– Мам, я тебя люблю и буду приезжать каждые каникулы, но жить хочу здесь, с папой!

Лена уговаривала, рыдала, просила, обвиняла Адорина, что это он настраивает мальчика против нее, но Тимка, проводивший с матерью все время, пока она гостила в Москве, что-то ей там такое объяснил, и она успокоилась. Юлька с Ильей поражались силе его характера и спокойной убежденности в правоте своих решений. Да, мальчик растет и станет настоящим мужчиной!

Илья выходил из его комнаты и заглядывал во вторую детскую. Там горел ночник – смешной пузатый гном со светящимся фонарем в руке. Юлька купила его в Австрии, в деревенском магазине, когда они ездили вдвоем отдыхать.

Пятилетний Федор спал, раскинув руки и ноги, сбив в кучу одеяло, тихонько посапывая во сне. Илья улыбался, расправлял одеяло и укрывал сынишку – дело, в принципе, бесполезное, через минут десять одеяло будет в том же состоянии: скомканное и где-нибудь сбоку. Илья целовал Федора в макушку и переходил к другой детской кроватке, где спала полуторагодовалая Катерина.

Папина дочка! Любимица всей семьи.

Проверяя по ночам детей, Илья всегда испытывал такие сильные, непередаваемые чувства – перехватывало горло и грудь сжимало от любви и нежности к ним, его детям. Он так и не привык к этим чувствам, каждый раз переживая их, как впервые.

Илья обожал своих детей, свою семью и пугался, если кто-то заболевал, – с ума сходил! Катьку вообще с рук не спускал, когда у нее были младенческие колики. Возвращался с работы, переодевался, умывался, брал дочь на руки и так и ходил с ней – держа малышку на левой руке, ел, телевизор смотрел, работал с бумагами, покачивая девочку.

Проверив детей, Илья шел назад, в кровать. Прижимал осторожно Юльку к себе, но она все равно просыпалась, чувствуя его настроение даже во сне, всегда просыпалась, как бы он ни старался не разбудить ее. Вот и сегодня жена уткнулась Адорину в плечо и сонно прошептала:

– Ты знаешь, что это странно – бояться счастья? Все люди боятся быть несчастными, а ты наоборот.

– Я не боюсь быть счастливым! Я оберегаю наше счастье, проверяю! Спи!

– Я твое счастье и дети! Чего нас проверять – здеся мы! – усмехнулась, не проснувшись до конца, Юлька.

– Я на страже Родины, поэтому все на месте и все в порядке.

– Пограничник ты наш, может, тебе Трезора завести?

– Что, ты сдалась и согласилась на собачку? – поддел Адорин.

Тимка с Федей клянчили у них разрешения завести собачку. Юлька отстаивала свое категорическое «нет», даже когда Илья давал слабину, будучи не в силах смотреть на умоляющие мордашки сыновей и слушать их нытье.

– Ни в жисть! – улыбнулась она, не открывая глаз.

– Даже если мы купим дом и переедем за город? – поинтересовался Илья, выдав свои тайные планы, которые вынашивал последнее время.

– Дом? – проснулась Юлька.

– Дом, – подтвердил Илья. – Правда, не сразу, не завтра – таких денег одномоментно нет, но очень скоро это будет вполне реально.

– Я сейчас проснусь и начну думать! – сказала Юлька.

Адорин тихо рассмеялся и поцеловал ее в лоб.

– Спи. Завтра подумаешь.

– Ладно, – сразу согласилась она, – я в нем такой дизайн сделаю! Красоты страшной!

– Договорились! – улыбнулся Илья.

– И обязательно цветы, много цветов! – прошептала засыпающая Юлька. – И деревья, лучше хвойные, разные.

– Сколько захочешь! – согласился Илья.

Юлька посопела, поерзала, устраиваясь поудобней у него на плече, и совсем тихо, почти во сне, добавила:

– И ладно, так уж и быть, заведем тебе Трезора – станете с ним обходить территорию по ночам. Чем тебе не охрана Родины, а, Адорин?