Приятель обрадовался визиту, засуетился и стал пилить ветчину огромным тупым ножом, намереваясь соорудить бутерброды. Весело кипел чайник, Денис в комнате обучал мелкого тонкостям прицеливания.

— Нормально, если с ветчиной и сыром? — крикнул из кухни хозяин.

— Годидзе! — ответствовал гость. Егор нарезал сыр и принес поднос в комнату. Сынок наставил на него дуло и сказал:

— Ба'ыга!

— Молоток! — обрадовался Денис. — Так держать!

С первого взгляда было видно, что стволик не игрушечный.

Егор моргнул.

— Не боись, — цинично усмехнулся Денис, — я обойму вынул.

Общение с братвой сказывалось. Шутки были на грани.

— Ща, Никитой, следующую фразу учить будем!

— Может, не надо? — слабо запротестовал хозяин. — Ему еще в детский садик идти...

— Ну, не надо так не надо, — подозрительно легко согласился Рыбаков. Счастливый отец еще не слышал высказывания развитого сыночка — «Всем лежать, это ограбление!». — Давай пушку, Никитой!

Отпрыск отправился строить железную дорогу. Егор сервировал журнальный столик.

— Тебе чай?

— Ну вот я и в «Хопре»! — завопил Денис. Егор с сомнением глянул на приятеля. Рыбаков сотворил огромный бутерброд и впился в него зубами, будто изголодавшийся вампир в девственницу ночью на кладбище.

— Сильная вещь! — Гость потряс бутербродом. — Покруче «Фауста» Гете! А скажи мне, друг Диванчик, не надоело еще барыжничать? Мужик здоровый, может, быком в команду пойдешь? У меня есть знакомства, словечко замолвлю... Солидно, с ментами махаться будешь, раненый в больничке лежать... А из больнички все бегут! Мужчина, везде почет и уважение! Если повезет, целых три года проживешь! Зато как! Будет что с апостолом Петром обсудить... Там же все наши!

— Где наши? — обалдел Егор, не ожидавший столь напористого начала общения с другом. Он даже не обратил внимания на прозвище «Диванчик», которое очень не любил. Так его прозвал Рыбаков после двухнедельных поисков комплекта мягкой мебели, закончившихся тем, что привезенный диван развалился и его пришлось склеивать эпоксидной смолой. А потом три дня отдраивать от смолы уже самих Ванготговых и его любимую кошку.

— Ну, наверху. Петр, Павел, Марк и все остальные...

— В смысле, все евреи? — съязвил Егор, но оказалось — неудачно.

— Нет такой буквы, Егорчик! Облажался, я с тебя за прокол имею! Не евреи, а бандюганы, братва небесная...

— Это еще почему?

— По Библии. Там так написано.

— Я такого чего-то не увидел, — засомневался Егор.

— Смотреть надо лучше, не засыпать над текстом, а думать! Апостолы, по сути своей, гоп-стопниками были, а совсем не такими скромнягами, как их представить пытаются. Ну, центровые, конечно, Петя с Пашей, остальные — на подхвате. Как ты думаешь, на какие это шиши они банкеты закатывали, типа Тайной Вечери? Сейчас скажешь — верующие давали! Да, давали... Но перед этим с ними беседовали Петр с Матфеем, — Денис принял обличительную позу, — типа того, что Иисус, кореш наш и бригадир, поиздержался и помочь братве надо... А не проникнетесь необходимостью — в жбан! Они ж вообще постоянно с мечами и посохами бегали. А что такое посох? В сущности, классная дубина, особенно в умелых руках. Там купцам местным совсем кисло приходилось, когда эта команда проповедовать останавливалась. Ребята были резкие, недаром от легионеров, что Христа брали, шутя отбились и сбежали. Считай, их взвод тогдашнего ОМОНа взять не смог, — Денис хихикнул.

— Ты чего?

— Да теория одна есть, в определенных кругах, насчет ОМОНа.

— Да? И чего?

— Ну, ты знаешь, что человек, по теории Дарвина, произошел от обезьяны, которая палку в руки взяла... Так вот, человечество развивается, все за компьютеры пересели, один ОМОН остался — типа, племя, которое палку положить забыло, — Денис заржал, — так и ходят, больше ничего не умеют.

— Ну, у вас и теория! — удивился Егор.

— А то! Ну чо, продолжим?

— Давай! А как ты чудеса объяснишь?

— Были, не спорю. Только хорошо заранее организованные. Пять хлебов и три рыбины несколько тысяч человек из рук одного хавать не могут? Не могут. Вот в толпе и раздали, а потом заявили — мол, было всего ничего еды, пять хлебов и три рыбы. Ну, народ поел, довольный, чего спорить, может, еще раз на халяву накормят. И воду в вино точно так же превращали — привезли бочки, сказали — там вода была, но мы тут подсуетились, смотрите! Те глянули — ба, бухалово привезли! Кто ж откажется! Чудо, орут, чудо — и то верно! На дармовщинку выпить во все времена чудом было! Ну, приняли внутрь, меж собой обсудили, вывод сделали — Иисус мужик что надо, и шутит в тему, народ угощает, надо его поддержать...

— Больно у тебя все просто выходит, — сказал Егор и взял нож.

— Ты пику-то брось, апологет христианства!

— Я бутер хочу, масло намазать...

— Тады ладно... А насчет «просто» — а чего усложнять? Мы же с тобой, когда чего-нибудь делаем, тоже можем философскую базу подвести. У меня приятель, Мишель, барыгам объясняет необходимость платить, вопит, что делиться надо, не верите — в Библию загляните! И в дыню, чтоб покрепче запомнили! Такой ранний христианин... Его бы в то время, был бы у нас теперь апостол Ортопед, — Денис засмеялся, представив друга в белом хитоне.

— Тебе проповедником надо быть...

— Ага, церковь современного взгляда на проблему бытия. Как же, пустят меня! Там же все схвачено, зоны влияния поделены, тема сладчайшая...

— А ты сам-то как к религии относишься?

— С уважением. Серьезно. Меня ж только тупость раздражает, попытка высосать из пальца якобы глубокие истины. И полное неумение священнослужителей грамотно свою точку зрения доказывать — они все на неисповедимость путей Господних кивают. А люди-то многое видят — и водочку, и сигаретки беспошлинные... Вот у братвы, к примеру, принято за базар отвечать, все эти вопли о Божьем помысле могут не сработать — враз башку отшибут... Горыныч однажды уже прижал такого, свидетель Иеговы, по-моему. К Даньке в кабаке пристал, уговаривать начал, заспорили, Горыныч его в машину пригласил и так вежливо в гараж привез. Там к батарее браслетами прицепил и допрашивать начал, слово Божье выяснять. Горыныч раздухарился, хотел свидетеля этого утюгом, даже Эдиссону позвонил. — Дима Цветков был большой дока в производстве «дознания». Денис как-то раз внес рацпредложение — утюг на живот, паяльник в зад, кипятильник в рот — и тройник в розетку. Эдиссон был в восторгe, жаль, подобные ноу-хау не патентуют. — Потом остыл чего-то, по шее дал и отпустил... А зря.

— Я вообще со свидетелями дрался, — сказал Егор, — когда в училище учился. Меня раз на улице окружили, стали свои книжки пихать, ну, я их растолкал и пошел. А один в грязь свалился, они на меня, я ремень сорвал и пряжкой отмахивался, пока ребята не подоспели...