и вправду, по цене одной. Глянув на тележку с продуктами, исключительно здоровыми, сырыми, которые ещё нужно превратить в блюдо, я перевёл взгляд на печеньки. Снова на тележку.

— Похоже, — улыбнулась молодая продавщица, можно сказать, девушка, — эти замечательные печеньки переманивают вас на тёмную сторону Силы?

О, меня приняли за джедая… Хм, лучше бы я имя своё помнил, чем целую кучу брендов, тайтлов и прочей ерунды из мира развлечений. Взяв четыре упаковки этих печенек-сэндвичей с разными вкусами и положив их в телегу, я улыбнулся.

— Вы даже не представляете мощь тёмной стороны…

Разобравшись с покупками, потопал домой, но мысли гложили меня отнюдь не радостные, несмотря на печеньки. Оборотни. Инцидент в Лютном. Мне интересны причинно-следственные связи этого события. Нет, вовсе не из праздного любопытства — нужно понимать, что происходит в обществе. Но сколько бы я ни собирал информации, этого недостаточно. Чтобы иметь действительно чёткое и точное представление о том, что происходит в магическом мире, там нужно жить. Жить в самом прямом смысле. Нужно засыпать и просыпаться в этом обществе, получать каждый день новости, обсуждать их с другими волшебниками, слышать бытовые разговоры, соотносить услышанное с увиденным. Сухая информация ни о чём мне не говорит.

Вот взять, к примеру, тот инцидент. Да, в нём участвовали оборотни. О чём это может говорить? Например, о том, что министерство окончательно загнало их в угол, и теперь им буквально нечего терять, а как известно, этого нельзя допускать. Нужно создавать иллюзию выбора, и поддавшись этой иллюзии существа сами выберут то, что нужно тебе. Они будут верны этому выбору, ведь сделали его сами, посчитав лучшим. Но это всё не то, не то…

Да, казалось бы, ответ на поверхности — перестаралось министерство. Но это лишь поверхностное наблюдение. Нужно знать, что именно подстегнуло ту группу волшебников сделать то, что они сделали. Вполне возможно, что это была какая-то разборка, внешне выглядевшая, как «взбрык» оборотней, которые, несомненно, были в этом замешаны… Да это могло быть чем угодно! Но, чем бы это ни было, оно напомнило мне об одном — нужно не только идти к своей цели, к становлению целителем, но и наращивать сугубо боевую мощь. Но пока что делать это тайно. Если сейчас я интересен некоторым просто как перспективный волшебник и в качестве способа подзаработать не особо напрягаясь, то образ ещё и сильного боевика может спровоцировать менее открытую игру, в которой постараются задействовать меня, как ресурс. Меньше открытость — больше тайн. Больше тайн — тяжело их разгадывать. А заниматься этими «гаданиями» я решительно не желаю.

Домой я вернулся довольно быстро, вручил Гермионе сумки, которые чуть не опрокинули её — набирал я с душой, благо обычные фунты у меня тоже были, и немало. Забрал пакеты обратно и сам всё отнёс на кухню, где всё было разобрано и разложено на свои места в холодильнике. Какие места? Понятия не имею — не моя епархия.

Вернувшись в свою комнату, переоделся в домашнее и сел за стол, рассматривая чёрного феникса, мирно спящего в своём гнезде из моего шарфа. Занятно то, что он жрёт, растёт, спит, но не гадит. В прямом и переносном смысле. Всё-таки феникс не просто биологический объект. Это даже, по сути, наименьшая часть его сущности.

Сосредоточившись, начал подавать свою магию через нашу связь, предварительно исказив её на тёмный манер. Поразительно. Никакого влияния на мои мозги — это я могу сказать с уверенностью. Несмотря на то, что именно я проецирую эту энергию в реальность, она словно бы меня не касается, переходя фениксу, но при этом в трёхмерном пространстве проявляет себя именно в точке моего присутствия… Эх, чёртова многомерность — без поллитра не понять и даже не выразить правильно мысль из-за отсутствия конкретных знаний. Забавно… В какой-то из интерпретаций пространственной модели, я и феникс являемся одним объектом, и именно где-то на этом уровне происходит разделение энергий и влияния их на наши трёхмерные тела.

Одна мысль начала цепляться за другую, превращаясь во всё более громоздкие формы, удаляясь от причины их зарождения — от феникса. Я и сам не заметил, как начал размышлять о тонкостях бытия, строении вселенной, мироздании. Вот я уже размышляю, что «материальность» материального мира всего лишь иллюзия, думаю о том, есть ли какая-то неделимая частичка во вселенной… И вот я сам не заметил, как начало смеркаться, а мысли мои крутились вокруг бредового на первый взгляд сравнения единой системы души, тела и разума с молекулой, любой молекулой.

Вот под такие мысли я и спустился на ужин, который, к слову, прошёл без меня.

— Вы не звали, — некий упрёк сам появился в голосе, когда я возвращался с кухни, держа в руках стакан молока и пачку печенек и зашёл в гостиную, где родители занимались своими делами под мерный шум телевизора, а Гермиона читала книжку.

— Ты был занят своими мыслями, — улыбнулась мама, оторвавшись от внимательного прочтения каких-то бумаг за столом. — Мы не стали тебя беспокоить.

— Именно, — кивнул отец, сидевший на диване и задумчиво рассматривающий модель челюсти человека. — Мне прекрасно известно, как может улетучиться вдохновение, и никогда больше эту мысль не догонишь. О чём хоть думал?

Я сел на диван рядом с пододвинувшейся с середины сестрёнкой, поставил стакан на стол, открыл коробочку с печеньками и, размышляя о том, с какого конца начать тягать оттуда кондитерскую продукцию, ответил:

— О бренности бытия, мироздании, вселенной, душе, и о прочем бреде.

— Занятно, — улыбнулся отец. — И к каким мыслям пришёл?

— Всё тлен, материальное нематериально, мы — энергия. Осталось понять, что такое энергия вообще.

— Эк тебя накрыло, — хмыкнула Гермиона, не отрываясь от чтения учебника по чарам за пятый курс. Всё с ней ясно — дорвалась, понеслась душа в рай. — И как понимать нематериальность материального?

— Ты знаешь, — я повернулся к ней, вынудив оторваться от чтения и посмотреть на меня в ответ, — что атом чего-либо — не шарик вовсе.

— Не задумывалась, — Гермиона заинтересовалась моими мыслями, а родители навострили уши, желая услышать очередную идею, спор, и вообще, понаблюдать за нашим взаимодействием, ведь они долгие годы не видели подобного… И это грустно.

— Так вот, мы, люди, понапридумывали себе кучу различных моделей для визуализации и упрощения понимания всего вокруг. По сути, «шарик» атома — место, в котором может оказаться тот или иной электрон в определённый момент времени.

— Ну, логично, ничего не скажешь, — кивнула сестрёнка.

— То есть, по сути, в какой-то момент времени, атом вещества — ядро, а вокруг него тут и там зависли электроны. А что дальше?

— Хм… не знаю. Подобное сильно за пределами школьной программы, до которой я дотянулась перед Хогвартсом.

Родители улыбнулись.

— А дальше нам следует посмотреть на ядро. Протоны и нейтроны. И вот же неожиданность! — я быстро