При первом упоминании офицера Мюллера, я вдруг вскинула взгляд в сторону довольной Оли. Он не навещал фрау Шульц и Артура больше двух недель, это означало, что вечером у меня появится шанс подробнее расспросить его про болезнь мальчика и что ему угрожает, а также осторожно спросить про прачечную, где работает Анька. После размышлений я мысленно улыбнулась. Вдруг Мюллер в честь Рождества сжалится надо мной и выложит все как на духу?.. Ведь не спроста же он знает русский… Грех было не воспользоваться этим.

— А тебе паночка прям так и отчиталась, що Сашка твой наведается? — с издевкой спросила Танька, и ребята поддержали ее коротким смешком.

— Она же сказала, що гости приедут, а кто еще самый близкий у наших панов, а? — в ответ съязвила Оля.

— По-моему, тот Кристоф, що к Амальке нашей сватается, скоро будет самым близким из всех гостей, — с ноткой интриги проговорила Таня.

— Жаль мени ее… — со вздохом сожаления произнес Николай, понуро ковыряясь в тарелке с кашей. — Не любить вона його… а он ее не достоин!

— А кто ее достоин? Ти чи що, Колька? — усмехнулась Лёлька. — Даже и не мечтай, ти для нее раб обыкновенный.

— А я и не!.. Я и не мечтаю! — по-детски возмутился Коля. — Просто несправедливо це замиж без любови виходити!

— Не нам их судить, свои у них обычаи и правила, — отозвался Иван и тут же вскинул светло-голубые глаза в мою сторону. — Катька, не хочешь сегодня вечером по саду прогуляться?

— Да, давай, — я слегка улыбнулась и беззаботно пожала плечами. — Мы сегодня с Артуром наряжаем елку в гостиной после обеда. Как нарядим, можно прогуляться по саду… если фрау будет не против.

Оля и Таня обменялись подозрительными взглядами.

— Що-то вы вдвоем часто пропадать стали, — усмехнулась Лëлька. — То Ванька вдруг срывается Катрусе допомагати, то Катруся вызывается на допомогу в поле… Ничего не хотите нам рассказать?

— Мы просто хотим прогуляться по саду. Разве это запрещено? — спросил Ваня, с вызовом вздернув бровь. — Или ти во всем шукаэшь любовний пидтекст?

— Ладно, ладно, голубки, — отозвалась Оля с довольной улыбкой на устах. — Эх, мне бы так с моим Сашкой по саду-то гулять…

В доме царила предпраздничная суета, а за окном сыпали крупные хлопья снега, словно подарок на Рождество. Фрау вскользь упомянула, что подобного снегопада не было у них уже давненько. Я глядела в окошко и наблюдала, как сырая земля постепенно накрывалась снежной шапкой, и мысленно ликовала. Было дико непривычно ощущать приближение нового года без морозов, буранов и хрустящего снега под ногами.

С лица фрау Шульц не сползала добродушная улыбка, Артур весь день скакал довольный как заяц, постоянно кружась со мной в танце. И только Амалия ходила по дому бледная как приведение, вероятно, опасаясь скорого замужества, которое могло случиться со дня на день по велению Кристофа.

Парочка здоровых мужчин еще с самого утра привезли в гостиную пушистую рождественскую красавицу, высотой по самый потолок. А потолки в усадьбе были как в царских дворцах — высокие, метров по пять-шесть, не меньше. После обеда принялись мы с Артуром под рождественские немецкие песенки на радио наряжать елку красивыми стеклянными игрушками, да подарки упакованные подкладывать под нее.

Ближе к вечеру по дому витал непередаваемый аромат свежей выпечки, вперемешку с пряной корицей. Рождественская елка уже была наряжена, а Артур и профессор Шмидт приступили к очередному уроку немецкого языка в комнате мальчика. Я же успела помочь Тане и Оле на кухне под томные вздохи последней о немецком офицере, и когда до конца урока Артура оставалось около часа, я поспешила на помощь к Ивану. Ребята ухаживали и прибирали за скотом, и я вызвалась Ваньке на помощь, чтобы он поскорее освободился, и мы прогулялись по заснеженному саду.

— Тоже скучаешь за сугробами и суровыми морозами? — с улыбкой спросил он, когда мы вышли на улицу.

Парень поднял голову к хмурому небу и наслаждался крупными хлопьями снега. На лице у него осталась застывшая серая грязь, а в светлых волосах затерялись едва уловимые ниточки соломы.

— По морозам нет, а вот по снежным забавам точно, — я коротко улыбнулась, вспомнив, как мы с девчонками устраивали деревенские игрища.

— Помню, как мы с сестрами не вылезали с горок ледяных, которые сами же и заливали, — Ванька грустно улыбнулся, провалившись в детские воспоминания. — Батька загонял нас, когда мы были уже с синими губами… все мокрые, но шибко довольные. Забегали в хату, на ходу скидывали одежу, на печку забирались и грелись там до самого утра. И так каждый день до первых подснежников…

— Ты не рассказывал про свою семью, — сказала я, опомнившись, что он-то, как раз и знал все о моих родных.

— А що там рассказывать? — парень как-то неопределенно пожал плечами. — Нас, как и всех война раскидала кто куда. Батька меня и три старших сестры растил один. Мамка умерла, когда мне еще и пяти годков не было… почти и не помню ее. А когда война началась, он сразу на фронт ушел, старшая сестра Олеська замужем была уже, средняя Дуська как батьку проводила на фронт, так сразу с женихом сбежала… А вот мы с Машкой в Германию поехали, — рассказывал он с тоской в голосе. — Да только не доехала она. После Польши сразу и померла от тифа… Що с моей семьей сейчас и где они, я не знаю.

— Значит ты тоже один остался в неизвестности, — заключила я, грустно улыбнувшись.

— Та разве приятно говорить о грустном в праздник? Ты, кажется, упомянула, що соскучилась за снежными забавами?..

Иван широко улыбнулся, присел на корточки и собрал горсть свежего снега, придав ему форму снежка. Недолго думая, он замахнулся и кинул его в мою сторону, едва задев волосы. Я с театральным вздохом возмущения принялась в ответ собирать холодный снег с пожелтевшей травы и мастерить снежки. Ванька же, не теряя время, отбежал на несколько шагов назад и тоже принялся лепить снежки со скоростью света.

Влажный снег с легкостью поддавался лепке, поэтому бой ни на минуту не прекращался, а лишь набирал новые обороты. Наш звонкий смех разлетался по заднему двору поместья, прерываясь возмущенными возгласами, когда кто-то из нас попадал противнику за воротник. Я подбежала к белоснежной беседке, использовав ее как временное укрытие от Вани, чтобы слепить как можно больше «снарядов» и вывести из строя противника. Но парень использовал запрещенный ход и, незаметно подкравшись к беседке, атаковал меня