Поднимаясь с моста на пригорок, я увидела у дома Силкиных светлую машину, но сделала вид, что мне это совершенно не интересно – стала внимательно изучать тропинку, по которой шагала. Значит, я все-таки была права в расшифровке вчерашнего телефонного разговора Михаила. Неожиданно прямо перед собой я увидела на тропинке две пары мужских ног: одна – в кроссовках, другая – в ботинках. Подняв испуганный взгляд, я узрела ухмыляющегося Михаила и серьезного усатого молодого человека лет тридцати отроду. В очках, голубых фирменных джинсах и спортивной рубашке. На голове ежиком торчали темные волосы. Симпатичным его никак нельзя было назвать. Лицо сосредоточенное, сердитое, даже скорее злое. Я была абсолютно уверена, что не видела его раньше и не захочу видеть впредь.

– Поход удался! – как мне показалось, с оттенком иронии произнес Михаил. – Давай корзинки, поднесу до дома.

Незнакомец молчал и буравил меня взглядом через очки. Демонстрируя полное равнодушие к его персоне, я протянула ношу Михаилу.

– Представляешь, Наташку не смогла уговорить домой вернуться. Теперь уж точно на пару дней задержимся. Ей бы сейчас твои грабли! Или косу! На следующий год попробуем на Валдай съездить. Только уже с мужьями. Они – на рыбалку, мы – в лес, – болтала я без передыху, не давая спутникам и слова молвить, хотя оба несколько раз порывались что-то сказать. Почему-то казалось, что незнакомец хочет спросить о том, о чем не хотелось бы говорить правду. У самого дома бабы Тони молодому человеку все-таки удалось задать свой вопрос:

– А ваш муж, случайно, не под арестом?

Я вздрогнула, потом медленно поставила корзинки на крыльцо, медленно повернулась к Михаилу:

– Этот господин когда-то серьезно ударился головой? – Михаил неопределенно пожал плечами. – Странно. Ему нельзя доверять управление автотранспортными средствами.

– Почему вы не хотите ответить? – сердито спросил незнакомец, и я, наконец, удостоила взглядом его очки.

– Вы считаете себя вправе шутить надо мной?

– Это не шутка.

– Тогда вообще не считаю нужным с вами разговаривать. – Я шагнула к крыльцу, но была остановлена тихой просьбой Михаила:

– Ирочка, ответь ему, пожалуйста. – В голосе Михаила не было никакой угрозы. Только спокойствие. И я тихо и спокойно соврала:

– Мой муж на даче бурит скважину. А я с большой радостью слиняла на пару дней с подругой от почетной обязанности кормить и поить ораву мужиков. Клятвенно заверяю, что согласие супруга получено. – С чувством обиды на лице (жаль, что со спины его нельзя было увидеть) я поднялась на крыльцо, даже не взглянув на грибы.

Обессиленно опустившись на табуретку в кухне, я уставилась на свои руки. Они дрожали мелкой дрожью. Кажется, мы с подружкой серьезно вляпались. Осторожно выглянув в окно, я увидела Михаила, подходившего к своему дому. Напарника с ним не было. Очевидно, он где-нибудь замаскировался и поджидал Наташку. От этой мысли совсем похужело и даже стало подташнивать. Я спешно продумывала, как перехватить подругу. Получалось – никак. Встречать ее явно нельзя, чтобы не вызвать подозрений.

Скрипнувшая дверь кухни заставила меня подскочить, и я потеряла бы сознание от страха, если бы в дверях тут же не появилась Денька и улыбающаяся физиономия Наташки. Впрочем, улыбка быстро превратилась в гримасу, едва подруга узрела выражение моего лица. Торопливо, не выговаривая до конца слов, я, как могла, изложила суть дела. Наташка широко перекрестилась.

– Какое счастье, что я прошла огородом! Успокойся, он не мог меня видеть. Теперь толком скажи, как этот козел выглядит? Стараясь говорить внятно, я довольно толково обрисовала незнакомца.

– Я так и подумала, – неожиданно для меня сказала Наташка. – Это тот самый козел из автосервиса, который звонил нам домой. Николай! Ну я сейчас ему устрою! Сейчас у него глаза повылазят!

