– Интересно, а сами про́клятые могли бы построить лодку? – рассуждала вслух Рени. – Не знаю, может быть, перевернуть стол и, как на плоту, переплыть озеро?

– Наверное, – согласилась с ней Аби. – Из этого следует, что у Крована на этот случай есть некие охранные меры. Возможно, когда он уезжает, кто-то остается вместо него. Или, как предположил Мейлир, он просто запирает их всех в клетках. Или надевает ошейники и привязывает поводками.

– И последнее, – продолжала Аби, – я должна отправиться в замок вместе с вами. Дина, Люк, возможно, вас узнает. Особенно если Мейлир будет рядом. Есть надежда, он поймет, что его пришли спасать. Но может случиться и такое, что он сочтет, будто это вы заставили его убить Зелстона. И подумает, теперь вы пришли убить и его, чтобы Крован в его голове не нашел воспоминаний об Ангеле Севера. Кто знает, в каком состоянии он сейчас находится. Поэтому я отправляюсь с вами. Тем более что если бы на твоем месте, Дина, была бы настоящая Боуда, то ее бы обязательно сопровождал личный помощник. Вот я и сыграю эту роль. Я буду ждать в лодке. А если что-то пойдет не так и Люк начнет сопротивляться, я приду вам на помощь.

– А я останусь ждать вас в вертушке, – объявила Рени. – Как всегда, буду на шухере. Через наушники будем на связи с Тильдой.

Таков был их план. Рискованный, но они проверили его на все потенциальные неожиданности, он должен сработать. «Пожалуйста, Мейлир, дай свое согласие», – молила про себя Аби. Каждый день осознавать, что Люк находится в заточении в мрачном замке, было для нее невыносимо.

Мейлир пододвинул к себе тяжелые фолианты, задумчиво погладил пальцами позолоченные края страниц.

– Дайте мне подумать до утра, – сказал он. – Хочу с леди Треско поговорить. Думаю, вы правы, у нас есть шанс. Рени, будь добра, отнеси эти книги ко мне в комнату.

На следующее утро Мейлира никто не видел, и Аби боялась, что неизвестность сведет ее с ума. За завтраком она не могла есть, – казалось, желудок свело. Во время обеда она сидела за столом в Большом зале, в отчаянном оцепенении уставившись в свою тарелку, когда вдруг послышался стук трости – наследник Хайвителя. С одной стороны его сопровождала мать, с другой – Дина.

– Сделано, – сказал он, обращаясь к Аби и членам клуба. – Отправлено приглашение Кровану, требующее через два дня явиться на чрезвычайное заседание Совета юстиции. Завтра утром Дина позвонит ему, чтобы убедиться, что он получил приглашение и готовится к отъезду. Как только мы узнаем, что Крован отравился в Лондон, мы тоже тронемся в путь. Последуем тем же маршрутом, по которому Дина засылала на разведку Оза и Джесси, – прибываем в порт Маллейг, а оттуда в Эйлеан-Дхочайс, будем там завтра вечером.

У Аби пересохло во рту. Через тридцать шесть часов она обнимет Люка. Аби отодвинула свою тарелку. Есть она не могла.

Что же они, два беглеца, будут делать после воссоединения? Если предположить, что оба вернутся живыми. Никаких помилований от режима лорда Джардина им не будет. Как только Боуда Матраверс узнает, что воспользовались ее именем, чтобы освободить Люка, она незамедлительно объявит на них охоту. Куда же им потом податься? В Хайвителе они вряд ли смогут остаться. Один вариант – бежать из страны.

Страны Бездарной триады – Россия, Франция и США – автоматически предоставляли убежище тем, кто бежал от жестокого режима Равных. Одна из этих стран примет их с Люком? А родители вместе с Дейзи смогут свободно выезжать за границу, даже эмигрировать, как только закончится их безвозмездная отработка. Вот так все закончится: Хэдли воссоединятся и поселятся в Америке, в каком-нибудь маленьком городке, и начнут новую жизнь?

