— Помешать я ему хочу еще в большей степени, чем вы. Более того, именно я могу это сделать. А вы — нет.

— То есть я должен сидеть сложа руки?

— Нет, не должны. Если узнаете его местонахождение, сразу сообщите мне. И я постараюсь его уничтожить, пока он не достиг своей цели. Иначе потом это будет сделать невозможно.

Роман погрозил собеседнику пальцем:

— Я понял! Вы — из какой-то международной структуры, а это — опаснейший международный преступник, которого вы должны поймать. Какой-нибудь мутант, вышедший из-под контроля суперубийца, питающийся кровью, тайное оружие, поэтому вы не хотите работать в контакте с местными правоохранительными органами. Я прав?

— Нет, абсолютно не правы. Все гораздо прозаичней, — засмеялся незнакомец.

— Ладно. А что вы ищете здесь? Все улики мы собрали сами и увезли.

— Я пытаюсь понять, кто это именно — знал ли его раньше… Я чувствую его присутствие. Вижу, как он убивал.

— Вы — экстрасенс?

— Вроде того.

— Хорошо. А какова конечная цель пребывания убийцы в России, кроме, конечно, убийства невинных девушек?

— Он приехал в Москву найти меня, но пока слишком слаб, чтобы сразиться, вот и набирается сил.

— Да кто же вы такой! — опешил майор.

— Ну, хорошо, — незнакомец встал и поклонился, — в России я под другим именем, и его вам знать не нужно, а мое настоящее имя — давно я им не представлялся, но теперь уже все равно — барон Филипп Дивер де Грасси.

— Барон?! — майор вскочил и выхватил пистолет, сразу сняв его с предохранителя. — Руки за голову! На пол, лицом вниз!

Обладатель звучного титула и не вздумал пошевелиться.

— Спрятали бы вы обратно свою пукалку, — произнес он.

— Вы! — Роман кипел от негодования. — Какая-то секта душевнобольных ублюдков! Думаю, придется поделиться всем, что знаешь! Сейчас прокатимся в отдел, и там расскажешь, что за фигня происходит!

— Не уверен, — произнес незнакомец и вдруг с места, без всякого разбега, прыгнул на подоконник.

Петрович мог бы выстрелить, но не решился, кинулся за ним — хотя бы ухватить за плащ, но тот, казалось, нырнул вниз. Следователь высунулся в окно, но незнакомец не спрыгивал на газон, он полз по стене, вниз головой, как ящерица!

— Стой! — заорал Роман и лихорадочно думал, стоит прыгать за бароном или нет.

Тот сполз вниз, встал на ноги, но убегать не стал. Только поднял вверх голову и громко произнес:

— Вы бы назвали мне свое имя и оставили номер телефона, я вам буду позванивать, будете делиться со мною новостями.

Петрович погрозил ему пистолетом.

— А свой телефон не оставите?

— Вы же меня запеленгуете, — засмеялся тот.

— Хорошо! — кивнул следователь. — Я вам дам визитку с мобильным.

Он вынул визитку и швырнул ее вниз, покружившись на ветру, она упала на траву. Когда визитер наклонился, Роман крикнул:

— Барон! Последний вопрос! Прыгать в окно — это у вас семейное?

— Нет! — крикнул тот в ответ. — Убийца очень торопился, ему нужно было успеть в убежище до рассвета, который мог вот-вот наступить. А мне… мне вы просто преграждали дорогу. Пришлось бы сломать вам руку, например. Но я давно не наношу вреда людям.

— Ну, спасибо!

Петрович не опускал пистолет, думал — может, выстрелить в задницу, но за что?! Так и проводил удаляющуюся спину барона, глядя на нее сквозь прицел. Вздохнув, опустил оружие. Сплошные загадки. Одна темнота. И — верить, не верить этой галиматье?

Убрав ствол, Роман опустился в кресло и представил, как над ним завтра будут потешаться! На место преступления проник второй нинзя из секты, члены которой пьют кровь перед тем, как замочить друг друга. Все они — дворяне и граждане других государств. А этот еще сказал, что здесь он «под другим именем». То есть прибавляем фальшивые документы. И летом — в плаще. Дурдом.

Теперь уж точно — надо выспаться, утро вечера мудренее. Леньке решил не звонить, прежде надо самому все обдумать. Ой, засмеют…

Хороша Москва в воскресенье. Центр — свободен, дороги — открыты, выезжай на Комсомольский и дави педальку — никто не мешает, в худосочных динамиках бренчит радио, мелькают огни… Вот «Горизонт», куда он часто любил ходить с девушками в кино, «Бавариус», где уже в двухтысячные не раз и не два накачивался пивом после походов в «Лужники» на «Спартак», Московский Дом Молодежи, куда — смех-смехом, если вспомнить! — еще юношей ходил на «дискотеки». Ах, какие там были дискотеки! И всегда удавалось снимать девчонок и потом целоваться с ними в парке, если погода позволяла. А через раз — драки. То толпа на толпу, то — индивидуально. А уже много позже он там был на мюзикле «Кошки» с дочкой. Ребенок увидел, как другим детям разрисовывают лица, загорелся — «хочу тоже». Антракт закончился, все идут в зал, а ей на щечках выводят узоры… А пару лет нос к носу столкнулся здесь с прекраснейшей девушкой, с которой у него когда-то бурно проходил так некстати прервавшийся роман. Она согласилась сходить с ним в суши-бар, но предупредила — у нее сейчас есть «отношения». Вспоминали былое, смеялись, а он смотрел на эти выпирающие высокие груди, длинную шею, шелковые волосы и влажные губы и думал о том, что мы не умеем хранить то, что имеем. Почему прервалось, как закончилось — уже и не помнил. Работа, все работа, работа…

А в самом начале Комсомольского располагалось замечательное грузинское кафе «Гурия». Иногда денег хватало только на водку, овощной салат и лаваш, но это не мешало приглашать туда девчонок — употреблять алкоголь не на улице — уже прогресс. А девчонкам, собственно, еда и не нужна, главное — «сходить куда-нибудь». Вот и ходили. На Льва Толстого покупали «Хамовническое» пиво, прямо с завода, если еще и в обмен на бутылки — получалось совсем дешево-сердито. И, кажется, то пиво было гораздо вкуснее нынешних «карлсбергов» и «туборгов», хотя на самом деле, конечно, это не так, просто ностальгия, ностальгия… В институте стоматологии на Тимура Фрунзе ему удаляли нерв, и он завел интрижку с медсестрой. Месяц «гуляли», даже не целовались — ну были же времена!

А вот — Хамовнический вал. Справа древнейшая комиссионка, где он купил себе первую кожаную куртку, год вроде 92-й — как же тогда это считалось «модно»! А по левой стороне располагался малюсенький театр, в котором при Романе однажды дал трехчасовой концерт в тесном контакте со зрителем ныне покойный Ян Арлазоров, и тогда еще вовсе не Петрович, а просто Ромка надорвал от смеха свой еще вполне рельефный живот. Проехал мост, справа — Косыгина, Воробьевы горы, смотровая площадка. Не было тогда еще никаких байкеров, но устраивались гонки на отечественных авто, приходили девушки из МГУ, и, если проявить настойчивость, можно было уговорить их спуститься вниз на пристань к Москве-реке, а там затащить на прогулочный речной трамвайчик, и — все! Куда ты что с подводной лодки, что с корабля? И вынуждены были студентки слушать его шутки и пить алкоголь, в любом количестве продающийся на борту, целовались на палубе под водяными брызгами и радовали друг друга своей молодостью и ожиданием будущего счастья…