— Михаил Владимирович, Алина Юрьевна, можно ли взять у вас интервью? — послышался знакомый голос.

— Эх, слово-то какое мудреное выдумали — «интервью», — пробормотал я, вспомнив старый анекдот про Илью Муромца, и несколько раз моргнул, прогоняя разноцветные круги.

В паре метров от нас на пустыре стояло пара десятков подростков, которые о чем-то оживлённо переговаривались. Многие снимали нас на телефоны. И как мне казалось, это была прямая трансляция на один из стрим-сервисов. А чуть поодаль от них, с камерой и диктофоном, стояла Ксения Васильевна Серова.

— Обычное слово, — не поняла она.

Видимо, девушка не знала пошлой шутки, а я быстро прикусил язык. Попытался было отпустить Алину, но Шереметьева словно прилипла ко мне. Она цепко ухватила меня под локоть, а на измученном лице появилась дежурная улыбка:

— Конечно, — защебетала она. — Бой прошел штатно, правда, противник оказался несколько… сильнее. Но теперь город может спать спокойно. Каннибал больше не выйдет на охоту.

Стримеры принялись перешептываться. А затем, от толпы отделился вихрастый паренёк. Подошёл к нам и робко попросил:

— Можно с вами сфотографироваться?

— С кем из? — уточнил я.

— С вами, — парнишка растерянно перевел взгляд с меня на Алину. — С двумя.

— Конечно, — улыбнулась Шереметьева

Она повернулась ко мне и заботливо сняла с моей головы капюшон, а потом провела по волосам пальцами. Наши глаза встретились и мне показалось, что ее зрачки увеличились. Повинуясь инстинкту, я отвел ото лба Алины упавшую светлую прядь. Шереметьева слегка покраснела и повернулась к зрителям. Это вернуло меня к реальности.

Мы сфотографировались с парнем, а вслед за ним потянулись остальные. И началась фотосессия. Со стримами я угадал, многие вели прямые эфиры, и мы с Шереметьевой улыбаясь махали в камеру и передавали привет подписчикам.

Ксении пришлось ждать, пока желающие не иссякнут. И лишь когда парни пошли прочь с пустыря, мягко оттесняемые охраной, она подошла к нам:

— Итак, на чем мы остановились? — с улыбкой продолжила она, включая диктофон. — Ах да. Как прошел бой, мастер Морозов?

Алина нахмурились. Видимо, такая формулировка вопроса девушке не понравилась. Шереметьева покосилась на Серову, но ничего не сказала.

— В штатном режиме, — повторил я слова напарницы и мягко привлек ее к себе.

— Алина Юрьевна сказала, что вы столкнулись с опасным противником, — уточнила девушка. — Можно узнать, с каким?

Я осмотрелся по сторонам:

— Мне кажется, пустырь на окраине Мануфактурного района плохо подходит для интервью. Нам нужно отдохнуть. И чуть позже мы сможем с вами пересечься. Как вы считаете, Алина Юрьевна?

Девушка сделала вид, что на секунду задумалась. Но я ощутил, как Шереметьева расслабилась:

— Конечно, — с улыбкой ответила она. — Мы просмотрим записи и сделаем совместный ролик. А уж потом встретимся с журналистами.

Серова выключила камеру и доверительно сообщила:

— Меня сюда направил ваш куратор, Михаил Владимирович. Все согласовано.

Мне не особенно понравилась эта попытка манипуляции, но я по-доброму усмехнулся:

— На задании я был не один. И потому решаю не сам. Княжна Шереметьева сказала свое слово, и я с ней согласен.

Алина буквально светилась от удовольствия и тепло со мной попрощалась, сжав пальца в своей прохладной ладони.

— Ты в порядке? — тихо спросил я, отвернувшись от журналистки.

— Спасибо, — шепнула Алина. — Все хорошо. Спишемся чуть позже. Мой секретарь даст советы, как раскрутить наше дело.

С этим она кивнула остальным присутствующим и нырнула в салон своей машины. Когда автомобиль отъехал, Ксения перестала широко улыбаться.

— Ты всерьез не дашь мне интервью? — недовольно уточнила она.

— Не делай из этого трагедию, — я пожал плечами. — Никон дал тебе координаты. Но я не обязан менять свои планы. А именно сейчас я хочу отправиться домой.

— Я бы могла составить тебе компанию, — настойчиво подступила ко мне Ксения.

— Что? — не понял я.

— Знаешь, я где-то читала, что у темных ведьмаков после боя иногда возникают особенные потребности, — сказала она, подступив ко мне вплотную.

Я отметил, что Серова сегодня очень хороша. Ее волосы были убраны в пучок на затылке, открывая тонкую шею. От девушки исходил едва ощутимый аромат ванили.

— Ты невероятно красива, — произнес я и покачал головой. — Но сегодня мне нечего тебе предложить. Я позвоню.

Я сел на заднее сиденье авто и успел заметить прищуренный взгляд журналистки. Наверняка она полагала, что это должно было меня насторожить. Вот только я успел заметить, как она закусила губу, прежде чем отвернуться.

— Не хочу ассоциировать сегодняшнее дело с тобой. Ты такого не заслуживаешь, — сказал я.

Девушка посветлела и подошла к двери. Наклонилась, продемонстрировав мне роскошный вырез декольте своей блузки и негромко заявила:

— Ты коварный тип, Морозов. Но я не могу на тебя обижаться.

— Мне повезло, что ты добрая, Серова, — усмехнулся я, когда она пошла к своей машине.

Мой водитель дождался, когда я подам ему знак и занял место за рулем.

— Домой, — скомандовал я и закрыл глаза.

Затем нехотя вынул из кармана телефон. Набрал номер Никона. Тот взял трубку тотчас же.

— Здравы будьте, — воскликнул мужчина. — Как вы, Михаил Владимирович?

— Вашими молитвами, — привычно ответил ему я, но тут же продолжил, — вы дали информацию обо мне Серовой. Стоило предупредить меня.

— Зачем? — беззаботно уточнил жрец. — Нам выгодно, чтобы популярная блогерша…

— Вы должны понимать, — перебил я Никона, — что это было неуместно.

— Ксения вам симпатизирует, как я понял, вам также приятна княжна.

— Это здесь ни при чем, — я начал уставать от этой игры. — Задание было общее с Шереметьевой.

— А девушка обиделась…

— Хватит, — неожиданным ледяным тоном прервал я очередные возражения жреца. — Вы все прекрасно понимаете. И знаете, что я имею в виду.

Мужчина молчал, но не прерывал звонок. Я также не проронил ни слова в следующую минуту.

— А как вам костюм? — осторожно спросил Никон.

— Он идеален, — ответил я и невольно восхитился выдержке жреца. — Я очень им доволен. Спасибо.

— Рад, что угодил вам, княжич, — мужчина громко вздохнул и добавил, — и мне жаль, что я не подумал о последствиях, когда дал ваши координаты госпоже Серовой.

Я ни на секунду ему не поверил. Ясно, что хитрецу хотелось, чтобы я совершил оплошность. Быть может, он потом сам предложил бы мне помощь. Ему явно было не по душе, что я сумел найти подход к Шереметьевым без помощи Синода.

— Я рад, что мы услышали друг друга, — сказал я и после короткого прощания положил трубку.

Надо держать