Жизнь, в которой не будет Дженнера, потому что ему, как представителю британской элиты – несмотря на то, что у него нет Дара, – не разрешат пересечь границу Штатов.

Но это будет печаль другого дня.

Утром Бодина подтвердила, что ее звонок был успешным. В короткой беседе с Крованом она выяснила, что он планирует уехать после четырех часов. Так что спасение Люка состоится этим вечером. Хайвитель пришел в движение.

Айтишники клуба оставались.

– Я думаю, док, нам надо здесь сидеть, – сказала Хильда.

– Но вы связь не отключайте, вдруг вам какая инфа понадобится, – добавила Тильда.

Асиф и Мейлир неловко – даже по мужским стандартам – обнялись на прощание. У Мейлира все тело болело, Асиф слишком нервничал, меж их объятий мог протиснуться человек.

– Скажи брату, что нам не терпится его увидеть, – сказала Тильда. – И что еда здесь намного лучше, чем в Милмуре. Это заставит его поторопиться.

Они усмехнулись, но Аби знала, что обе сестры будут комком нервов, пока все не вернутся – вместе с Люком.

В итоге, когда вертолет быстро и плавно поднялся в воздух с Диной за штурвалом, Аби обнаружила, что ее начало сильно укачивать. Не дал облегчения даже потрясающий момент мгновенного исчезновения Хайвителя, когда они пересекли границу, воздвигнутую Даром. Аби закрыла глаза и сосредоточилась на дыхательных упражнениях, так она просидела до конца полета, не желая, чтобы стресс вызвал у нее паническую атаку или воспоминания об ужасающем взрыве в Кайнестоне. Но иногда она все же не справлялась, и паника накатывала вновь. Время от времени Аби открывала глаза и встречалась взглядом с наблюдавшей за ней Рени. Был момент, когда девочка сочувственно сжала ее руку.

Аби почувствовала себя немного легче, только когда в наушниках раздалось легкое потрескивание и голос Дины сообщил, что они на территории Шотландии. Аби обнаружила, что она наконец может смотреть вниз. Бо́льшую часть времени они летели на север над Ирландским морем, но сейчас справа Аби видела изгиб шотландского побережья, оно было таким красивым с высоты. Она скользила взглядом по голубым лентам рек, по холмам. Цвета были яркими и свежими.

И вдруг вдали появился клубящийся шар дыма, пара и огня. Мрачная тень Карлайла – город рабов Рокдейл. Он портил весь ландшафт.

Аби хотела отвести взгляд, но заставила себя смотреть. Люк несколько месяцев прожил в подобном городе рабов. Даже хуже. Неудивительно, что в нем зародился дух протеста. Аби дала себе слово никогда больше не осуждать его за это. И сейчас, глядя на ядовитые клубы, выдыхаемые Рокдейлом, она впервые почувствовала гордость за выбор, который сделал ее младший брат.

Они сели в Маллейге, дозаправились, теперь отдыхали и ждали. Дина уже превратилась в Боуду: строгое платье, помада натурального оттенка под цвет кожи, волосы гладко зачесаны и собраны в конский хвост. Преобразование было почти безупречным, даже для Аби, которая не раз видела наследницу Матраверс в Кайнестоне.

Аби вспомнила неприятный случай в Большом солярном зале, где она, мучаясь от страшной головной боли, сидела и плакала в присутствии Дженнера и его матери. А неделю спустя в библиотеке Сильюн рассказал ей, что она стала нежелательной свидетельницей скандала между Боудой и Гаваром и Боуда наложила на нее акт Молчания. Ради такого пустяка Боуда вырезала у Аби сегмент памяти. Наследница Матраверс воплотила в себе все худшее, что составляло дурную славу Равных, – высокомерие и холодное безразличие ко всем, кто не принадлежит к их классу. Аби не должна быть столь категоричной к Дине. Сестры Матраверс воспитывались в одной и той же среде, имели одинаковые возможности, но каждая сделала свой выбор. Как же резко Дина отличалась от своей родной сестры!