нахмурился, припоминая детали. – Представился Авалором Ханом и захотел купить палочку. Вы должны знать, Аврор Долиш, - волшебник улыбнулся, - я всегда помню каждую проданную или сделанную мной палочку… Это… Это, если хотите, дар нашей семьи… - Джон кивнул, об этой особенности мастера палочек были осведомлены все, кто покупал у него свой концентратор. – Так вот… этот мужчина сказал, что его палочка пострадала во время шторма на корабле… Разлетелась в щепки… Так бы я, конечно, сумел её восстановить, но тут…

- То есть, он сказал, что приплыл в Лондон на корабле?

- Ну, он не говорил, но… Как ещё он мог попасть в шторм? – развёл руками Гаррик.

- Да… Логично… Что было дальше?

- Что-то в нём меня… Не напугало, нет… Но… - мастер замялся. – Хотя нет, пожалуй, напугало… Хотя, видит Мерлин, я не могу понять, что именно.

- Вы продали ему палочку?

- Да, бакаут и сердечная жила старого дракона… Девять дюймов. Накладка из кости того же дракона на рукояти.

- Бакаут? – Долиш нахмурился. – Вы же, вроде бы, не работаете с этим деревом…

- А это и не моя, - Гаррик снова развёл руками, - её делал мой ещё мой отец. Просто… Никакая иная палочка ему в принципе не подойдёт… И эта-то – далеко не факт… Мерлинова борода… Я не уверен, существует ли вообще хотя бы какое-то сочетание древесины и сердцевины, которое переживёт его магию… Бузинная разве что, - Оливандер мечтательно вздохнул, - но где уж простому ремесленнику иметь в своей лавке легендарный Дар Смерти…

- Погодите! Погодите, мастер Олливандер… Что значит «переживёт его магию»?!

- А… Секунду…

Олливандер шаркающей походкой направился куда-то в подсобные помещения магазинчика, через мгновение вернувшись с небольшой бархатной подушечкой, на которой лежала… Когда-то это, определённо, была волшебная палочка. Сейчас же это больше походило на не до конца прогоревший в печи уголёк.

- Это…

- Морёный дуб и перо феникса, - мастер палочек положил подушечку на стойку, аккуратно беря то, что осталось от палочки, в руки. – Не считая бакаута, это была самая… хм… стойкая палочка в моей лавке, а он сжёг её, просто взяв в руки! Причём, - Гаррик Олливандер тоскливо вздохнул, - я подозреваю, что он очень… очень сильно сдерживался. Первый предложенный концентратор просто рассыпался прахом.

Долиш молчал, удивлённо хлопая глазами, чувствуя, как по позвоночнику пробежал ручеёк неприятного холодка. Волшебник, разумеется, не был специалистом в создании волшебных палочек, но даже так, за свою жизнь он ни разу не слышал, чтобы в чьих-то руках волшебная палочка, не важно, из чего сделанная, сгорала, как спичка. Неконтролируемая волна магии – да, в лавке Олливандера каждый второй ученик Хогвартса устраивал лютый беспорядок. Но рассыпаться прахом или сгореть практически полностью? Что же за чудовище они разыскивают?!

- Благодарю вас, мастер Олливандер, - наконец, взяв себя в руки, ответил Джон. – Вы можете ещё что-то добавить об этом незнакомце?

- Ну, - Гаррик почесал подбородок, - не знаю, насколько это вам будет важно, но он явно пользуется какой-то специфической системой для оценки мощности заклинаний…

- Простите?

- Ну, когда вторая палочка обуглилась в его руках, он выдал что-то про пропускную способность, сравнивая её у моих палочек с энергией, затрачиваемой на обычное заклятие света в его случае… А ещё… Ещё он это самое заклятие света спокойно создал без палочки и невербально… Да…

Нахмурившись, Долиш кивнул, слегка заторможено разворачиваясь в сторону выхода из лавки. Неизвестный волшебник, спокойно рассуждающий о том, что обычное заклинание света в его случае способно уничтожить волшебную палочку, и применяющий это самое заклинание… без палочки… Аврору вдруг стало крайне неуютно, причём, он не мог понять, что его напрягало больше – потенциальная сила разыскиваемого чужака, до сих пор не показавшего (к счастью!) никаких агрессивных намерений по отношению к местным, или необходимость объяснить всё это Скримджеру и, через него, министру магии…

Лондон. Литтл Уингинг. Тисовая улица, дом 4.

Гарри Поттер с довольным видом поднимался к себе в комнату. Конечно, письмо от миссис Уизли было скорее красной тряпкой для быка, чем способом сохранения спокойствие в доме Дурслей, но Гарри, тем не менее, был ему невероятно рад. Его всё же отпустили на кубок мира по квиддичу! Ну, да, не без небольшой дозы угроз и шантажа «беглым крёстным-преступником», но в случае с семьёй сестры его матери мальчик-который-выжил не считал, что бывают нечестные методы. Да и Сириус был бы невероятно горд и доволен силой своего имени – о да, он просто наяву видел смеющееся от счастья лицо волшебника.

- Угу! – возмущённый возглас Букли встретил хозяина прямо на пороге.

Полярная сова сидела в своей клетке, взглядом, полным презрения и «совиной ненависти» провожая носящийся по комнате мелкий перьевой «шарик», периодически издающий негромкие попискивающие звуки. С огромным трудом, трижды получив лапами по голове, Гарри всё же сумел ухватить в полёте неизвестное создание, только после этого опознав в летуне крошечного воробьиного сыча, тут же сбросившего на пол небольшой конверт с письмом.

- Ой… Ты принёс письмо? Да… Да успокойся ты, снитч недоделанный! – волшебник аккуратно усадил пытающегося вырваться сыча на столешницу, пододвинув к нему мисочку с совиным лакомством, которым обычно кормил свою сову. – Букля, подожди, сейчас я тебе тоже дам…

«Гарри!

Папа достал, билеты! Ирландия против Болгарии, в понедельник вечером! Мама пишет маглам, чтобы те разрешили тебе остаться. Они уже могли получить письмо — не знаю, насколько магловская почта быстрая. Все равно решил написать тебе. Отправ­ляю это письмо с Сычом.

Мы приедем за тобой, нравится это маглам или нет; ты не можешь пропустить Кубок мира. Но мама и папа считают, что сначала для вида надо все-таки спросить их разрешения. Если они согласятся, срочно присылай Сыча с ответом — мы приедем и заберем тебя в воскре­сенье, в пять часов. Если они скажут «нет», опять-таки быстро присылай Сыча, и мы все равно увезем тебя в пять часов в воскресенье.