухне, – сказала Джульетта и ухмыльнулась Тео.

Тео ухмыльнулся в ответ и последовал за мамой. Комнаты на первом этаже были странными: мебель была либо передвинута, либо покрыта тряпками. Он лишь вполуха слушал, как мать описывает трещины в потолках, причудливые гипсовые сваи, пыль и множество других мелких проблем. Расшатанные стекла на верхушках внутренних дверей, которые его мама – сказала она со смехом, превращая это в юмористический рассказ, – пыталась починить сама. Потертые половицы, потертые ковры, старый деревянный пол на кухне. Сломанная посудомоечная машина, которая не беспокоила ее, пока она мыла посуду только для себя одной.