— Кстати, а где твой муж? — вдруг спросил ее Мишка. И этот тоже говорит «кстати».

— Совсем некстати, — огрызнулась Таня. — Считаешь, мы без него ничего не сможем выяснить?

— Я просто так спросил, — криво ухмыльнулся тот, и Таня поняла, что бывший муж на что-то намекает. — Ведь не всегда совпадения на чем-то основаны. И наоборот…

Светлана как-то странно на него посмотрела, но ничего не сказала.

— Он предупредил, что сегодня придет поздно, — сухо вымолвила Таня.

Для обоих, потому что и Светка с интересом уставилась на нее: что скажет? Вообще у Тани создавалось впечатление, что Светлана знает гораздо больше ее. Причем именно о Танином втором муже. Но ни за что не скажет. Вон смотрит своими серыми глазищами и молчит.

— Я всего лишь поинтересовался на тот случай, если выяснится, что у твоей сестры забарахлила машина и она позвонила Каретникову.

— По-моему, это вполне логично, — встряла Светка. Без нее тут не разберутся!

Услышав невольный вздох, Таня посмотрела в угол комнаты, где сидела Шурка.

— Александра, иди к себе.

— Мама, ты все время забываешь, что я уже взрослая.

— Взрослая, — кивнул Михаил, — кто спорит, но сейчас мы с твоей мамой обсуждаем нечто не предназначенное для твоих ушей.

— Если бы ты знал, папа, сколько мне приходится слышать того, что не предназначено для моих ушей. Вот, например, на днях я слышала один очень странный разговор между тетей Машей и Леонидом Сергеевичем…

— Ты подслушивала? — неприятно удивилась Таня.

— Вот еще, подслушивала! — дернула плечом Александра. — Я услышала нечаянно. Вспомни, ты послала меня снять высохшее белье. Так что папа употребил слово «кстати» очень кстати.

— Ты говоришь загадками, — сухо заметила Таня.

— Мало ли, — торопливо вмешалась Светлана, — услышала и услышала. Какое это имеет отношение к отсутствию Маши?

— Не знаю, — протянула Саша, — может, и имеет.

— И о чем говорила Маша с Леонидом Сергеевичем? — спросил Михаил. — Надеюсь, ничего ужасного для ушей юной девушки.

— Не юной, а молодой, — поправила Александра. — Юные — говорят о подростках.

— Да успеешь ты повзрослеть! — заметила Таня. — Чего тебе так не терпится попасть во взрослые.

— Не терпится, потому что я вовсе не хочу в детстве засидеться, — огрызнулась Александра.

— Это намек? Что ты имеешь в виду?!

— Погоди, Таня, — остановил ее Михаил. — А вдруг именно в разговоре между Машей и твоим мужем кроется причина их обоюдного отсутствия?

Он верно почувствовал, что Тане вовсе не хочется знать об этом разговоре. Если Маша ей не рассказала, значит, и незачем это выяснять. У нее внутри даже некий холодок образовался: у ее сестры Маши и мужа Леонида какие-то общие дела, о которых самой Татьяне неведомо? Ну и пусть! Что может быть в этом интересного?

Но разве остановишь этот поток любопытства. Особенно у Карпенко. Сейчас он до всего докопается. Небось станет радоваться, что бывшая жена сидит в дерьме!

Вот до чего они ее довели! Таня употребила слово «дерьмо» чуть ли не по отношению к любимой сестре! Нет, ничего не надо рассказывать! Надо было сразу отослать Шурку к себе. Нашла чем хвастаться: тем, что подслушала разговор!

Татьяне показалось, Саша уже пожалела о том, что проговорилась. Она с сочувствием взглянула на мать, но отступать было поздно, отец ждал ее слов, потому Саша сказала:

— Каретников уговаривал тетю Машу… Ну, он говорил, что может содержать ее и сына, что он с тех пор… он не сказал, с каких пор, а помолчал, как будто она и сама об этом знает. Сказал: «…С тех пор, как мы с тобой… я не могу думать ни о чем другом…» А тетя Маша сказала, что она никогда не нанесет сестре такого удара… Сказала, что, если он не прекратит свои домогательства, кому-то из них придется отсюда съехать!

— Эх, Шурка, зачем ты об этом рассказала! — бормот-нула Светлана.

Девушка смутилась и замолчала. Некоторое время в комнате не раздавалось ни звука.

«Вот наконец пришел и Мишкин час, — подумала Таня. — Сейчас он выскажется…»

Но она ошиблась, Михаил не произнес ни слова. Вернее, о Леньке не сказал, а спросил Таню:

— Где у вас телефон? Таня подала ему трубку.

— И еще: ты помнишь номер машины, которую купили Маше?

Таня не помнила, но на всякий случай в хозяйственной тетрадке записала. Решила для себя, что стоит попозже выучить его на память. А вышло, что это пригодилось уже сейчас. Михаил тут же стал набирать одному ему известные номера и спрашивать, нет ли этого номера в сводке.

Таня понимала, в какой именно сводке, но отчего-то она верила словам Светланы насчет интуиции. Маша жива!

Через некоторое время Михаил сказал Тане:

— Света оказалась права: в сводках дорожно-транспортных происшествий нет Машиного «жигуля», как и нет самой Маши среди пострадавших от действий хулиганов…

Он задумался.

— Кажется, придется подключать ребят из другого ведомства. Эта трубка берет со двора?

— Конечно, берет, — сказала удивленная Таня. — А почему тебе непременно надо выходить во двор?

— У тебя есть дома хорошее вино? — вдруг спросил ее Мишка, отчего она удивилась еще больше и потому нерешительно ответила:

— Есть, а что?

— Ну так угости Свету. Ты же всегда была радушной хозяйкой, а теперь лежишь, больную изображаешь.

Забывшись, Таня метнула в него диванной подушкой. Как в былые добрые времена. Мишка расхохотался, но тут же посерьезнел:

— Извините, но я бы хотел, чтобы этот телефонный звонок вы не слышали. Не обидитесь, девчонки?

— Не обидимся, — за двоих ответила Светлана и улыбнулась Тане: — Пожалуй, твой бывший муж прав: ты уже можешь встать. И от рюмочки я не откажусь, а то, честно говоря, меня слегка лихорадит. Ждать и догонять, говорят, труднее всего. Особенно когда не знаешь, плохих вестей ждать или хороших… Ты как, в порядке? А то я тебе могу транквилизатор предложить. Мало ли, опять чего-нибудь себе представишь. Как говорится, сам придумал — сам испугался. Все болезни от нервов — давно известно.

— Не надо, справлюсь сама, — сказала Таня, слегка уязвленная словами Светланы. И Маша, и она вслед за сестрой считают ее какой-то слабосильной.

И она тоже хороша: не подумала, что Света вполне может быть голодна, как и Михаил, который наверняка был на работе, а она им и чаю не предложила.

Наверное, поэтому, придя на кухню, Таня стала доставать из холодильника все, что там было, несмотря на слабые протесты Светланы. Поставила три прибора. Достала бутылку вина, которую поминал Михаил.