– Прости, – без особой надежды повторил он.

Девушка с усилием улыбнулась.

– Разве что-то не так? А как же твое желание просто жить? Давай не будем загадывать, строить планы, а как ты хотел – просто жить.

– Да как ты не понимаешь! – поморщился Артур. – Я больше не хочу просто жить. Ну а тебе-то, скажи, зачем все это?

– Дурачок, что ж тут непонятного? – Олеся опустила голову. – Я люблю тебя, разве ты не знаешь?

– Знаю, знаю я, ты ведь все уши мне прожужжала своей любовью! – рассердился он.

Девушка вскинула голову.

– А если я больше не буду?

Ему было неприятно смотреть, как она унижается и ломает себя ради него. Не терпелось поскорее сбежать, стереть эту девушку из памяти, как ошибку в тетради ластиком.

– Артур, – настойчиво позвала она, – а если...

– Ничего не получится. Я люблю другую.

– Любишь? – Олеся недоверчиво рассмеялась. – Снова обманываешь?

Он не ответил. Не мог выставлять свои чувства напоказ. Их хотелось оберегать, укрыть, как последний кленовый листок осени под курткой от холода, защитить от всех ветров.

– Кто она? Я ее знаю? – зачем-то стала допытываться Олеся.

– Нет, не знаешь. – Он взялся за дверную ручку. – Я пойду.

– К ней, да? – Голос девушки задрожал. – Со мной наигрался?

Артур кивнул:

– Да, наигрался.

Он не видел смысла оправдываться и усложнять без того болезненный разрыв.

– Ты и ее бросишь, – презрительно скривилась Олеся. – Такой уж ты! В своего отца и в мать... Яблоко от яблоньки недалеко падает... Недельного счастья тебе с твоей новой игрушкой!

Артур вышел из квартиры и прикрыл за собой дверь. Продолжать разговор не имело смысла.

На улице шел мокрый снег, снежинки летели в лицо, мгновенно превращались в капли и стекали на куртку, за воротник. Прохожие, скрытые под разноцветными зонтами, спешили по своим делам. Мокрые голуби расселись на березе, а худой полосатый кот сидел на низенькой скамейке и с завидным удовольствием умывался.

Артур улыбнулся. Груз многодневной лжи упал с плеч, и дышать как будто стало легче.

Он постоял на месте, раздумывая, куда идти. Дома его никто не ждал, ему никогда не доставляло радости там бывать. К друзьям не хотелось, клубы, бары, привычные развлечения – все опостылело. Тем более на эту осень у него было запланировано еще одно, последнее и самое важное дело... Артур вынул из кармана телефон и набрал на память номер. После четырех долгих гудков раздался приветливый женский голос:

– Здравствуйте, вы позвонили в компанию садово-паркового дизайна «Индстайл»...

Зима приходила в аллею, от ее ледяного дыхания застыли лужи, заиндевела земля, листья по обочинам дороги покрылись серебряной корочкой. Осень доживала последние дни в своем королевстве.

Девушка в желтом плаще шла по безлюдной аллее, но не смотрела, как обычно, себе под ноги – ее взгляд был устремлен в небо.

Утро пятнадцатого ноября в нынешнем году отличалось от других, хмурых и дождливых: оно подарило городу волшебный розовый свет. Он пролился на землю, точно сироп, заблестел в голых ветвях деревьев, на крышах домов, в окошках, подсветил каждую песчинку на дорожке, а покрытые изморосью разноцветные листья превратил в ослепляющие бриллианты.

Лера любовалась рассветом и с надеждой поглядывала на пустынную дорогу, не замаячит ли впереди знакомый силуэт. После неожиданной встречи в клубе она не пришла на следующий день в аллею. Думала, сможет определиться, принять какое-то важное решение, но каждое утро просыпалась и понимала, что решения по-прежнему нет. Она большую часть своей жизни их принимала, а когда дело дошло до самого важного, не смогла. Из головы не шли слова «любовь для достойных». Она не была достойной и знала это. И избранник ее достойным не оказался. Исправить все свои дурные поступки, забрать назад жестокие слова, вымолить прощение у тех, с чьими чувствами играла, за неделю невозможно.

Давным-давно, когда она жила в мире, где погода не имела значения, мороженое называлось счастьем, а в маленькой комнатке с балконом на старом ковре жил солнечный теплый квадрат, папа любил говорить: «У хороших людей – все хорошо». Лере нравились его слова, и ей казалось, что в их семье именно так, как должно быть у хороших людей. Со временем слова позабылись, может, потому что их стало некому произносить и они потеряли свою магию, а может, потому что их было проще забыть, чем жить с ними. Отец умер, мать повторно вышла замуж, и они переехали из уютной двухкомнатной квартиры в шикарный дом, где отчим с толстым кошельком, как волшебник из сказки, выполнял все прихоти.

Сперва это казалось так чудесно – получать все, что пожелаешь! Но с каждым новым подарком радость угасала, пока не исчезла совсем. Лера ничего не любила, ничем не дорожила и все чаще доставала из коробки дорогие сердцу старые вещи, привезенные из квартиры, где прошло ее детство. Они хоть и не представляли какой-то ценности, но неизменно вызывали улыбку. Ими легко было дорожить, зная, как они достались и с какой любовью преподнесены. В повседневной жизни ее окружали просто вещи и просто люди, которые не могли наполнить сердце нежностью, вызвать благодарность или любовь.

Теперь такой человек появился и подарил особенную вещь. Цепочку с подвеской она чаще носила в кармане, чтобы постоянно к ней прикасаться, чувствовать под пальцами тепло нагретого золота, шершавую поверхность выгравированных на кленовом листке слов. «Я не могу без тебя жить... мне без тебя каждый час – с год...» – проносилось в голове. Она нашла в нем тень собственной души, но испугалась схожести маскарадных костюмов. Они одинаково трусливо прятались за масками, вымещали на окружающих свою горечь от невозможности быть такими, какими им хочется: жить, не подстраиваясь под придуманную кем-то норму, любить то, что хочется, и не оборачиваться, чтобы посмотреть, как на это реагируют другие.

Лера смотрела в розовое небо и ждала. Хотелось верить, что утро такого необыкновенного рассвета станет рассветом для чего-то еще, очень важного. Аллея впереди была пуста, но она, как всякая влюбленная, не теряла надежды.

Вдалеке показалась скамейка...

Девушка остановилась, прищурилась: там было что-то еще – огромное, красное. Она пошла быстро-быстро, а сердце с каждым шагом стучало громче и сильнее, пока своим нетерпением не заставило ее бежать.

Лера остановилась возле любимого, самого огромного на всей аллее клена, под которым от ее обиды и ревности остались когда-то лишь обгоревшие обломки. Теперь на их месте стояла новая красивая скамейка, прикованная к земле цепями: деревянная, с удобной высокой спинкой и литыми узорчатыми ручками. А на ней, точно на подарочной коробке, красовался огромный красный бант, привязанный с четырех сторон лентами.