Арчил предложил подвезти меня к офису, чтобы я мог вызватьмилицию, но я отказался. У меня были еще кое-какие дела в городе. Никто, кромеменя, о них знать не должен. Я вышел на автобусной остановке, и Арчил со своимилюдьми уехал, пообещав мне завтра позвонить. Я огляделся. Народу было немного.Я остановил такси и поехал к дому Дамкаева. Не знаю, какой я психолог, ночеловеку моей профессии нужно уметь разбираться в людях. Нужно понимать, комуможно доверять, а кому нельзя рассказать даже о прошлогоднем визите в Москвуодной особы королевских кровей, которая потребовала для себя сразу несколькомальчиков. Забыл сказать, что эта особа была мужчиной.

Югансон был умница, но именно потому, что он был чересчурумный, я не доверил ему несколько своих особо ценных кассет. Умный человекначинает размышлять, как использовать доставшееся ему богатство. Умный человекначинает вычислять, что в данной ситуации может быть ему выгодно. Умный человекособенно опасен, так как может предать в любую минуту, исходя из собственныхинтересов, которые он легко просчитает. Может быть, поэтому все диктаторыопирались на придурков и на быдло? Ведь с ними легче иметь дело. Когда в вашемокружении есть умный человек, это всегда немного опасно. Он может просчитатьлюбые ваши ходы.

Югансону я свои кассеты не доверил. И конечно, не хранил иху себя дома. И даже Семену Никитину, который сейчас занимается Дипломатом и егосупругой, тоже не доверил. Я хранил их в квартире Дамкаева. При этом нашбухгалтер даже не подозревал, что именно я у него храню. Просто однажды я взялу него второй ключ, и мы договорились, что я оставлю у него на шкафу несколькосвоих кассет. Ему я объяснил, что это порнокассеты, и мне неудобно хранить ихдома. Если бы его не убили… Впрочем, нет. Он бы все равно не вспомнил про этикассеты, а они бы все равно не поверили, что копия, которую они так упорно ищут,находится в квартире Дамкаева.

Теперь очень важно, чтобы меня там никто не видел. Было ужесовсем темно, во дворе никого не было. В двери подъезда, где жил Дамкаев,кодового замка не было. Он был выломан, а дверь была распахнута. Войдя в дом, яподнялся по лестнице на второй этаж, достал ключи и открыл дверь. Все былотихо, спокойно. Кассеты лежали на шкафу — там, где я их оставил. Пыльные иникому не нужные. Я бы мог их держать здесь всю оставшуюся жизнь, но уже черезчас здесь появятся сотрудники милиции, и мне придется давать объяснения поповоду этих кассет. Я старался ни до чего не дотрагиваться, чтобы не оставитьотпечатки пальцев. Эти кассеты нужно спрятать где-нибудь на вокзале, арендовавобычную ячейку. Потом я вызову Никитина, чтобы он давал объяснения по поводусобытий в офисе, а сам поеду в бар обеспечивать себе алиби.

Как только я протянул руку к кассетам, раздался громкийтелефонный звонок. От неожиданности я вздрогнул. Кто мог звонить Дамкаеву? Впервую секунду я не сообразил, что это звонит мой мобильный телефон. Я досталаппарат и чуть не выругался. Звонил Никитин: номер его мобильного телефонавысветился на моем аппарате. Я включил телефон.

— У нас неприятности, — быстро сообщил Семен.

«Какие еще неприятности могут быть в этот день?» — мелькнулоу меня в голове, но я ничего не сказал. Подчиненные не должны чувствоватьколебаний своего начальника. А в нашем деле сутенер не должен сомневаться. Онвсегда поступает правильно, иначе он колеблющийся сутенер, а от таких обычноуходят.

— Что ты мелешь? Какие неприятности? — спросил я.

— С Дипломатом. Я из клуба говорю. Эта дура — женагимнаста — все испортила…

— Подожди, — мне все равно нужно обеспечить себеалиби, и небольшой скандал пойдет на пользу. Клуб расположен совсем недалекоотсюда. — Я сейчас приеду, — сказал я Никитину и, протянув руку,забрал кассеты. И только потом добавил: — Жди меня, я через пять минут подъеду.

Из квартиры я выскочил как ошпаренный. Что еще там моглиучудить? В таких делах может произойти все что угодно. Вообще-то свингерстводолжно быть сугубо добровольным. Не у каждого мужика выдержат нервы, когда егожену используют у него на глазах. Правда, в клубе ничего страшного случиться недолжно. Там у нас ребята проверенные, да и охрана постороннего не пустит. Вэтот вечер там все было приготовлено для Дипломата и его жены. Интересно, чтотакое могла сделать Ольга, что все испортила?

Я приехал в клуб через десять минут. К этому времени обепарочки уже сидели в отдельных кабинетах. Никитин рассказал мне о нашихнеприятностях. Поначалу все шло нормально. Все пили, закусывали, парытанцевали. В клубе было всего пять пар, из которых три — наши «подставки». Вобщем, Дипломат познакомился с гимнастом. Увидев их, Ольга побледнела, но ничегоне сказала мужу. Она, очевидно, узнала и Дипломата, и его жену. И видимо, сразупоняла, что не столько Дипломат интересуется ею, сколько его жене нужен ее муж.В общем, она выпила чуть больше обычного и слегка завелась. А мужу Ольги мыподсыпали в стакан немного успокаивающего. На потенцию это не влияет, а нервыуспокаивает.

Потом они пошли в разные кабинки. Гимнаст и не вспомнил просвою жену. Кабинки у нас сделаны таким образом, что обе пары могут видеть другдруга через стекло. Чтобы, так сказать, «получать удовольствие». В общем, когдапары начали заниматься любовью, Ольга смотрела в сторону соседей не отрываясь.Казалось, она не замечает, как ведет себя с ней Дипломат. Но жена Дипломата,видимо, слишком увлеклась. Кончилось тем, что Ольга разбила стекло, ворвалась всоседнюю кабинку и довольно сильно поцарапала супругу Дипломата.

Ее, конечно, оттащили, но у той на лице остались следыбуйства Ольги. Я вошел в комнату, где сидели Дипломат и его благоверная. Рыжаястерва лет сорока. И хотя на лице у нее были свежие царапины, для своих лет онавыглядела неплохо. Тело у нее было упругое. «Наверно, следит за своимздоровьем, соблюдает диеты, ходит в тренажерные залы», — подумал я.Дипломат выглядел расстроенным, но, по-моему, он должен быть доволен, что его стервупоколотили.

— Извините нас, — проникновенно обратился я к женеДипломата. — Мы не думали, что так все кончится. Но вы должны понятьестественное волнение молодых супругов. Они впервые в жизни попали всвингер-клуб.

— Она просто хамка, — сказала высоким голосомженщина, — нельзя так вести себя в приличном месте.

— Конечно, — согласился я, сделав строгоелицо, — мы их очень серьезно накажем.

— Вы вернете все наши деньги, — грозно потребовалДипломат.

— Не уверен, — улыбнулся я.

Здесь я был в своей стихии. Деньги уже заплачены, и теперьих не вырвет у меня даже святая инквизиция.

— Как это не уверены? Мы ведь договаривались…

— Что я организую вам встречу в свингер-клубе, —перебил я Дипломата. — Что мы и сделали. Ваша встреча состоялась, мыуговорили молодых людей приехать сюда. Они получили удовольствие. Насколько язнаю, вы тоже получили удовольствие с молодой женщиной. Никто не виноват, чтоваша жена несколько… увлеклась, и у вашей партнерши не выдержали нервы. Мыможем договориться, и через несколько дней вы снова встретитесь.