ДИРИЖЕР. Первая скрипка, ваше превосходительство, наелась винограду и легла на солнышке. Виноградный сок, ваше превосходительство, стал бродить в животике первой скрипки и превратился в вино. Мы их будим, будим, а они брыкаются и спят.

МИНИСТР. Безобразие! Что же делать?

ДИРИЖЕР. Все устроено, ваше превосходительство. На первой скрипке будет играть вторая, а на второй — контрабас. Мы привязали скрипку к жерди, контрабас поставит ее как контрабас, и все будет более чем прекрасно.

МИНИСТР. А кто будет играть на контрабасе?

ДИРИЖЕР. Ах, какой ужас! Об этом я не подумал!

МИНИСТР. Поставьте контрабас в середину. Пусть его хватают и пилят на нем все, у кого окажутся свободными руки.

ДИРИЖЕР. Слушаю, ваше превосходительство. (Убегает.)

МИНИСТР. Ах, какой я умный, какой ловкий, какой находчивый человек!

Входят двое жандармов.

ЖАНДАРМЫ. Ваше превосходительство, карета принцессы въехала в деревню!

МИНИСТР. Внимание! Оркестр! Мэр! Девушки! Народ! Жандармы! Следите, чтобы парни бросали шапки повыше!

За забором показывается верхушка кареты с чемоданами. Министр бросается в ворота к карете. Оркестр играет. Жандармы кричат «ура».

Шапки летят вверх. Входят Принцесса, Камергер, Гувернантка.

Ваше высочество… Волнение, которое вызвал ваш приезд в этой скромной деревушке, ничтожно по сравнению с тем, что делается в сердце моего влюбленного повелителя. Но тем не менее…

ПРИНЦЕССА. Довольно… Камергер! Где мои носовые платки?

КАМЕРГЕР. Эх! Ух! Охо-хо! Сейчас, ваше высочество, я возьму себя в руки и спрошу у гувернантки. М-мы. (Рычит. Успокаивается.) Госпожа гувернантка, где платки нашей принцессы лежать себя имеют быть?

ГУВЕРНАНТКА. Платки имеют быть лежать себя в чемодане, готентотенпотентатертантеатентер.

КАМЕРГЕР. Одер. (Рычит.) Платки в чемодане, принцесса. принцесса. Достаньте. Вы видите, что мне хочется плакать. Достаньте платки. И принесите.

Несут чемоданы.

И прикажите приготовить мне постель. Скоро стемнеет. (В сторону.) А я ужасно устала. Пыль, жара, ухабы! Скорее, скорее спать! Я во сне увижу моего дорогого Генриха. Мне так надоели эти совершенно чужие обезьяны. (Уходит в гостиницу.)

Камергер роется в чемодане.

МИНИСТР. Неужели принцесса не будет ужинать?

КАМЕРГЕР(рычит). Эх, ух, охо-хо! Нет! Она вот уже три недели ничего не ест. Она так взволнована предстоящим браком.

ГУВЕРНАНТКА(набрасывается на Министра нежных чувств). Выньте свои руки карманов из! Это неприлично есть иметь суть! Ентведер!

МИНИСТР. Чего хочет от меня эта госпожа?

КАМЕРГЕР(рычит). О-о-оу! (Успокаивается. Гувернантке.) Возьмите себя в свои руки, анкор. Это не есть ваш воспитанник не. (Министру.)Простите, вы не говорите на иностранных языках?

МИНИСТР. Нет. С тех пор как его величество объявил, что наша нация есть высшая в мире, нам приказано начисто забыть иностранные языки.

КАМЕРГЕР. Эта госпожа — иностранная гувернантка, самая злая в мире. Ей всю жизнь приходилось воспитывать плохих детей, и она очень от этого ожесточилась. Она набрасывается теперь на всех встречных и воспитывает их.

ГУВЕРНАНТКА(набрасывается на камергера). Не чешите себя. Не!

КАМЕРГЕР. Видите? Уоу! Она запрещает мне чесаться, хотя я вовсе не чешусь, а только поправляю манжеты. (Рычит.)

МИНИСТР. Что с вами, господин камергер, вы простужены?

КАМЕРГЕР. Нет. Просто я уже неделю не был на охоте. Я переполнен кровожадными мыслями. У-лю-лю! Король знает, что я без охоты делаюсь зверем, и вот он послал меня сопровождать принцессу. Простите, господин министр, я должен взглянуть, что делает принцесса. (Ревет.) Ату его! (Успокаивается.) Госпожа гувернантка, направьте свои ноги на. Принцесса давно надзора без находит себя.

ГУВЕРНАНТКА. Хотим мы идти. (Идет. На ходу Министру.) Дышать надо нос через! Плохой мальчишка ты есть, ани, бани, три конторы!

Уходит с Камергером.

МИНИСТР. Чрезвычайно подозрительно! Зачем король-отец послал таких свирепых людей сопровождать принцессу? Это неспроста. Но я все узнаю! Все! Двенадцать бутылок крепкого вина заставят эту свирепую стражу разболтать все. Все! Ах, как я умен, ловок, находчив, сообразителен! Не пройдет и двух часов, как прошлое принцессы будет у меня вот тут, на ладони.

Идут двенадцать девушек с перинами. У каждой девушки по две перины.

Ага! Сейчас мы займемся горошиной. (Первой девушке.) Дорогая красавица, на два слова.

Девушка толкает его в бок. Министр отскакивает. Подходит ко второй.

Дорогая красотка, на два слова.

С этой девушкой происходит то же самое. Все двенадцать девушек отталкивают Министра и скрываются в гостиницу.

(Потирая бока.) Какие грубые, какие неделикатные девушки. Как же быть с горошиной, черт побери! Жандармы!

Жандармы подходят к Министру.

ЖАНДАРМЫ. Что угодно вашему превосходительству?

МИНИСТР. Мэра.

ЖАНДАРМЫ. Слушаю-с, ваше превосходительство!

МИНИСТР. Придется посвятить в дело этого дурака. Больше некого.

Жандармы приводят Мэра.

Жандармы, станьте около и следите, чтобы нас не подслушали. Я буду говорить с мэром о секретных делах государственной важности.

ЖАНДАРМЫ. Слушаю-с, ваше превосходительство! (Становятся возле Мэра и Министра.)

МИНИСТР. Мэр. Ваши девушки…

МЭР. Ага, понимаю. Да. И вас тоже?

МИНИСТР. Что?

МЭР. Девушки наши… Вы бок потираете. Ага.