Эрик убрал кисть от раны. Сержант бесцеремонно распорол ножом куртку подчиненного.

— Ерунда, — бесстрастно сказал Ярис. — Осколок лишь расцарапал кожу.

Отойдя в сторону, канотец посмотрел на другие группы. Взвод недосчитался четырех солдат. В шестой смене уцелел один Элинвил. Но и ему серьезно досталось. Левая рука висела словно плеть.

— Волк, перевяжи парня, — приказал Миллан. — Мне надо отдать распоряжения разведчикам.

Сержант неторопливо побрел к Парсону. Марзен едва плелся, и Андрей пошел навстречу окрианцу.

— Как самочувствие? — спросил юноша, доставая из нагрудного кармана аптечку.

— Паршивое, — Элинвил вымученно улыбнулся. — Голова ужасно кружится. Боюсь упасть…

— Ничего, скоро это пройдет, — проговорил Волков, вкалывая наемнику стимулятор.

Одежда на спине Марзена насквозь пропиталась кровью. Пулевое отверстие Андрей обнаружил без труда.

— Ну, как мои дела? — негромко поинтересовался окрианец. — Все плохо?

— Не очень хорошо, честно ответил землянин. — Пуля застряла в плече. Ее бы вытащить…Увы, не те условия.

Быстрыми ловкими движениями Волков забинтовал рану и закрепил руку Элинвила на перевязи. Лайн и Эрик стояли неподалеку.

Друзья утоляли жажду. Гайрета палила нещадно. В болоте от жарких лучей оранжевой звезды спрятаться негде. Андрей снял с пояса флягу и жадно припал к горловине.

— Много не пей, — произнес Стенвил. — Три-четыре глотка. Пополнить запасы здесь не удастся.

Юноша прислушался к словам корзанца. Замечание справедливое. Тем более, что емкость и так наполовину пуста.

Минут через пять отряд тронулся в путь. Наемники и штурмовики постепенно набирали установленную Милланом дистанцию. Судя по информации, полученной от Шейсона, в болоте нужно соблюдать предельную осторожность. Тестианцы беглецов не преследовали. Они свою задачу выполнили. Ну, а если враг попытается вернуться, его уничтожат еще на подступах к берегу.

Солдаты еле передвигали ноги. За час бойцы преодолели километра два. При таком темпе переход займет не меньше декады. И вряд ли кто-нибудь доберется до цели. Однако присоединившийся к пятой группе сержант сохранял удивительное спокойствие. А ведь у Яриса критическое положение. Время, отпущенное канотцу, стремительно таяло. Выдержке и упорству Миллана можно было позавидовать.

Стоило Гайрете склониться к горизонту, как с севера снова подул прохладный ветер.

— Проклятье, — зло выругался Стенвил. — Погода издевается. Похоже, опять будет дождь.

— Лично меня гораздо больше волнует, где мы заночуем, — пробурчал Клертон.

— И не мечтай, — откликнулся сержант. — Если не наткнемся на остров, пойдем без остановок.

— Сорок часов без сна и отдыха, — с горечью сказал Эрик. — Это чересчур…

— У тебя есть предложение? — спросил Ярис, с тревогой глядя на серую тучу.

— Ничего стоящего, — проговорил эданец, окидывая взором бескрайнюю гладь болота.

— Тогда не причитай, — сказал Миллан. — И не советую спать на ходу. Провалишься в трясину, никто не поможет.

Вскоре предположение Лайна подтвердилось. После короткого затишья на людей обрушился мощный ливень. Высохшая за день одежда моментально промокла. В небе засверкали молнии. Громовые раскаты оглушили солдат. Впрочем, бойцы сумели извлечь выгоду даже из разбушевавшейся стихии. Соединив ладони, наемники и десантники жадно пили скапливающуюся внутри воду.

К счастью, дождь продлился недолго. Гайрета уже скрылась из виду. О ней напоминало лишь кроваво-красное зарево на западе. Но и оно спустя несколько минут померкло. На окрестности Бристона опустилась ночь. Причудливая россыпь звезд не могла рассеять сгущающуюся с каждой секундой мглу. В души людей медленно, крадучись, заползал страх.

Обзор сократился до минимума. Отряд двигался практически наугад. Рано или поздно кто-то из солдат должен был совершить трагическую ошибку. Не повезло третьей группе. Штурмовики сбились с пути и отклонились вправо. Уставшие плайдцы потеряли бдительность и не всегда проверяли дорогу шестами.

Первый десантник рухнул в глубокий омут и запутался в траве. Его растерявшиеся товарищи попятились назад. Над болотом раздался истошный вопль гибнущего человека. Трясина быстро затянула штурмовика. Вытащить беднягу плайдцы не успели. Понурив головы, они побрели прочь от опасного места. Ночь предстояла нелегкая.

К рассвету взвод прошел километров двенадцать. Случайно или нет, но разведчики повернули на юго-запад. Пересекать болото полностью равносильно самоубийству. Сержант намеревался обойти заслоны противника.

Главная помеха — шпион, непрерывно кружащийся в воздухе. Но выбора у беглецов нет. Либо сгинуть в тестианских топях, либо умереть в бою. Основная надежда на то, что плайдские войска оттеснят защитников столицы, и беглецы окажутся на занятой захватчиками территории.

Шансы призрачные, но наемники привыкли бороться до конца.

В целом, ночь прошла без серьезных происшествий. Утонувший десантник был сам виноват в случившемся. Грязные, осунувшиеся солдаты упрямо двигались по узкому коридору. Волков еле волочил ноги. Спина сгорблена, автомат болтается на груди, в глазах абсолютная пустота. Состояние Элинвила еще хуже. Его мотает из стороны в сторону. Если окрианец упадет, то уже не встанет.

На показавшийся диск Гайреты бойцы не обращали внимания. Не до того. Тренировки на Оливии по сравнению с этим испытанием — сущий пустяк. Внезапно послышался чей-то крик. Андрей замер и судорожно вцепился в рукоять оружия.

— Впереди крошечный остров! — передали по цепочке штурмовики.

— Разрешаю привал, — после некоторой паузы произнес Ярис. — Охрану можно не выставлять.

Несмотря на крайнюю усталость, наемники и штурмовики прибавили шаг. Люди хотели поскорее ступить на твердую поверхность. Спустя пять минут Волков увидел маленький плоский участок суши, покрытый густой травой и редкими, невзрачными кустарниками. На восточном краю даже росло тонкое чахлое деревце.

Из болота юноша выползал на четвереньках. Ноги просто отказывались идти. Тут же в разных позах лежали остальные солдаты. Никто не шевелился. Воцарилась странная, удивительная тишина. Стоило Андрею закрыть глаза, как он провалился в бездну сна. Организм требовал отдыха.

— Просыпайтесь, просыпайтесь! — откуда-то издалека донесся хриплый голос Миллана.

Выполнять команду канотца ужасно не хотелось, но навык, отработанный в лагере на Тасконе, давал о себе знать. Волков перевернулся на спину, выдержал секунд десять и резко сел. Самое трудное — разлепить веки. Яркий свет ударил в глаза. Землянин поспешно зажмурился. Судя по положению Гайреты, прошло не меньше трех часов. Ярис проявил поразительную щедрость. Тем не менее, все тело ныло и болело. Шея не гнется, позвоночник скрипит, словно несмазанный механизм, бедра и голени налились свинцом.