В поздневедийскую эпоху известны города, развитие ремесел и торговли, подъем земледелия в долине Ганга, связанный также с освоением железа. Вводятся новые культуры, которые в дальнейшем стали для Индии основными: рис, кунжут, лен и, по-видимому, также хлопок.

В художественном отношении ЯВ не является интересным памятником. Ее значение заключается, с одной стороны, в сохранении некоторых крайне архаичных ритуалов, с другой, в достаточно полном отражении периода формирования классической брахманской культуры.

Четвертая веда — АВ до сих пор не признается канонической некоторыми ортодоксальными приверженцами трех вед. Среди вед она занимает совершенно особое положение, потому что в основе ее лежит собрание древних народных заговоров, и только постепенно эта основа обрастала более поздними частями, вполне соответствующими религии ариев, все собрание подверглось обработке редакторов-брахманов и приобрело ту форму, которая вполне допускала ее канонизацию в качестве четвертой веды. При всем том среди прочих вед АВ со своими заговорами и заклинаниями выделяется как памятник древней магии, отражающий жизнь древнего ария в наиболее интимных аспектах с ее страхами и надеждами, в некотором роде энциклопедию личной и общественной жизни того времени[139].

Древнее название этого собрания не «Атхарваведа», а «Атхарвангираса» (Atharvängirasa). Оно состоит из имен двух мифических родов мудрецов-риши: Атхарванов, жрецов огня, с которыми индийская традиция связывает белую магию (заговоры на достижение добра) и Ангирасов, воплощающих черную магию (заговоры на достижение зла). Другие ее названия — Бхригвангираса (Bhrgvangirasa), где Бхригу — имя еще одного мифического рода жрецов, связанных с огнем, и Брахмаведа (Brahmaveda). Связь со жрецами огня отражается в названиях потому, что магические обряды этого памятника совершались при зажженном в очаге огне. Более позднее название Брахмаведа свидетельствует о стремлении к канонизации этой не вполне законной веды: в спекулятивных частях АВ brahman провозглашается в качестве высшего принципа, сторонники этой веды связывают ее с деятельностью главного жреца — brahman’а.

Более поздний характер АВ по сравнению с РВ не вызывает сомнений. Об этом свидетельствуют и язык, и географические и культурные реалии. К периоду создания АВ арии уже значительно продвинулись из Пенджаба на юго-восток Индии, но в какой именно части страны создавалась АВ, более точно определить невозможно.

Условно АВ можно датировать началом I тысячелетия до н. э. По своему составу памятник этот неоднороден, и разные его части могли складываться в разное время. Кодификация АВ — самхиты должна была закончиться во всяком случае до V в. до н. э. Древняя часть заговоров и заклинаний АВ весьма близко сопоставима со сходными текстами других индоевропейских традиций, и таким образом ее можно возвести к общеиндоевропейскому периоду. Иногда отдельные заговоры АВ могут быть даже более архаичными, чем древние гимны РВ[140]. Другие части явно принадлежат индийской традиции. Как отмечает М. Винтерниц[141], брахманы были не только редакторами всего собрания, но одновременно и авторами гимнов АВ. Весьма вероятно, что некоторые верования и культы доарийского населения Индии также нашли свое отражение в АВ (среди прочего, например, и культ змей). Хронологическое соотношение АВ и ЯВ остается неясным. С одной стороны, деградация ригведийского пантеона в ЯВ зашла несколько дальше, чем в АВ[142] С другой, общее наследие стихов, заимствованных из РВ в ЯВ и в АВ, сохранено лучше в ЯВ.

Некоторая противопоставленность АВ трем остальным ведам, проявляющаяся и в содержании, и в ритуальной ориентированности: АВ менее причастна к торжественным шраута-ритуалам, связанным с жертвоприношением сомы, которые являются центральными для трех прочих вед, для нее характерны прежде всего скромные домашние обряды — грихья (grhya)[143] — дала в свое время основания М. Блумфилду для выдвижения гипотезы о наличии двух разных социальных диалектов в ведийский период. По Блумфилду, с самого начала в Индии сосуществовали две формы религиозного сознания: иератическая религия, связанная с культом хаомы в Авесте, и народные верования. Истоки того и другого восходят к общеиндоевропейскому состоянию. Различия в языке, стиле и метрике, которые существуют между РВ и АВ, было бы неправильно объяснять только хронологически, скорее они принадлежат двум разным диалектам[144]. Эта гипотеза не нашла отклика в научном мире, и в дальнейшем и сам ее автор на ней не настаивал.

Выдвигались и другие гипотетические интерпретации этой веды. Одна из гипотез, поддерживаемая рядом современных индийских ученых, предлагает этнокультурные объяснения обособленного характера этой веды. Согласно этой гипотезе, АВ сложилась не в ортодоксальной брахманской среде, подобно другим ведам, а в среде вратьев (vrätya)[145], прославлению которых посвящена книга XV АВ. Индийский историк Р. К. Чоудхари считает, что вратьи — одно из арийских по происхождению племен, живших в восточной Индии, в Магадхе (принадлежа к ранней волне иммиграции, они были оттеснены на периферию арийского мира более поздними волнами ариев), но не принадлежавших к религии ариев. Вратьи были кочевниками, занимались военными набегами и охотой, среди них были распространены магия и колдовство, они отличались от ортодоксальных ариев и по религии, и по социальному устройству. Согласно P. Н. Дандекару, вратьям был свойствен самостоятельный религиозный культ, и в центре их религии находилась фигура Рудры[146]. С помощью очистительных обрядов (vrâtyastoma) вратьи могли быть приобщены к брахманической религии, и постепенно происходила их ассимиляция с ортодоксальными ариями.

Авторы этой гипотезы видят в некоторых особенностях АВ выражение культуры вратьев: заговоры и заклинания, культ Рудры-Шивы, следы фаллического культа в таком мифологическом персонаже, как Скамбха и, наконец, восхваление вратьев в одной из книг. Поэтому АВ и должна была считаться еретической не-ведой, и только постепенная брахманизация дала возможность включить ее в число вед. Хотя доказать все эти положения вряд ли представится возможным, в целом не следует исключать того, что отдельные части АВ могли возникнуть вне брахманической среды.

АВ дошла до нас в двух редакциях: Шаунакия (Çaunakîya), которую обычно принимали за вульгату[147], и Пайппалада (Paippaläda), довольно сильно отличающихся друг от друга. Они различны по объему (Пайп. АВ больше, чем Шаун. АВ), по составу материала и его аранжировке, по соотношению метрических и прозаических частей (в Пайп. АВ прозаическая часть больше). Текст Шаун. АВ лучше сохранен и акцентуирован (в отличие от Пайп. АВ), он также снабжен комментаторскими и вспомогательными текстами. Однако Пайп. АВ в ряде отношений более самостоятельна (около 1/8 части ее стихов не повторяются ни в одной другой веде), а некоторые общие с Шаун. АВ места передает более точно. Редакция Шаун. АВ изучена на