Подруга вихрем умчалась в комнату, Денька за ней и только я поплелась еле-еле – ноги дрожали. По комнате летали вещи. Наташка, несмотря на врожденную аккуратность, с остервенением рылась в сумках, расшвыривая шмотки куда попало, в том числе, и на меня. Как ни странно, это привело меня в чувство, и я предприняла робкие попытки узнать, что происходит, но пришлось довольствоваться Наташкиным «да погоди ты!». Все стало более-менее ясно минут через десять: передо мной стояла этакая бабища в безумном каштановом парике, с черными густыми бровями и густо накрашенными ресницами. Помада на подрисованных полных губах отливала свежеотжатым морковным соком из корнеплодов сорта «Витаминная». Самое ужасное зрелище представляла собой фигура подруги. Четыре маленькие подушечки-думки, мастерски привязанные с помощью пояска от халата и какой-то веревки, и зафиксированные еле-еле натянутыми и порванными при этом колготками, увеличили Наташку минимум до пятьдесят шестого размера. Джинсы упорно не налезали на талию, и она подвязала их очередной веревкой. За пазуху было засунуто по два небольших полотенца. Широкая трикотажная ночная майка с пикантной надписью «I LOVE YOU» была чуть-чуть тесновата в груди, но зато полностью скрывала подвязанные джинсы. Как хорошо, что дома не было бабы Тони!

Собаку оставили дома. Наташка, подхватив пакет с грибами, отправилась огородами на улицу, чтобы торжественно появиться у дома со стороны фасада. Я в халатике без пояса отправилась якобы высматривать ее появление.

Наташка не заставила себя ждать. Переваливаясь с ноги на ногу и, отдуваясь, она тащила пакет с грибами, прижав его к груди и, завидев меня, басом укоризненно сказала:

– Ручки лопнули.

– Наташка! Наконец-то. Я уж волноваться начала, – немного запоздало воскликнула я и подскочила, чтобы принять пакет.

– Сама донесу, – решительно отстранила меня подруга и, демонстрируя под майкой необъятный зад, кряхтя, поднялась на крыльцо.

Краем глаза я успела заметить приоткрытый от изумления рот Николая, стоявшего у соседнего забора. Ничуть не скрываясь, он нагло смотрел в нашу сторону. Когда подруга скрылась в доме, я оглянулась и, сделав вид, что только сейчас увидела Николая, громко крикнула ей вслед:

– Здесь какой-то придурок объявился! Маньяк, по-моему. Надо бы сообщить куда следует.

«Придурок», бросил сигарету, раздавил ее ногой и быстро пошел к дому Силкиных. Довольная Наташка отправилась в комнату входить в свой привычный образ, а я заняла пост у кухонного окна, злорадно предвкушая скорый отъезд Николая. Увы! Мои ожидания не оправдались. Услышав скрип двери, я проворчала:

– Что-то ты долго…

– Да заспалась маненько, – раздался голос бабы Тони. Все энтот сериал… Как начал Роберто с пистолетом за Марией гоняться, я от страха глаза-то и закрыла. Да не заметила, как заснула.

Увидев грибы, баба Тоня засуетилась.

– Мы сами, бабуля, – сказала я, но она только махнула рукой и подхватила одну корзинку.

Я повернулась к окну. И как нельзя более своевременно! По улице шествовали Николай с Михаилом, у которого за спиной был внушительный рюкзак. Пришлось схватить с пола чистый тканый половичок и опрометью вылететь на крыльцо, делая вид, что старательно его вытряхиваю. Сладкая парочка прошествовала мимо меня, Михаил приветливо помахал, я ему тоже. Николай, очевидно, задержится в деревне. Сейчас они явно шли на хутор. Интересно, останутся ли они там ночевать? Время для похода туда и обратно позднее. С другой стороны, Михаил не станет оставлять жену на всю ночь одну. Просто удивительно, как этот бандит, ну или почти бандит, любит свою жену. Ясно одно, Наташке сегодня не стоит показываться на улице.