Эти холмы выглядят очень романтично при определенном освещении и с определенного расстояния; особенно хороши они, когда вечером смотришь на них с верхней веранды Клуба. В один такой вечер, разговорившись с мисс Дерек, мисс Квестед сказала ей, что хотела бы съездить туда и что у мистера Филдинга доктор Азиз пообещал устроить эту экспедицию, но, к сожалению, индийцы — очень забывчивые люди. Ее слова подслушал слуга, разносивший вермут. Этот слуга понимал по-английски. Он не был шпионом в полном смысле этого слова, но умел внимательно слушать, а Махмуд Али не то чтобы подкупил его, но попросил прийти к нему в дом и доверительно пообщаться с его слугами, как бы случайно с ними встретившись. Эта история начала расползаться, обрастала слухами и вызывала эмоциональный отклик, и в конце концов Азиз с ужасом узнал, что оскорбил двух английских леди, которые ежедневно ждут от него приглашения на обещанный пикник. Азиз от души надеялся, что его опрометчивое обещание уже давно забыто. Обладая двумя видами памяти — временной и постоянной, он отправил свое обещание в первую. Теперь он извлек его оттуда и принялся серьезно обдумывать предстоящее дело. Приглашение должно было солидно прозвучать за пятичасовым чаем. Азиз все обговорил с Филдингом и старым Годболи и попросил Филдинга обратиться к дамам, когда они будут одни, — с помощью этого ухищрения можно было обойти Ронни, их официального покровителя и защитника. Нельзя сказать, что Филдингу понравилась возложенная на него миссия: он был занят, пещеры не вызывали у него ничего, кроме скуки; а кроме того, он предвидел массу трений и издержек, но ему не хотелось отказывать другу в единственной любезности, о которой тот попросил, и он исполнил просьбу Азиза. Дамы приняли предложение. Это было не очень удобно ввиду состоявшейся помолвки, но они надеялись, что все устроится после обсуждения с мистером Хислопом. Обсуждение оказалось удачным, Ронни не стал возражать, но возложил всю ответственность за дам на мистера Филдинга. Собственно, никакого энтузиазма по поводу пикника Ронни не испытывал, как, впрочем, и обе леди, но тем не менее колеса закрутились.

Азиз страшно волновался. Экспедиция не сулила быть долгой. Поезд из Чандрапура отправлялся незадолго до рассвета, назад, следующим поездом, они приедут ко второму завтраку. Но поскольку Азиз не обладал высоким рангом, он очень боялся всех подвести. Сначала надо было на полдня отпроситься у майора Каллендара. Он обратился к начальнику, но получил отказ, потому что уже пропустил несколько дней без достаточно уважительных причин. Тогда Азиз подослал к майору Каллендару Филдинга, и разрешение — пусть и сквозь зубы — было дано. Ножи он одолжил у Махмуда Али, хотя и не пригласил на пикник его самого. Предстояло решить, как быть со спиртным: мистер Филдинг и, возможно, обе леди спиртное употребляли, значит, ему, наверное, придется подумать о виски и портвейне. Надо было найти транспорт от станции до пещер. И еще — профессор Годболи и еда, и отдельно — профессор Годболи и еда для остальных — это уже не одна, а две проблемы. Профессор, правда, не слишком фанатично придерживался правил индуизма — он пил чай, содовую, ел фрукты и сладости, а также овощи и рис, если их приготовил брахман; но он не ел мяса и хлеб, если в нем содержались яйца; кроме того, Годболи не мог допустить, чтобы в его присутствии ели говядину — ломтик говядины на противоположном конце стола мог безнадежно испортить профессору настроение. Все остальные могут есть баранину или свинину. Однако против свинины восставало все мусульманское нутро самого Азиза. Ему на голову свалилась масса неприятностей, а все из-за того, что он бросил вызов самому духу индийской земли, духу, который распределял людей по отдельным ячейкам.

Наконец час настал.

Друзья считали, что он поступил опрометчиво, связавшись с англичанками, и предостерегали от малейшего нарушения пунктуальности. Кончилось тем, что ночь перед пикником Азиз провел на вокзале. Слуги сгрудились в кучку и не расходились, чтобы не потеряться. Сам Азиз расхаживал по платформе вместе с Мохаммедом Латифом, который был за старшего. Азиз страшно волновался и, казалось, утратил всякое представление о реальности. Подъехала машина, и Азиз решил, что сейчас появится мистер Филдинг, а значит, и твердая почва под ногами. Однако приехали миссис Мур, мисс Квестед и их слуга — уроженец Гоа. Внезапно обрадовавшись, Азиз бросился им навстречу.

— Вы все же приехали. Как это любезно с вашей стороны! — восклицал он. — Это самый счастливый миг моей жизни.

Дамы вели себя культурно и вежливо. Хотя это и не был самый счастливый миг в их жизни, они все же надеялись развлечься и получить какое-то удовольствие после того, как уляжется суета, связанная со столь ранним отъездом. Женщины не видели Азиза после визита к Филдингу и сердечно поблагодарили его за хлопоты.

— Никаких билетов не надо, остановите своего слугу. На марабарский поезд билетов не продают, он возит бесплатно. Вы просто зайдете в вагон и будете ждать, когда к нам присоединится мистер Филдинг. Вы знали, что вам придется ехать в женском вагоне? Как вам это нравится?

Они в один голос ответили, что им понравится ехать именно в женском вагоне. Подали поезд, и толпа ожидавших пассажиров, словно орда обезьян, бросилась занимать места. Азиз одолжил слуг у друзей, присовокупив к ним своих троих, и, естественно, между слугами тут же начались ссоры из-за первенства. Слуга женщин стоял в стороне, сохраняя на лице презрительное выражение. Женщины наняли его еще в Бомбее. Этот слуга был хорош в отеле, среди приличных людей, но стоило им попасть в общество людей, которых слуга считал существами второго сорта, как он тут же бросал их на произвол судьбы.

Было еще темно, но появились и признаки скорого наступления утра. Курам начальника станции, облепившим крышу навеса, теперь снились не страшные совы, а безобидные воздушные змеи. Фонари были унесены, видимо, из экономии и для того, чтобы не разбираться с ними при свете солнца. От пассажиров третьего класса доносился запах дешевого табака, смешанный со звуками смачных плевков. Дежурный по станции был настолько уверен в восходе солнца, что принялся, не жалея сил, звонить в станционный колокол. Этот звон не на шутку встревожил слуг. Они решили, что поезд отправляется, и кинулись занимать места. Были вещи, которые надо было погрузить в женский вагон — окованный медью сундучок, дыню, увенчанную, как дурацким колпаком, феской, узел с гуавами, стремянку и ружье. Гостьи вели себя безупречно. Они были начисто лишены расовых предрассудков — миссис Мур была для этого слишком стара, а мисс Квестед, наоборот, слишком молода. С Азизом они вели себя просто, как с молодым человеком, который заботился о них в незнакомой стране, чем он был несказанно тронут. Он рассчитывал, что они приедут вместе с мистером Филдингом, но они приехали одни и на несколько минут доверились его опеке.

— Отошлите своего слугу, — предложил Азиз. — Он здесь совершенно не нужен. Без него здесь останутся одни мусульмане.

— К тому же он совершенно отвратительный слуга. Энтони, вы можете идти, вы нам не нужны, — нетерпеливо произнесла девушка.

— Хозяин приказал мне ехать с вами.

— Хозяйка приказывает вам уйти.