Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женька изумленно смотрела на Ромку, не находя, что ответить. И он это понял по-своему.
Его губы были мягкими и теплыми. И этот поцелуй ни капли не был похож ни на тот, что у реки, когда они удирали от вертолета, ни на тот, за который Ромка получил ложкой по лбу.
Восхитительно это было… волшебно… чарующе…
Женька обвила руками шею Ромки и закрыла глаза. За окном шумело море, его гул мешался с доносящейся откуда-то лирической композицией.
«Действительно, такой идиотизм эти дразнилки! – с нежностью думала она. – И пусть Ромка первый начал! Все мы люди – иногда ошибаемся. Я тоже насчет него была не права: Ромка вовсе не балбес. Он умный, добрый, ласковый. И главное – понимает меня».
- Теперь ты поцелуй… - шепот Ромки прервал ее сладкие грезы. – Сама. Чтобы я больше не сомневался в удачном продолжении вечера. Сусанина, ты что больше всего хочешь в сексе?
«….!!!» – пронеслось в голове нечто не облекаемое в слова.
И очень тянуло ответить, что мозг. Ромкин. Долго и интенсивно.
Женька отодвинулась, но промолчала. Во-первых, потому что воспитание. Во-вторых, испугалась, что дальше будут те самые разборки. А в третьих…
- Я тебя поцелую, Ромка, - спокойно выговорила она. - С удовольствием. Только без продолжений.
- Все-таки замуж, - понимающе усмехнулся он и потянулся за бутылкой. – Невтерпеж. Извини, я в этом плане ничего предложить не могу. Не готов ни морально, ни финансово, ни организационно. И куда жениться в двадцать четыре года? Не нагулялся еще.
Ромкины слова отчего-то царапнули. Неглубоко, но чувствительно.
Но Женька вспомнила про свои двадцать семь, окинула Ромку снисходительным взглядом и рассмеялась:
- Согласна! Какой из тебя муж, Илларионов? Смех один! Не волнуйся, и мысли такой не было!
Удивительно, но Ромка не подхватил веселья. Он налил водки – Женьке в чистый стакан, вложил его ей в руки и коснулся своим:
- За понимание!
Женька сделала вид, что глотнула из стакана и так и держала его в руке.
Ромка выпил водку до дна и зажевал веточкой укропа.
- Ты тоже не бойся, Женек – я все прекрасно понимаю, - он не спеша положил на хлеб несколько кусочков колбасы, добавил тоненький ломтик свежего огурца и украсил все зеленью: - Для замужа есть Стасик с двумя квартирами. Он тебе не нравится, зато квартиры нравятся. А оторваться можно и на курорт съездить. Дело житейское.
От подобных откровений у Женьки на миг пропал дар речи. Но только на миг. Она гневно сверкнула глазами и поставила, почти швырнула, на стол нетронутый стакан с водкой:
- Рома, ты дурак?!
Ромка сунул ей в руки бутерброд и отвел взгляд:
- Нет, просто реалист. Ты мне нравишься, остальное – мои проблемы. Расслабься, Сусанина, все норм.
Женька надкусила бутерброд и положила его на стакан с водкой, точь-в-точь, как на поминках:
- Прощай, разум! Ты реально чокнутый, Илларионов. Это же надо на ровном месте целую историю сочинить! Нет никакого Стасика. Точнее, есть, но у нас ничего не было и не будет. И плевать, сколько у него квартир! Хоть целый небоскреб! Это понятно?!
- Это – да, - смущенно пробормотал Ромка и опять обнял Женьку. – Извини, я не со зла. Говорю же, с мозгами что-то не то. Скажи правду, я тебе нужен?
- Да.
- Зачем?
Женька посмотрела Ромке в глаза. В эти невероятные медовые глазищи:
- Если честно – пока не знаю.
Ромка усмехнулся и уткнулся губами ей в плечо:
- Ты так и пахнешь. «Да» и «нет» одновременно. Кто от этого не чокнется?
Женька вздохнула и погладила Ромку по голове.
«Все-таки, он хороший, - пронеслось в уме нежное, как лепесток чайной розы. – Просто наивный. Совсем-совсем. Но, по крайней мере, честно в этом признается, а не изображает из себя невесть что».
- Уже не знаю, что и думать, - Ромка поймал ее руку в свою, провел пальцами по ладони: - То ли у тебя кто-то есть, то ли боишься. Негативный опыт?
- Никого у меня нет, и все со мной нормально! – Женька сняла со стакана бутерброд и откусила. Настроение было легкое-легкое, шаловливо-игривое: – А что - нужно сразу на все соглашаться?
- Почему нет? Взрослые люди, взаимная симпатия. Но ты же зараза, Сусанина… - Ромка тоже откусил от ее бутерброда, при этом потерся щекой о запястье. – Пока мозг не вынесешь, не успокоишься. Нравится издеваться, да?
Женька встретилась с ним взглядом. И столько всего было в его глазах: насмешливого и грустного, теплого и колючего, сладкого и обжигающего. Ядерный коктейль какой-то!
«Я ведь уже объясняла! – вспомнила она. – Русским языком. Открытым текстом. Еще в самолете. И, получается, не понял. От слова совсем».
Глаза невольно наткнулись на нетронутый стакан с водкой:
«Папа говорил, что если не можешь решить задачу, надо посмотреть на нее под другим углом. Попробовать радикально изменить угол зрения?»
Она решительно взяла стакан и выпила до дна. Эта порция была явно лишней. Женька закашлялась и лихорадочно ухватила другой стакан, в котором, как она помнила, была недопитая минералка.
Но там почему-то тоже оказалась водка.
Женька покраснела, побледнела, захлопала глазами…
Ромка натурально испугался, подхватил ее, похлопал по спине, налил в стакан сока. Но Женька лишь гордо мотнула головой и вытерла ладонью набежавшие слезы.
Обстановка Ромкиного номера качнулась и расплылась перед глазами. Зато картинка сложилась. Четко и ясно.
- Это не вынос мозга и не издевательство, - твердо произнесла она. - Скорее, встроенная система защиты. Автоматическая, включается сама по себе. Почти, как в телефоне.
Женька, сконцентрировавшись, взяла со стола свой сотовый:
- Видишь, заблокировано? Чтобы получить доступ к устройству нужно пройти идентификацию. Пароль, например, набрать…
Она вбила на экране несколько цифр.
- Или графический ключ.
Ее палец начертил замысловатую закорючку.
Ромка несколько секунд смотрел на нее во все глаза. Потом рассмеялся и притянул к себе:
- Занятная теория! Сама придумала?
- А куда деваться, если ты по нормальному не понимаешь? По сетчатке глаза бывает доступ еще. И по отпечаткам – у кого как настроено. А иногда используется несколько уровней защиты сразу.
- Как у тебя? – он со смехом дунул ей в
