Лена взяла со стола пачку, достала сигарету. Илья поднес зажигалку и дал жене прикурить. Она затянулась, выпустила дым, посмотрела на мужа.

– Я не ожидала, даже предположить не могла, что ты вдруг вот так резко все решишь! Это очень обидно и неприятно. Получается, что я плохая жена и ты меня бросаешь, уходишь от меня!

– Ну, хочешь, скажем всем, что это ты меня бросила, что я такая скотина и со мной нельзя жить, мне по фиг. Тем более, как я понимаю, у тебя есть, из-за кого от меня уходить.

– Да, есть! Ты что, за мной следишь? – воинственно спросила она.

– Лен, перестань, о чем ты? – поморщился Илья. – Мне жить некогда, не то что следить! Да и зачем?

– А знаешь, ты прав, давай разведемся! – улыбнулась печально Лена.

– Он тебя замуж зовет? – спросил без всякого интереса Илья.

– Нет, он пока женат.

– Не переживай, не он, так другой найдется, – успокоил Илья.

– Спасибо, – усмехнулась Лена сквозь набежавшие слезы.

– Я объективен: ты молодая, красивая, интересная женщина, делаешь карьеру, тебя повышать собираются, неплохо зарабатываешь.

– Давай, что ли, выпьем, Адорин? – предложила она.

– Давай! – согласился Илья. – А у нас есть?

Лена затушила сигарету в пепельнице, встала, открыла холодильник и осмотрела его содержимое.

– Есть. Шампанское, полбутылки коньяка, водка. По-моему, шампанское соответствует моменту.

Они проговорили до глубокой ночи. Несколько раз Лена не выдерживала, начинала плакать, вытирала слезы и преувеличенно бодрилась. Илья утешал, как мог, чувствуя свою вину и жалость к ней.

– А знаешь, – сказала Лена неожиданно, прервав его на полуслове, – мне всегда казалось, что у тебя есть какая-то другая женщина. Я не имею в виду любовницу, хотя подозреваю, что и они у тебя были. Я говорю о другом. Уверена, что до встречи со мной у тебя был какой-то трудный роман или неразделенная любовь, и ты ее до сих пор любишь. Женщины это чувствуют. Ты никогда не был со мной откровенен до конца, да и вообще… – она махнула рукой и взяла бутылку, чтобы налить.

Илья забрал у нее бутылку, сам налил в бокалы шампанского и спросил:

– Что вообще?

– Ты всегда был закрытый, в себе, в собственных мыслях и переживаниях. Сначала я думала, что ты весь в своей науке и что-то там решаешь, вычисляешь в голове, но, узнав тебя лучше, точно могла определить, когда ты действительно в науке, а когда думаешь совсем о другом. Знаешь, Адорин, у тебя иногда становились такие глаза, словно все самое лучшее уже было в твоей жизни, и, утратив это, ты точно знаешь, что никогда ничего хорошего больше не произойдет. Неужели ты действительно так ее любил?

– Нет, Лен, ты ошибаешься. Никакой несчастной любви или драматичного романа в моей жизни не было.

– А это ты врешь, братец! – печально улыбнулась Лена какой-то очень мудрой, все понимающей улыбкой. – Значит, дела твои еще хуже, чем я думала. Значит, это нереализованная любовь, из чего я делаю вывод, что ты со своей возлюбленной не спал. А это совсем плохо для мужчины, он будет до конца жизни думать, как бы все у них происходило, и верить, что было бы прекрасно, не так, как с другими женщинами. Бедный мой Адорин, кто же тебя так кинул?

У Ильи даже холодок внутри пробежал: ни черта себе! Ему казалось, что она ничего про него не понимает и не видит, что Ленка совершенно равнодушна к его жизни и переживаниям. А вон как повернулось! Может, она и равнодушна, но своим женским чутьем уловила, почувствовала! А что, собственно, почувствовала? Нечего здесь чувствовать, ну есть Юлька, и что? Юлька – лишь некий образ, нереальные запретные мысли, желания, подогретые ими. И эти мечты, желания, страсти по ней так далеки от настоящего, от каждодневных забот и бытовухи, выдуманное им невозможное счастье. Нет в том ничего от нормальной жизни. Нечего тут и подозревать.

Ну не озвучивать же это Лене! Да и какой женщине будет приятно услышать про некую, пусть мифическую, соперницу, тем более когда они обсуждают развод.

– Нет, Лен, ничего такого в моей жизни не было и нет, ты ошиблась. Я работал много, уставал нечеловечески, думал только об одном: как бы заработать – и мечтал выспаться. Годами я мечтаю выспаться.

Лена посмотрела на него внимательно, поверила или не поверила – неясно, но обида ушла из глаз. Да пофиг, что она там подумала!

Это был последний их мирный и тихий разговор. Делить им оказалось нечего, потому как, кроме каких-то шмоток и Тимки, они ничего не нажили вместе. Илья только начал трудиться на новом поприще, денег больших еще не заработал, жили они все так же с его родителями, машина, на которой Адорин сейчас ездил, была служебная и принадлежала фирме, потому и претензий друг к другу материальных супруги не имели, но Ленка уперлась.

Она переехала с Темкой к своим родителям, не давала Илье видеться с сыном, не являлась в суд для развода.

Адорин не злился, понимая, что ей нелегко смириться с его уходом и, вольно или невольно, хочется отомстить и сделать больно ему. Но бегать за женой по судам Илья не мог, и в день, когда было назначено очередное заседание, он приехал к ее дому и позвонил по мобильному:

– Лен, спускайся, я тебе деньги привез. Да, паспорт захвати, я деньги оформил через бухгалтерию, надо записать твои данные.

Лена вышла, села в машину. Илья заблокировал двери и, несмотря на ее возмущенные возгласы, привез в суд.

Через полчаса их развели.

Он отвез теперь уже бывшую жену назад к дому и устало сказал:

– Лен, прекращай военные действия. Тимка мой сын, и я буду видеться с ним, когда захочу и сколько захочу. Если настаиваешь на войне, предупреждаю: ты ее проиграешь.

– Ладно, Илья, мир, – согласилась Лена. – За деньги спасибо. А насчет Тимки… Родители мои не умеют с детьми возиться и не хотят, им это сложно. Предлагаю компромисс: когда я уезжаю, он живет у вас, а когда я в Москве, то со мной.

– Договорились, – кивнул Илья.

В общем, не вдаваясь в мелкие детали, можно сказать, что их развод прошел тихо и мирно.

Илья работал, матерел, богател, естественно, у него была женщина. Когда Адорин понял, что ему осточертело заниматься сексом в чужих кроватях и в гостиничных номерах – ну не приводить же любовниц домой к родителям, – он купил себе двухкомнатную квартиру. К этому времени Илья уже имел средства для такого приобретения.

Несмотря на свою занятость и некое внутреннее ощущение вины перед Игорем за уход из науки, Адорин регулярно перезванивался с Расковыми, они встречались, отмечая вместе праздники и дни рождения. Но за все это время Юльку он видел несколько раз, и то на бегу. Илья приходил к ним в гости, она куда-то торопилась, а, приехав поздравить Тимку к нему домой, отдала подарки, расцеловала всех, выпила за здоровье ребенка и упорхнула. По каким-то неотложным делам.