– Совсем мало. Такой хрупкий стебелек! – дю Бриндвиль закрыл лицо руками.

– Ага. А в одревесневшем состоянии она еще и не могла оказать сопротивление или позвать на помощь, – кивнул тот. – И нести ее в таком виде было куда удобнее, нежели живое тело.

– Дружненько взяли бревнышко… – шепнул Ян Берту, тот в ответ показал ему кулак.

– Единственный вопрос – кому это могло понадобиться? – погладил бакенбарды Бессмертных. – То есть, разумеется, госпожа Ангелика – дама весьма привлекательная, но здесь явно что-то иное… Хм, в кои-то веки решил не брать с собой стажера, и тут же понадобились нетривиальные идеи! Хотя…

Он посмотрел на доктора Немертвых. Тот едва заметно пожал плечами: очевидно, тоже не представлял, кому понадобилась древоподобная дама.

– Демократ, – произнес вдруг Топорны, до сего момента высившийся в стороне памятником самому себе.

– Что?.. – обернулся к нему Бессмертных и тут же хлопнул себя по лбу. – Пол, вы молодчина, а я на старости лет совершенно выжил из ума! Конечно же, наш дорогой демократ!

– Но зачем? – коротко спросил доктор. – А впрочем…

– Он вчера всё толковал о правах женщин, – успел первым Ян. – И потом я краем уха слышал, как они с господином Крепеньких обсуждали пересадку молодой поросли! Помните? Они вместе отошли!

– Решил, значит, спасти даму, – вздохнул следователь.

– Господа, господа, но если это так… – дю Бриндвиль выпрямился. – Нужно как можно скорее разыскать их! Где они могут быть?! Если Ангелика придет в себя и увидит этого… этого…

– Я не думаю, что Цукерно способен причинить вред вашей супруге. Разве что моральный – если начнет разглагольствовать о правах и свободах, – хмыкнул Берт.

– Ах, да нет же, дело совсем не в этом! – вскричал рыцарь. – Говорю вам, нужно поспешить! Мы должны успеть до того, как очнется Ангелика!

– А вы полагаете, она еще не?.. – приподнял брови Бессмертных.

– Будь это так, я бы уже знал, – непонятно произнес дю Бриндвиль, и в этот самый миг душераздирающий вопль сотряс «Колоссаль». – Вот!! Вот о чем я говорил!

– Но это был не женский крик, – нахмурился Ян.

– В том то и дело! – ответил Жоффре, выбегая в коридор. – Где? Где живет этот демократ? Господа, скорее же!..

– Крик доносился оттуда, – указал Ян, и все устремились к дальней каюте по левому борту.

Вопль повторился, переходя в ультразвуковой визг и невнятные поскуливания.

– Скорее! – умолял рыцарь.

– Вот когда поручик нужен, его нет… – крякнул Ян, когда они с Бертом с разбегу попытались вышибить массивную дверь каюты.

– Расступитесь-ка, – велел доктор, снял пенсне, пристально посмотрел на замок и легонько пнул дверь. Та отворилась.

Глазам вновь прибывших открылось душераздирающее зрелище. На массивной люстре, каковыми были оборудованы гостиные в каютах «Колоссаля», жалобно подвывая, раскачивался действительный член ложи Усердных каменщиков. Каким образом он умудрился допрыгнуть до этого осветительного прибора при своём невеликом росте и явном отсутствии вспомогательных средств, осталось загадкой.

Внизу, угрожающе шелестя распущенными волосами, кружила Ангелика дю Бриндвиль в роскошном грогроновом пеньюаре винного цвета. В движениях ее еще наблюдалась некоторая скованность, и только это, судя по всему, позволило господину Цукерно избежать страшной участи…

Цветок в волосах прекрасной Ангелики угрожающе покачивался, сжимая и разжимая лепестки, а пряди ее волос – впрочем, нет, это были не пряди, а плети хищной лианы! – уверенно тянулись к демократу. Тот повизгивал и пытался подобрать филейную часть. Люстра угрожающе раскачивалась.

Каролина с превеликим интересом наблюдала за эволюциями растения, остальные тоже стояли, завороженные редкостным зрелищем.

И вот одна плеть обвила рожок люстры, другая почти схватила добычу за щиколотку, но тут рыцарь дю Бриндвиль опамятовался и ринулся к жене, чтобы заключить ее в крепкие, очень крепкие объятия.

– Успокойся, дорогая, – говорил он ей ласково, отцепляя плети хищного растения от предметов обстановки. – Я понимаю, ты рассержена, любой на твоем месте был бы вне себя от негодования! Идем скорее в нашу каюту, а с этим… хм… мерзавцем, я полагаю, разберутся и без нашего участия, верно, господа?

– Непременно, – коротко сказал Топорны.

Виннипольд Цукерно с грохотом свалился на пол в глубоком обмороке, оборвав с люстры пару подвесок.

– Идем, идем, милая, – ворковал Жоффре, увлекая Ангелику прочь. Цветок в ее волосах уже успокоился и лишь время от времени подрагивал лепестками. Обернувшись, рыцарь произнес: – Господа, я у вас в долгу!

– Ах, пустяки, – махнул рукой Бессмертных.

– Вот что бывает, если вовремя не накормить женщину, – хмыкнул доктор Немертвых и вдруг, будто вспомнив о чем-то, заторопился прочь.

– Как это интересно! – вздохнула Каролина. – Всё правильно, ведь дю Бринквиль говорил, что этот цветок – паразит… Да, точно! Ангелика получает питательные вещества из почвы, а цветок живет с ней в симбиозе. А сегодня их ужин прервали столь возмутительным образом! Немудрено, что они рассердились!

– По-моему, они хотели съесть вот этого, – потыкал Ян демократа носком ботинка.

– Ну разумеется, – пожала плечиками госпожа Кисленьких. – А что им оставалось?.. Да, господа, а что вы намерены делать с этим… Цукерно?

– Хм… – следователь взглянул на офицера суда.

– Попытка убийства путем принудительного лишения пищи, – предложил тот.

– Сойдет, – решил Бессмертных и усмехнулся в усы. – Кажется, кое-кому другому сегодня голодать не придется. Ян, голубчик, не сочтите за труд, передайте поручику…

– Сию минуту, шеф, – ответил тот и испарился…

…С грузовой палубы тянуло вкусным дымком, кажется, там что-то коптили, но Дэвид даже думать не мог о еде. Тем не менее, следовало появиться в ресторане, и что сделают с ним тетушки, если он так и будет казаться недостаточно упитанным, даже думать не хотелось. Нужно было срочно искать выход!..

– Розен? – заглянул Руперт в каюту к приятелю. – Ты что, намерен пропустить обед?

– Нет, конечно, – пропыхтел тот откуда-то из-под кровати. – Такие обеды пропускать – себе ж потом не простишь! Но, Руппи, я же должен сделать контрольный замер…

Следователь только вздохнул. У комиссара (очевидно, вследствие явной сложности выбранной профессии) развилось несколько своеобразных маний, среди которых не первое место занимала следующая: Розену упорно казалось, что соседи пытаются сдвинуть стены и раздавить его, и это было чревато нехорошими последствиями… для соседей.

Выход нашел Руперт, предложивший комиссару фиксировать наблюдения не только визуально, но и с помощью точных измерений, а данные заносить в специальный журнал, чтобы иметь на руках доказательства. С этими словами он подарил Розену рулетку и толстую тетрадь, с которыми тот отныне не расставался ни на миг, трижды в день тщательно вымеряя занимаемое помещение.