отправил его в котелок, — а мне, может, и так тоскливо… Мы ж только в дозоры эти бестолковые ходим, да всё тренируемся. Неужели тебе не скучно, Арти?

— Ничто не скучно, если видишь в этом своё предназначение, — ответил чародей живой земли и тут же удивлённо замер, осознав, что буквально повторяет слова Вельбера, — ладно, хочешь голову сложить, валяй, — поспешно добавил он, — но с Шерин-то как быть? Тебе её не жалко?

— А что Шерин? — удивлённо спросил Киба и тут же расплылся в хитрой ухмылке, — а… ты думаешь, что мы… — он замотал головой, — не, мы просто дружим. И к тому же, будет тебе известно, у меня девчонка есть.

— Вон оно как… — пробормотал Артлин и украдкой взглянул на Шерин, сидящую за книгой.

На этой ноте разговор заглох сам собой, но продолжился уже за завтраком: пока варилась густая похлёбка, над которой Арти трудился на пару с Кибой, троица пила ароматный чай и заедала удивительно сочным ветчинным пирогом. Он буквально таял во рту, и все трое ели его, счастливо жмурясь.

— Сам испёк? — Артлин подхватил ладонью упавший кусочек и отправил его в рот.

— Нет, что ты! — Киба расхохотался, — вот такое колдовство мне недоступно — подруга стряпает. Слушай, Арти, а у тебя-то есть? Ну, возлюбленная?

Маг живой земли смутился и замотал головой.

— Ну и ладно, — Киба оторвал зубами крупный кусок начинки, — зато ты проехал половину континента. Столько всего видал... А я? От Мистрадина пятьдесят миль, сидел там безвылазно, никуда не выбирался. Только представь, какая скука! Вот и я думал: возьмут в войско, и я хотя б краем глаза увижу другие земли… Но совет магов решил, что я слишком молод и неопытен. Послушай, Арти, разве это справедливо?

Он договорил и лег на траву. Арти украдкой взглянул на друга, и тот кисло улыбнулся в ответ.

— Что если это последняя война на нашем с тобой веку, а? Старики считают, что в праве указывать нам, что делать. Говорят, мудрость приходит с возрастом, но я в это не верю. По-моему, некоторые с годами становятся только глупее… Эй, ты слушаешь меня? О чем ты вообще думаешь?

Арти усмехнулся и махнул рукой. Этот разговор ему не нравился, и потому он не ответил, а отошёл к котелку, в котором томилась похлёбка, и поднял крышку. Густой пар, полный крепкого мясного духа, поднялся над поляной.

— Вроде готово.

— А ловко ты с темы съехал, — засмеялся кудрявый, — но я так просто не отстану. Ты на нас посмотри: мы уже готовые солдаты. Вот скажи, разве справедливо, что…

Позади раздалось тихое рычание.

Киба тут же осёкся. Все трое медленно повернулись на звук. У края поляны стоял крупный, странно выглядевший волк, очевидно, привлечённый запахом мяса. Однако выглядел он странно: его блёклая шерсть торчала клоками, точно свалявшийся войлок, и в крупных проплешинах темнела вздувшаяся кожа, покрытая жёлтыми и багровыми пятнами. Глаза зверя — мутные, ввалившиеся, пылали зелёным огнём. Он подходил медленно и угрожающе, чуть пошатываясь.

Киба ойкнул и пополз спиной вперёд. Пригнув голову, волк пошёл на него, быстро ускоряя шаг.

— Мммммамааа… — напуганно протянул болотный маг дрогнувшим голосом.

Серая тень неотвратимо приближалась, когда вдруг перед ней выросла фигура Артлина. В руках волшебника тлела горящая головня, вытащенная из костра. Не мешкая ни секунды, он с размаху огрел волка по морде. Рыжие искры брызнули во все стороны, но хищник, казалось, даже не испугался — тяжело отскочив в сторону, он вновь пригнул голову и пошёл вперёд, на этот раз — на Шерин, которая испуганно замерла, будто не в силах пошевелиться.

Пока молодая волшебница и маг болот испуганно вжимались в траву, Артлин действовал: он схватил посох, лежащий неподалёку, но все заклятия, как назло, вылетели из головы. Вскинув посох наподобие двуручного меча, он что есть силы треснул зверя по загривку, но это не возымело эффекта.

Не растерявшись, Арти заскочил на него сверху, впившись коленями во впалые бока твари. Рявкнув, волк задрал голову, Артлин прижал посох к его шее и обеими руками потянул на себя, чувствуя, как ломается трахея. Почему-то существо не спешило умирать: оно яростно щёлкало пастью у самого лица чародея, и его покрытые лунными бельмами глаза всё так же сочились зелёным светом. На мгновение Артлин похолодел внутри, понимая, что уже видел такие глаза — ему припомнилась ночь в таверне, когда он и Вельбер едва не погибли. Воспоминание о чёрном коне, яростно ломившемся в двери, ударило в его мозгу, как молния. Этот волк уже давно не был живым: теперь это было мёртвое тело, управляемое лишь магией…

Страха больше не было. Левой рукой Арти вцепился в голову зверя, и, перехватив посох правой, резким движением затолкал навершие с камнем ему в глотку. Вспомнив слова заклятия, он быстро пробормотал их. Тело умертвия содрогнулось, будто собрав остатки сил, оно рванулось вперёд и замерло. Гнилая кожа, обтягивавшая торчащие рёбра, с треском лопнула, и из расползающихся ран, извиваясь, полезли корни и тугие плети лозы. Лапы волка подогнулись и он распластался на брюхе. Больше он не шевелился — лишь лозы, ветки и листья лезли из его рта, глазниц и многочисленных дыр между рёбрами.

С трудом встав, Артлин протянул руку Шерин, и она схватилась за неё и медленно поднялась на ноги, неотрывно глядя ему в глаза.

Глава 11

***

Средь нашего учения существуют вещи, известные всем и каждому. Не суть магии, но её внешняя сторона. Отсвет, который привлекает, но сам по себе есть ничто.

Немало и тех вещей, которые составляют скрытую сущность волшебства, но которые оказываются доступны лишь посвященным. Их нелегко узнать, до них нелегко добраться, но каторжный труд познания сторицей окупается сладкими плодами учения, становящегося уделом избранных...

...

...Путь мага есть ключ и дверь одновременно — слившись воедино из книжных знаний и колдовского опыта, он распахивает пред обратившимся к нему тысячу путей, и каждый