* * *

Ему сначала показалось, что бледная пустота Коридора Памяти не рассеялась, но затем Шон понял, что вокруг него был настоящий туман. Он стоял на носу длинного военного корабля викингов, драккара. Устрашающий змей, высеченный на деревянном носу, рассекал просторы океана, поднимая в воздух соленые брызги. Позади них, сидя на тридцати скамейках, на веслах усердно работали гребцы.

Киль и корма корабля под его ногами содрогались от удара волн. Его люди гребли под барабанный бой, широкий парус вздымался от ветра. Над головой раздавалось щебетание чаек, бакланов и морских ястребов, но самих птиц не было видно. Шон чувствовал себя более живым, свободным и сильным, чем в любой предыдущей симуляции. Даже симуляция гиганта Томми Грэйлинга не давала ему таких ощущений.

– Еще далеко? – спросила его сестра, подойдя к нему.

Она закуталась в серо-серебристый мех. Ее светлые волосы были завязаны на затылке кожаным шнурком, а голубые глаза выглядели все еще немного впалыми.

– Гирид, тебе нельзя находиться на ветру, – сказал он. – Пока ты не окрепнешь.

– Я хочу это увидеть, – заявила она.

В рамках симуляции Шон знал, что она имела в виду, потому что сознание предка дало ему это знание. Ей хотелось увидеть ворота в гавани Йомсборга, крепости йомсвикингов[33]. Она хотела взглянуть на первый проблеск их судьбы.

– Они далеко, Бьорн? – спросила она.

– Зови меня Стирбьорн, – сказал он низким голосом.

– Почему ты настаиваешь на этом? Я не хотела тебя обидеть.

– Именно поэтому и настаиваю. Это имя известно лишь своим.

Гирид покачала головой, ветер растрепал ее волосы. Она выглядела бледной. Если бы Стирбьорн знал, что она больна, он, возможно, и не взял бы ее с собой, ради ее же блага. Но он также знал, что Гирид была очень настойчивой, и, так или иначе, отправилась бы с ним. Она не любила Эрика еще больше, чем он, и, возможно, даже ненавидела. Корона на голове их дяди по праву принадлежала Стирбьорну.

– Они уже недалеко, – он обнял ее, чтобы согреть. – Смотри внимательно.

– Я вижу больше, чем ты, – сказала она и мягко толкнула его локтем в бок.

Туман немного рассеялся, корабль ощутимо качало волнами. Наконец, в серой мгле что-то мелькнуло. Гирид шагнула вперед, поправляя мех. Стирбьорн поднял руку, и его капитан приказал гребцам остановиться. Корабль замедлился. Стирбьорн наблюдал, как неясные очертания формируются в четкие образы.

Наконец из пустоты, как будто из темного царства Нифльхейма[34], появились ворота, вырезанные из огромных деревьев и окаймленные ржаво-красным железом. Они охраняли вход в гавань. Каменная арка, возвышавшаяся над воротами, была оснащена башней и катапультами.

Стирбьорн ступил на нос своего корабля.

– Я сын Олофа! – проревел он, его голос эхом отразился от скал. – Бьорн, законный король Швеции! Прошу аудиенции у вождя Палнатоки!

С башни ответа не последовало. Корабль Стирбьорна ветром несло к воротам.

Гирид бесстрашно и нетерпеливо взглянула на него.

– Я прошу вас открыть ворота вашей гавани! – закричал Стирбьорн. – Ибо вы столкнетесь с моим гневом, если откажетесь впустить меня!

Через некоторое время послышался лязг металлических цепей, и ворота приоткрылись настолько, чтобы корабль мог пройти. Стирбьорн приказал спустить парус, и мужчины снова начали грести. Они проскользнули через ворота и оказались в гавани Йомсборга, месте для стоянки, где могла поместиться дюжина кораблей викингов. Сам город, укрепленный каменной оградой и деревянным частоколом, находился в конце бухты. Капитан приказал кормчему и гребцам направляться туда.

– Как ты объяснишь мое присутствие? – спросила Гирид.

– Мне не придется.

– Но йомсвикинги не впускают женщин в свою крепость.

– До сегодняшнего дня, – процедил Стирбьорн.

Если он добьется цели своего прибытия, здешние порядки сильно изменятся.

Когда его драккар добрался до пристани, Стирбьорн увидел группу людей, ожидающих его. Все они были огромными. Конечно, меньше, чем он сам, но явно с хорошей боевой подготовкой, как у каждого йомсвикинга. Увидев их, Шон вспомнил про знаменитое Бродвейское подразделение полиции Нью-Йорка, сотрудником которого был Томми Грэйлинг.

– Зачем ты прибыл? – спросил один из мужчин с пристани.

Стирбьорн спустился на берег, пока его люди ставили корабль на якорь.

– Я прошу аудиенции у вождя Палнатоки.

– Мы слышали. Зачем?

– Это наше с ним дело.

– Почему ты привез женщину в Йомсборг? – спросил другой из гигантов, глядя на Гирид, стоящую на носу корабля.

– Она моя сестра, – сказал Стирбьорн. – Дочь короля.

Гиганты посмотрели друг на друга, и первый из них сказал:

– Палнатоки решит ее судьбу.

Стирбьорн кивнул и вернулся, чтобы помочь Гирид выбраться из корабля. Взявшись за руки, они последовали за группой людей. Они проходили мимо городских оборонительных укреплений, и через сам город. Город выглядел как сплошные казармы. Повсюду работали кузнецы, упражнялись воины, пилили и строгали плотники. Все в этом месте напоминало о войне, силе и славе.

Наконец они дошли до большого зала. Двери перед Стирбьорном и его сестрой распахнулись. Брат с сестрой вошли в длинное, тусклое помещение, посреди которого горел очаг. По сторонам, среди резных деревянных колонн, стояли скамейки, из-под потолка свисали стяги. В дальнем конце стоял мужчина размером со Стирбьорна. У него были темные волосы и смуглая кожа, на плечах – шкура черного медведя.

– Подойдите сюда! – позвал их мужчина.

Стирбьорн и Гирид направились к нему.

– Что привело тебя в мой зал, Бьорн?

– Палнатоки, – сказал Стирбьорн, подходя к вождю, – надеюсь, ты слышал о предательстве моего дяди.

– Я слышал, что он отравил твоего отца и лишил тебя короны.

– Это правда, – сказала Гирид.

Палнатоки проигнорировал ее слова и пока отказывался даже смотреть на нее.

– Я спрашиваю тебя еще раз. Зачем ты пришел, Бьорн?

Стирбьорн пристально посмотрел на вождя.

– Я пришел за твоей армией, – ответил он.