первыми и основополагающими частями сущности души; подобны еще они и начальникам, ибо начальствуют над душевными движениями, берущими свой исток в них9, и благодаря волению движущего ума обладают властью над производимыми этими силами деяниями 10. Они же дают советы уму и укрепляют [его], подсказывая [ему], что следует заключить воды источников, то есть те воды, которые вне града. Ибо всегда то, что в плане истории является прошедшим, посредством [духовного] созерцания становится как бы присутствующим мистическим образом. Обладая этими здоровыми и не подверженными обману [силами, ум] собирает многий народ, то есть благочестивые и естественные побуждения и мысли, происшедшие от этих [сил]. Воды, которые вне града11, то есть вне души, производящие поток, текущий посреди града, суть соответствующие естественному созерцанию умозрения: они посредством каждого из чувств препровождаются от [любой] чувственной [вещи] в это [созерцание] и втекают в душу. Из них и образуется проходящее, наподобие потока, через [всю] душу, словно через град, учение о знании чувственных [вещей], и до тех пор, пока душа имеет это учение, проходящее через нее, она не отвергает от себя образы и представления чувственных [вещей], посредством которых лукавой и пагубной силе присуще воздвигать брань на нее. [452] Поэтому Езекия и говорит: Да не придет царь Ассирийский, и обрящет вод много, и укрепится (2 Пар. 32:4); этими словами различающий ум словно обращается к своим силам во время восстания страстей: «Удержимся от естественного созерцания12 и обратимся к одной только молитве и умерщвлению тела в соответствии с деятельным любомудрием (образом молитвы их служит восхождение царя в храм Божий, а образом телесного умерщвления является облачение [Езекии] во вретище)» (см. 4 Цар. 19:1), чтобы коварно притаившийся лукавый не примешал13 к умозрениям чувственных вещей образы и виды их, посредством которых обычно образовываются страсти14, [возникающие] окрест внешних ликов зримых [тварей], когда действие нашего разума обретает покой около умопостигаемых [вещей], перейдя [к ним] посредством чувства, и чтобы [этот лукавый], окрепнув, не опустошил град, то есть душу, и не увлек [ее с собой] в Вавилон, то есть в смешение страстей.

5. Стало быть, кто во время восстания страстей мужественно затворил свои чувства, полностью отвергнув мечтание и памятование о чувственных [вещах], и совершенно смирил естественные движения ума, [направленные] на исследование внешнего, тот, наподобие Езекии, затворил воды источников, бывшие вне града, пресек поток, текущий посреди града, и укрепился в этом граде вместе с названными силами и множеством собравшихся людей (я имею в виду благочестивые помыслы каждой силы). Тем самым он, одержав победу с помощью десницы Божией, посрамил восставшую на него лукавую и тираническую власть, по повелению Божию поразив, словно неким Ангелом, разумом, которому присуще губить страсти, сто восемьдесят пять тысяч (см. 4 Цар. 19:35), то есть производящий порочность навык, посредством чувств противоразумно сросшийся с тремя силами души15, а также действие чувств, осуществляющееся в этих [силах].

6. Итак, в то время, когда происходит приражение [к душе] злых бесов, нельзя предоставлять свободу естественному созерцанию, чтобы знающий ум мог избежать незримых сплетений16, и нельзя делать что-либо иное, но должно только молиться, укрощать тело трудами, со всем усердием умерщвлять перстное помышление и охранять стены града (я имею в виду добродетели, оберегающие души либо способы сохранения добродетелей17, то есть воздержание и терпение) посредством врожденных благих помыслов18 так, чтобы вообще ни один помысл не препирался с каким-либо из помыслов [наших] духовных врагов, приходящим извне 19, и чтобы ум, обманутый [недругами, стоящими] одесную20, не отпал от Бога. [453] Иначе военачальник Ассирийского царя Сеннахирима Рапсак, говорящий по-иудейски (см. 4 Цар. 18:26) и напаяющий душу развращением мутным (Авв. 2:15), тайно похитив стремление [к Божественному], увлечет взыскующую прекрасного мысль к худшему, предложив ей [вместо подлинных благ] лжеблага. [Имя] «Рапсак» же толкуется как «напаяющий многих поцелуями» или «имеющий сильные поцелуи». Ибо лукавый бес, привыкший вести брань с умом посредством достигнутых успехов и «говорящий по-иудейски» посредством добродетели, принимаемой за таковую, но не являющейся ею, напаяет душу развращением мутным, выказывая ей обманчивую и пагубную дружбу, – а [, как известно,] раны, наносимые другом, лучше таковых ласк, ибо сказано: Достовернее суть язвы друга, нежели вольная лобзания врага (Притч. 27:6)21. [Имя] «Сеннахирим» толкуется как «искушение сухости» или «отточенные зубы»22; он есть диавол, который, с помощью отточенных для зла помыслов (мне представляется, что они именно и есть «отточенные зубы») высушивая поток, истекающий из Божественных ключей ведения в нас, получает подобающее звучание имени по действию, производимому им в допускающих его. Ибо он подлинно есть и называется «искушением сухости», поскольку лишает попавших в его ловушки всякого раздаяния духовной и живительной [влаги].

7. Или возможно, что Сеннахирим, то есть диавол, называется «искушением сухости»23, поскольку он беден, скуден и лишен всякого собственного могущества для восстания на нас и без чувственных [вещей], посредством которых он обычно ведет брань с душой, не может ничем повредить нам. Поэтому для замышляемой тирании над нами он и нуждается в источниках вне града, то есть в вещественных мыслях, вместе с которыми присуще вторгаться в душу зримым формам и видам чувственных [вещей]. Чувство, оформляемое ими благодаря своей естественной связи [с этими вещами], часто становится для диавола лукавым и губительным оружием, уничтожающим божественное благолепие души, и посредством лести наслаждения оно предает в руки врага всю силу Слова, Которое в нас24.

8. Но тот, кто мужественно затворяет чувства посредством разумного воздержания25 и с помощью душевных сил ограждает стеной ум свой от вторжения внешних форм чувственных [вещей], тот легко уничтожает лукавые осадные орудия диавола. С позором возвращает он диавола на путь, которым тот шел, – а этот путь 26, по которому шествовал диавол, суть материальные вещи, кажущимся образом служащие для образования тела27, – [и заставляет его уйти] в свою землю (я имею в виду [вещественное и греховное] смешение)28. Он убивает диавола с помощью лукавых помыслов, порожденных самим диаволом, перемещая их [в область], близкую с [духовным] покоем29. Ибо кто смог одолеть диавола с помощью его же помыслов, используя их при созерцании для [достижения] лучшего, тот убивает Сеннахирима посредством его сыновей и изгоняет их в землю Армянскую30, перемещая, конечно, в [область], близкую с [духовным] покоем, помыслы, приводящие в замешательство душу через чувство. Ибо «Армения» толкуется как «[область], близкая к [духовному] покою»31. А эта область есть осуществление32 божественных добродетелей; [456] ум, перемещая в нее помыслы, которые некогда увлекли его к бесчестным страстям чувства, убивает диавола, породившего данные помыслы на погибель человеческого естества.