В центре квартиры, ровно посередине между кроватью и обведенным мелом кровавым контуром тела, на стуле сидел человек. При появлении Романа он даже не шелохнулся — казалось, был погружен в собственные размышления. Рука Петровича непроизвольно потянулась к пистолету, но расстояние до неизвестного визитера было приличное, и он не стал доставать оружие. Человек поднял голову и произнес:

— Да что вы в дверях стоите, заходите.

Мужчина выглядел странно. Еще не кончилось лето, жара, а на нем надет плащ. Свет в квартире не горел, между тем глаза его скрывали темные стекла солнцезащитных очков. Следователь окинул его опытным взглядом — сложение худощавое, руки длинные, лицо продолговатое, волосы темные, прямые, есть небольшие бакенбарды. Нос прямой, губы тонкие, щеки впали, чуть выступают скулы, кожа бледная.

— А вы, простите, кто? — недоумению Романа не было предела.

Вообще-то он подумал, что это какой-нибудь нанятый Молодчаниновым частный детектив или нанятый спец из иной структуры, но хотел услышать это от самого гостя.

— А вы, простите, кто? — с улыбкой спросил незнакомец.

— Я — следователь, веду дело об убийстве, которое произошло здесь сегодня утром. Знаете, — он начал злиться, — мы, конечно, договорились с Владимиром Павловичем, что будем помогать друг другу, но я не думал, что это означает, что мне кто-нибудь будет мешать.

— А разве я мешаю? — брови мужчины поползли вверх.

— Вообще-то, если вы хотели попасть на место преступления, надо было спросить у меня разрешение.

— И вы бы разрешили?

— Не знаю, но какого черта… Скажите лучше, где это так хорошо учат проникать в опечатанное помещение, не повредив печать?

— А я не через дверь, — махнул рукой незнакомец, — я в окно. И никакого Владимира Павловича я не знаю.

Роман расстегнул кобуру.

— Отвечайте, кто вы и что тут делаете?

— Кто я, я вам не сообщу — у вас, наверное, и других забот сейчас хватает, а сюда пришел… Ладно, скажу. Прочитал в Интернете о двойном убийстве, оно мне кое-что напомнило, и я решил посмотреть на место преступления своими глазами.

— А через ваши очки что-нибудь видно? — не выдержал Петрович.

— Грубить изволите. Я болен, мне яркий свет вреден.

— Если больны, лечиться надо, а не по местам преступлений шастать. Вы что, частный сыщик, Шерлок Холмс, на досуге убийства расследуете?

— Нет, у меня другие причины быть здесь.

— Я вот сейчас вас арестую как возможного убийцу, и будете вы мне свои причины в отделе излагать.

Незнакомец вытянул вперед правую ногу, стукнул каблуком изящного ботинка по полу и покачал носком вправо-влево.

— По сравнению со следами на полу, которые оставил убийца, у меня минимум на два размера меньше. Наверное, это означает, что убийца — не я.

— Ладно, — согласился Петрович, — не вы.

Он, конечно, так и подумал с самого начала, иначе это ни в какие ворота не лезло — наглый маньяк возвращается на место преступления, а следователь тут же его задерживает! Слишком просто.

— Конечно, не я.

— Но, тем не менее, объясните, что вы тут делаете?

Гость посмотрел на часы, откинулся на спинку стула и произнес:

— Мне надо побыть здесь еще минут десять, так что в какой — то мере я могу удовлетворить ваше любопытство, но вы уверены, что вам действительно нужно об этом знать?

— Конечно. Я ведь следователь и веду это дело.

— А не боитесь, что это дело может стоить вам жизни?.

Роман разозлился.

— Справлюсь как-нибудь, — сказал он.

— Ой ли? — вдруг громко и противно засмеялся гость. — Вот оно, человеческое тщеславие — попытка судить о чем-то, не имея о нем никакого понятия!

— Просветите, не обижусь.

— Тогда присаживайтесь, как там говорят по-русски: «В ногах правды нет?»

«По-русски? Он — не русский? А ведь есть легкий акцент! Иностранец? Точно, какая-то секта или две противоборствующие секты!» У Романа появилось предчувствие удачи, он сел в кресло, гость, чтобы находиться лицом к лицу, развернул стул.

— Вам нравятся русские пословицы? — Петрович сразу решил брать быка за рога. — Вы — иностранец?

— Как вы обрадовались, услышав мою ремарку — думали, поймали на слове! Да ничего страшного, я вам расскажу то, что сочту нужным.

«Посмотрим, — подумал следователь, — как ты заговоришь после суток в камере», но вслух сказал:

— И почему вы не хотите рассказать мне все?

Мужчина растопырил пальцы и помахал ими перед собой, как веером:

— Мне вас жаль. Я не хочу, чтобы вас убили. Знаете ли, с некоторых пор я берегу человечество.

— Ого! — не выдержал Петрович. — Вы можете влиять на судьбу человечества?

— Да, — перестал улыбаться оппонент. — Могу.

— Надоели мне ваши загадки! Давайте-ка отвечайте на вопросы, иначе мы сейчас же отправимся в отдел!

— Не отправимся в любом случае, но это пустой спор. Спрашивайте.

— Вы иностранец?

— Даже в большей степени, чем вы думаете.

— Что это значит?

— Не скажу.

Роман заскрипел зубами.

— Вы знаете убийцу?

— Лично — нет. Но я имею представление о том, кто это такой.

У Петровича похолодели ладони.

— Кто?

— Вам этого знать не нужно. Вы нападете на его след, и он вас убьет.

— А если наоборот — я его убью?

— Не сможете. Вы слишком для него слабы.

— Ничего себе! — следователь даже хрустнул костяшками пальцев. — Ну хорошо — почему он их убил?

— Ему была нужна кровь. Раз. И он хотел, чтобы о его прибытии знали. Это два. Для него предпочтительнее — кровь девственницы или ребенка. Но где у вас ночью в Москве девственницу найдешь? — и незнакомец расхохотался.

— Зачем ему нужна кровь? Для ритуала?

— Ритуал? Нет, он ее выпил.

— Три с половиной литра? Взял и выпил?

— Да, вот так.

— Зачем?

— Чтобы стать сильным. Очень сильным. За пять суток он должен в идеале выпить кровь пяти девственниц, поочередно. Но так как в нынешние времена с девственницами стало туго, то и просто молодые женщины сойдут.

— Вы хотите сказать, будут еще убийства?

— Да, будут.

— И вы не хотите этому помешать? Скажите мне, кто это?