– Никак не можешь привыкнуть?

– Прекрасно знаешь, что да.

– Мы не бессмертны, – снимает красную варежку, – риск есть всегда. Но припоминаю, мы это уже обсуждали именно в этом доме.

– Да, – тяжело сглатываю я.

Я прекрасно помню нашу последнюю встречу. Мне до сих пор стыдно за свою несдержанность. Тогда меня впервые ярко посетила жажда возмездия. Нормальное желание для человека, но никак не для хранителя. И когда мне нужно было поддержать близкого человека, меня съедала злость. Поскольку я точно знал, ему известно кто на него наехал.

– Успокоился, наконец, – улыбается Фридрих, – не думал, что понадобится год.

– Перестань, – тихо защищаюсь, – я тысячу раз пожалел.

– Но не смирился?

– А ты?

– Не вижу повода увядать, – подбадривает он, – заешь это кресло просто чудо. Мне не нужно искать телефон или компьютер. Если хочется послушать музыку, здесь потрясающие колонки. А еще мне не нужно искать туалет. Единственная проблема не забыть, ночью его зарядить.

– Наверное, и правда, ты сильнее меня, – сознаюсь ему.

– Ты как всегда себя недооцениваешь.

Когда сидя за потертым столом на кухне, пьем чай со свежим вкусным ягодным пирогом, вдруг вспоминаю о Марке.

– Почему он живет у тебя? – решаю поинтересоваться.

– Заметил? – поглаживает он рыжую бородку, – Я его усыновил.

– Он сирота?

– Да. Родители погибли в автокатастрофе.

– Давно?

– Два года назад.

– Значит, он уже знал, что хранитель?

– Да. Именно поэтому он заявил своей тете, что хочет жить со мной.

– А как же отшельничество и любимое одиночество? – решаю подначить, делая глоток чая.

– Ну, я лишь отложил его на несколько лет. Пока Марк не станет хранителем.

– Я сегодня спас своего будущего ученика, – вспоминаю сегодняшнее утро.

– Ты дождался своего золотого света?

– Пришлось ждать долго, – смотрю в окно, – но я дождался.

– Из тебя выйдет хороший наставник.

– Спасибо.

Солнце начинает опускаться к горизонту. Через несколько часов начнет темнеть. Вспоминаю, что в прошлое мое пребывание здесь мне так и не удалось все рассмотреть. Так как Фридрих меня выгнал. Но я не злюсь.

– Прогуляемся? – неожиданно читает мои мысли он.

– С удовольствием.

Покинув дом, направляемся по вершине утеса прямиком к спуску на пляж. Утоптанная глиняная дорожка плавно ведет к воде. Став сзади, крепко беру ручки кресла и не торопясь мы спускаемся на песчаный дикий пляж. Океан штормит, на мгновение сознание рассеивается в красоте стихии.

– Так что за дело тебя привело? – слышу за спиной.

– А разве проведать наставника не достаточная причина?

– Вот именно наставника, – улыбается мне, – который знает тебя лучше всех.

– Знает.

– И?

– Мне кажется, я влюбился, – сдаюсь я.

– Кажется, или влюбился?

– Все немного сложнее, – снова смотрю на океан, – я увидел девочку во сне. Но нет никаких подсказок. Я до сих пор не знаю «жертва» она или «палач».

– «Палач»? – удивляется Фридрих.

– Единственный раз, когда ее тело покраснело, – поворачиваю к нему голову, – сначала покраснели руки, а затем все тело.

– Так ты ее нашел, но рядом ничего не видишь?

– Именно так, – в душе надеюсь, что сейчас мне придет желанный ответ, – мне нужно было ее найти. Три ночи подряд мне снилась она. Если так хотел сон, значит мне нужно было ее найти. Но я так и не знаю почему?

– Опиши мне момент, когда появился красный цвет.

– Была неожиданная встреча с мужчиной из прошлого. Она узнала в нем убийцу своего отца.

– Понятно, – с некой грустью смотрит на меня, – и в нее ты влюблен?

– Да, – легко сознаюсь.

– И ты не можешь понять «жертва» она или «палач»?

– Палачи же не снятся?

– Не снятся, – подтверждает Фридрих, – ты давно все понял сам. А приехал ко мне, чтобы услышать подтверждение?

– И правда, знаешь меня лучше всех, – мои серые глаза наполняются болью.

– А как иначе, – берет меня за руку, – можно сказать, я знаю тебя всю твою сознательную жизнь.

– Тогда ответь, что мне делать?

– Ничего, – успокаивает он, – она еще один палач, который умрет.

– Но она лишь хочет отомстить, – защищаю ее, – вернее захочет.

– Прости, но сейчас в тебе говорит не хранитель.

– Знаю это слабость? – опускаю глаза.

– Нет, – спокойно говорит Фридрих, – ты родился мужчиной и являешься им. И конечно часть тебя хочет помочь и защитить ее. Каждый рано или поздно с этим сталкивается.

– Надо отстраниться? – с тяжестью осознаю я.

– Боюсь, ты не сможешь.

– Почему?

– Иначе ты бы не приехал за советом, – он читает меня как книгу.

– Иногда мне кажется не найди я ее…, – мысли далеко в приятных воспоминаниях рядом с Тоней, – может она никогда и не встретила убийцу отца, если бы не оказалась рядом со мной.

– Не вини себя, – утишает Фридрих, – чтобы на воде появились круги, кто-то должен бросить камень.

– Но почему все так! – с ревом выдыхаю всю тяжесть из души и смотрю на воду.

Уже стемнело и вернувшись в дом, после ужина мы сидим в кабинете. Фридрих за своим столом делает кое-какие записи в органайзере. Пытаюсь запечатлеть каждую мелочь, связанную с ним. Еще раз осматриваю обстановку. В углу стоят удочки. На стене фотографии с друзьями. Как и в гостиной, множество книг.

– Может, тебе нужны деньги? – решаю поинтересоваться.

– Деньги? – с удивлением поднимает на меня теплый взгляд.

– Да. Просто скажи, хорошо?

– У меня есть сбережения.

– Просто скажи, – повторяю ему.

– Для всех я всегда был простым рыбаком. И теперь могу выходить в море только под присмотром и в штиль. Океан, вот чего мне не хватает, а не денег.

– Я хочу еще кое о чем спросить тебя?

– Спрашивай.

Достав телефон из кармана брюк, встаю и подхожу к нему. Нахожу нужную фотографию Ворона из банка и протягиваю Фридриху телефон. Сажусь в кресло напротив письменного стола.

– Знаешь его?

Фридрих внимательно всматривается, на долю секунды замечаю в светло-карих глазах боль, которая тут же исчезает и он смотрит на меня.